Курс оверклокинга для операторов машинного доения. - Дмитрий Беразинский

В конце улицы показалась смутно знакомая фигура, бодро шагавшая в рыбацких бахилах по каменистой дороге. В руках у рыбака был чехол с телескопическими удочками, а за спиной висел рюкзак. Определенно, непустой. Судя по тому, как лямки врезаются в плечи, у рыбака был удачный вечер. Кто же это? Что определенно кто-то знакомый, Руслан готов был поклясться.

– Здорово, Каюмов! - поздоровался рыбак, в котором Руслан с удивлением узнал участкового. Значит, и правда тот в отпуске! Неудивительно, что он его не узнал, без формы то!

– Добрый вечер, товарищ капитан! - смущенно кашлянул мусульманин, - много рыбки наловил?

Авраменко поморщился, однако он служил в свое время в армии и помнил, что самой большой трудностью для азиатов в русском языке были окончания по родам и числам. Поэтому он предпочел подумать, что Каюмов ему не хамит, а попросту хреново знает русский язык. Так было проще. Обоим.

– Рыбки? - улыбнулся участковый, - ты знаешь, всего одну. Но большую. Хочешь посмотреть?

– Не откажусь, - в наступавших сумерках белые зубы Руслана блеснули ослепительной вспышкой.

Авраменко положил чехол с удочками, снял с плеч рюкзак. Расстегнул клапан и вывалил на траву свою «добычу».

– Ух ты, повезло! - восхищенно присвистнул Каюмов, - тебе, товарищ капитан, наверное, ваш славянский водяной дух помогал?

– Водяной? - переспросил Олег Николаевич, - может быть, и помогал. Во всяком случае, не мешал - я таких больших раньше не ловил.

Участковый немного лукавил. Он раньше вообще никогда и ничего не ловил. Рыболовные снасти у него хранились «на всякий случай», для маскировки. Типа сегодняшнего дня, когда он не вызвал у «дагестанца» ни малейшего подозрения. Авраменко с трудом поместил щуку обратно в рюкзак и забросил его за плечи. Затем, правда, немного оконфузился. Не рассмотрел в темноте верха чехла, и все удочки вывалились из него. Кляня себя распоследними словами за неуклюжесть, он принялся собирать их назад в чехол, но с рюкзаком это было неудобно.

– Товарищ капитан, - вмешался Руслан, - да ты чехол держи, а я тебе помогу.

Участковый выглядел сконфуженным. Неловко поблагодарив «дагестанца», он отправился дальше. Каюмов пожал плечами и достал следующий косяк - он очень любил наблюдать восход луны. Ясира-палестинца всегда манил к себе спутник Земли; ему говорили старики, что раньше он даже путешествовал по ночам в полнолуние, когда влияние ночного светила было особенно могущественным. С тех пор утекло немало воды, но Луна манила его к себе по-прежнему. Казалось, будно он смотрит в бездонный колодец, где в чистой темной воде купаются звезды, прислуживающие своей госпоже.

Олег Николаевич быстрым шагом дошел до дома Орлова, где был припаркован его автомобиль, быстро переоделся и через десять минут уже был у Пешеходовых. Открыла ему Галина Петровна.

– Что-то случилось? - встревожилась она, увидав раскрасневшегося от активных перемещений племянника.

– Ничего, Галочка! Еду вот в Теплоград, приятель позвал день рождения отметить, завтра буду у вас. Приготовь пожалуйста на обед вот эту рыбку!

Капитан протянул ей рюкзак, который она от неожиданности уронила.

– Что у тебя там за рыбка? Ого! Ну, дорогой, ну удружил! Будет вам завтра обед - пальчики оближите!

– Вот и отлично! - улыбнулся Авраменко, - готовьте, а я побежал.

На самом деле ни в какой Теплоград участковый не собирался. Он спешил к себе, в Петровск. Необходимо было скоренько снять отпечатки пальцев с удочек, перенести их с помощью цифровой камеры на свой ноутбук и отправить Аркадию. Это был последний шанс изо всех возможных. Все остальные возможности перекрыл Тарханов со своим верным псом - подполковником Мурашко.

Из машины Олег Николаевич позвонил Дяде Федору, попросил его захватить с собою «походный саквояж» и ждать у подъезда. В его намерения входило заехать за судмедэкспертом и без помех у себя на квартире «снять пальчики» Руслана. Но что-то ему в этом плане не нравилось… знать бы, что именно. Подозревая у себя прогрессирующую паранойю, капитан решил немного подстраховаться. «Береженого Бог бережет!» - вздохнул он, и свернул в направлении городского района с претенциозным названием «Останкино». Назвали так свой район жильцы за то, что лет двадцать назад по плану генеральной реконструкции Петровска планировалось снести этот частный сектор к чертовой матери, но затем грянула перестройка, и все оставили как есть. Отсюда и «Останкино». Еще этот район был дорог капитану тем, что здесь жила Татьяна Васильева, его верный друг и единомышленник.

Таня была дома. Говорили они с Авраменко минут пятнадцать, на листочке бумаги капитан начертил ей какую-то схему, над ней написал два ряда слов. Затем сходил к своему автомобилю и принес девушке небольшой предмет, завернутый предосторожности ради в две газеты.

– Давай, не мешкая, - попросил он, - кто знает…

Танюша клюнула его в щеку, потом подумала и клюнула еще раз - в губы. Он улыбнулся ей и вернулся в машину. Дядя Федор, верный своему слову дожидался у подъезда и потихоньку отхлебывал из фляжки.

– Чего долго так? - буркнул тот, садясь в машину и обдавая капитана ароматом выкуренной «Астры» и выпитого авиационного бензина.

Сперва Авраменко хотел ответить, что проколол колесо и задержался, пока менял на запасное, но затем сказал не мудрствуя лукаво:

– Да живот что-то схватил. Раза три останавливался и в лес бегал.

– Угольку дать? - сочувственно спросил судмедэксперт, - понос - это излишняя роскошь в нашем положении. Времени и так нет.

– Давай! - согласился капитан.

Вреда от активированного угля ему не будет никакого, лишь станет меньше газов в кишечнике. Поэтому он не задумываясь проглотил две таблетки характерного черного цвета и запил их водой из собственной фляги, которую брал с собой «на рыбалку».

– Порядок! - хмыкнул Дядя Федор, - теперь твой желудок быстро придет в норму! Возьми вот хлебни - отличный фруктовый ликер. Сам делал.

Ликера Капитану не хотелось, но чтобы не обижать эксперта он сделал несколько глотков. Ведь от дома Дяди Федора то жилища Авраменко было всего ничего - метров восемьсот. Они преодолели их за пару минут, но, вылезая из машины, Олег Николаевич внезапно ощутил легкое головокруженье. Он глянул на лукавую физиономию Дяди Федора и спросил:

– Что ты мне подсунул, старый хрыч?

– То, что приказали! - расплылся тот в улыбке.

Сознание капитана померкло, и над ним сгустилась тьма.

– Олег, проснись! - его легонько хлопали по щекам и щипали за мочки ушей, - ну проснись же!

Капитан сделал попытку пошевелиться, которая отозвалась болью во всем теле. Чем его все-таки «взял» распроклятый Дядя Федор? С величайшим трудом он разлепил глаза - веки были точно намазаны патокой. Над ним склонился Артем и слегка тормошил его, тихонько зовя по-имени.

– Артем? - пробормотал капитан и попробовал сесть. Получилось очень плохо.

– Да лежи ты! - раздраженно шикнул на него Артем, - лежал же двое суток, полежи еще!

– Да я поссать хочу! - огрызнулся в ответ Авраменко, - чего? Двое суток? Ну-ка, помоги мне встать - иначе я сейчас устрою Малый Потоп.

С помощью Орлова капитан поднялся и весьма неуверенно доковылял до параши.

– Ну что, сам справишься? - спросил Артем.

– А ты что, предлагаешь подержать? - негодующе фыркнул Олег Николаевич.

– Я предлагаю дежурного вызвать - он подержит! - засмеялся парень.

Справив нужду, капитан вернулся на нары и тяжело опустился на струганные доски, заскрипевшие под его грузным телом. После этого он внимательно осмотрел «одиночный номер» в котором оказался вместе с тем, кого хотел вытащить на свободу. Нары - основные и дополнительны, из-за которых в камере стало исключительно тесно, стол, стул, параша. Ах да, телевизор на столе - неслыханная роскошь в Петровском КПЗ!

– Двое суток, говоришь? - переспросил капитан, - значит, нам амба. Как политическая сила мы выведены из игры окончательно, и теперь нам остается лишь гадать, выпустят ли нас после выборов.

– А что, могут и не выпустить? - осторожно поинтересовался Артем.

– Всякое может быть, - ответил Авраменко, - тебя могут выпустить, а меня - нет. В отместку за мое непослушание.

– А что ты натворил?

Капитан лишь махнул рукой. О том, что он натворил, можно было бы рассказать в случае успеха. Под стаканчик красного винца и полкило шашлыка, небрежным жестом подкручивая усы и похлопывая по воображаемой сабле. Теперь остается лишь конфузиться и ругать себя последними словами. Ас розыска, пусть и бывший, да не учуял тварь, которая затаилась в судмедэксперте с добрыми пьяными глазами. По наивности своей он полагал в этом деле лишь одну шестеркку - Пешеходова. Муж тетушки регулярно сообщал обо всем услышанном напрямую подполковнику Мурашко. Это звено онвычислил моментально. Каким-то образом они оказались повязаны в единый узелок: Мустафа, Пешеходов и Мурашко. Бандит, специалист-управленец и начальник милиции района. Что может связывать таких троих разных людей? С Дядей Федором все ясно и без вскрытия - старый хрен по жути боялся уходить на пенсию. Для него работа была некоей Ойкуменой, привычной средой обитания. Что делать на пенсии человеку, не обремененному ни семьей, ни дачным участком, ни лишними средствами? Пенсия у него должна, в принципе, быть весьма приличная - всю жизнь человек в органах проработал, но что делать в свободном плавании одинокому мужику?