Часть Европы. История Российского государства. От истоков до монгольского нашествия - Борис Акунин

В коммерческом отношении Новгород очень сильно зависел от Ганзы, купеческого союза немецких городов, сформировавшегося в XIII веке. Сам Новгород членом Ганзы не был, но в городе находился один из крупнейших филиалов лиги, обладавший правами экстерриториальности.

Обмен товарами с Западом и поставки хлеба с Востока – две опоры, на которых держалось благополучие торговой республики. На протяжении трех с лишним столетий Новгороду удавалось балансировать на этом зыбком фундаменте, не только сохраняя самостоятельность, но и постоянно расширяясь на восток и северо-восток.

В XIV веке бывшая Киевская держава была разделена на три политически обособленных региона: ордынский, литовский и новгородский. Собственно русское государство утратило независимость, литовское княжество пока еще находилось на этапе становления, и казалось, что эстафету русской государственности, если ей вообще суждено сохраниться, примет огромный, богатый, культурно развитый Новгород. О том, почему этого не произошло, будет рассказано в главе, посвященной московско-новгородскому соперничеству.

Жизнь в Древней Руси

Страна Русь

До 1237 года Русь была хоть и отдаленной, но органичной частью европейского мира, в своем культурном развитии не уступая, а в некоторых аспектах – например, по части грамотности – и опережая многие страны континента (что, однако, не может считаться очень уж большим достижением, поскольку раннесредневековая Европа пребывала в варварстве – самой просвещенной и развитой частью тогдашней эйкумены были Византия и арабский Восток).

С монгольским вторжением история Руси заканчивается. Больше страны с таким названием уже никогда не будет. Появится великое княжество (потом царство) Московское, но это будет государство-метис сущностно иного цивилизационного типа: не европейского, а евроазиатского. Современная Россия – плод брачного союза между Западом и Востоком, заключенного отнюдь не по любви, это уже потом как-то стерпелось-слюбилось. Впрочем, в истории по любви, кажется, и не бывает.

В результате симбиоза цивилизаций многое было обретено, но многое и безвозвратно утрачено.

В последнем разделе я хотел бы коротко описать Россию, какой она была в своем первоначальном, «доазиатском» состоянии, накануне перемещения из одного культурно-политического пространства в другое. Эта трансформация сказалась на всех областях жизни, так что сегодня историкам бывает непросто определить, какой из компонентов русской материальной и бытовой культуры присущ ей изначально, а какой привнесен в ордынскую эпоху.

Поэтому данную главу можно было бы назвать «Прощание с изначальной Русью».

К тринадцатому веку страны фактически уже не существовало. Она распалась на несколько десятков княжеств, развивавшихся всяк своим путем, но люди, жившие в этих небольших государствах, говорили на одном языке, обладали общей культурой и ощущали себя если не единым народом (такого понятия в средние века еще не было), то единым этносом.

Историк Г.Вернадский, используя метод «обратного отсчета» от первой статистической переписи начала XVIII столетия, попытался установить, сколько людей жило в предмонгольской Руси. Получилась внушительная цифра: семь или восемь миллионов человек – примерно как в Германии, самом крупном регионе тогдашней Европы.

Не нужно думать, что в домонгольские времена население Руси было генетически однородным. В северных областях славяне перемешались с угро-финнами, в южных – с тюркскими племенами: потомками печенегов и половцами. Жили на Руси и «свои поганые» – небольшие степные народцы, проживавшие компактными анклавами. Они получили в летописях общее название «черных клобуков».

Как часто бывает в монархиях, наименьшую «чистоту крови» имели члены правящего дома, по политическим соображениям женившиеся на иноземных невестах. При этом с конца XI века особенно частыми сделались браки с половецкими княжнами, то есть представительницами не просто другой нации, а другой расы. Таким образом, первыми русскими «азиатами» стали князья.

История династических связей дома Рюриковичей очень интересна, поскольку наглядно отражает смену геополитических приоритетов государства.

Древнерусские правители, как считает большинство историков, были норманского происхождения. Поначалу они сохраняли тесные отношения со Скандинавией через Новгород и Старую Ладогу, поэтому чаще всего женились сами или женили сыновей на дочерях конунгов.

У Владимира Святославича до его обращения в христианство было несколько варяжских жен. Ярослав Мудрый и его правнук Мстислав Великий были женаты на дочерях шведских королей. Несколько русских княжон стали норвежскими и датскими королевами.

По мере того, как возрастало политическое значение Киева, расширялась и матримониальная география Рюриковичей. В XI веке, когда Русь встала в ряд ведущих европейских держав, родство с бедными скандинавскими монархами утратило для великих князей былую привлекательность. Дочь Ярослава выходит замуж за французского короля, Владимир Мономах женится на английской принцессе. Двое великих князей, Святослав II и Изяслав II, имели жен германского происхождения, а у германского императора Генриха IV была русская супруга, дочь Всеволода Ярославича.

Родственные союзы с правящими домами соседних королевств – Венгрии, Польши, Чехии – были столь обыденным делом, что не привлекали особенного внимания летописцев и потому не поддаются исчислению. На протяжении двухсот лет западнорусские князья вели непрерывную борьбу со своими ближайшими соседями за спорные земли, и браки были одним из важнейших дипломатических инструментов, с помощью которого составлялись коалиции или закреплялись мирные соглашения. Известно, что по меньшей мере у четырех венгерских и у одиннадцати польских властителей были русские жены. Женитьбе не мешало даже разделение христианской церкви. Если иностранная принцесса выходила за русского князя, она переходила в православие. Точно так же и русская княжна принимала конфессию мужа. Обычно женщина брала при этом и новое имя, более привычное для нового отечества (к примеру, Евпраксия Всеволодовна, став германской императрицей, сделалась Адельгейдой).

Но во все времена первостепенное значение для Рюриковичей имели отношения с императорским домом Византии, которая вплоть до взятия Константинополя крестоносцами (1204) являлась главной державой христианского мира, а на Руси воспринималась как образец для подражания.

Как известно, женитьба на византийской царевне стала для Владимира Красно Солнышко чуть ли не главным стимулом для обращения своей страны в христианство. Брак «варвара» с багрянородной принцессой потряс тогдашнюю Европу. Впоследствии родственные союзы великих князей с базилевсами такого фурора уже не вызывали и считались событием вполне заурядным, почти внутрисемейным, поскольку Русь присоединилась к православному византийскому миру, подчинившись Царьграду если не в политическом, то в церковном отношении.

Рюриковичи не чувствовали себя в Константинополе чужими, поскольку имели там родню. В Византию по-семейному высылали с Руси непутевых или докучливых родственников, и они находили там хороший прием. Иногда возвращались обратно, иногда оставались навсегда. Русь тоже давала пристанище опальным греческим царевичам вроде Льва Диогена или Андроника Комнина.

Монгольское завоевание разорвало родственные связи с западными дворами и надолго отменило браки с европейскими династиями. Начиная с середины XIII века самой завидной невестой для русского князя будет ордынская царевна, а самым желанным тестем – татарский хан.

Социальная пирамида дервнерусского общества, в общем, мало отличалась от общеевропейской.

Во главе иерархии находился князь из рода Рюриковичей, опиравшийся на аристократию (бояр) и личную регулярную армию – дружину, иногда весьма многочисленную (у Владимира Красно Солнышко на службе состояли восемь тысяч воинов). Боярство сформировалось из потомков старших дружинников и прежней родовой старшины. Этническое происхождение этого сословия было пестрым: в дружинах первых князей кроме варягов и славян было много пришлых храбрецов самых разных племен – такие люди всегда искали и находили службу при каком-нибудь богатом дворе.

Основным контингентом княжеской гвардии были гриди, младшие дружинники. Из них возник новый служилый класс, который уже с конца XII века стали называть «дворянами», то есть «состоящими при дворе».

«Средний класс» жил в основном в городах. К нему относились купцы и зажиточные ремесленники-домовладельцы.

Особняком, по собственным законам и с собственной иерархией, существовало духовенство, в XIII веке уже довольно многочисленное.

Однако основную массу населения составляли крестьяне-смерды и городская беднота – «молодшие люди». Они были лично свободны, но обложены данью и всевозможными податями.