Русский экзорцист (Отчитывающий) - Андрей Николаев

Волохов напряг память. Как там сказал кто-то преподобный: Многие ли из святых запрещали дьяволу, подобно Михаилу Архангелу, который сделал сие, потому, что власть имел?

Да-а, Михаил Архангел власть имел, никто не спорит, а здесь у меня пацан, за спиной у него восемнадцать весен, и он будет изгонять демона...

Маясь от безделья, Волохов походил по комнате. Затем, прикрыв дверь на кухню, позвонил Александру Ярославовичу.

- Здравствуйте, это я, - вполголоса сказал он.

- Здравствуй. У тебя что-то срочное?

- У меня всегда все срочно. Есть несколько соображений, как выйти на демона. Мне кажется...

- Перекрестись, если кажется, и забудь, - оборвал его собеседник, пока Иван не будет готов, ты ничего не сможешь сделать. Ты уже пробовал.

- Ну и что мне, сидеть на заднице и в потолок плевать?

- Если есть такое желание, то можешь попробовать. Твоя задача обеспечить Ивану условия для работы и, кроме того, охрану. Пока это все.

- Ну, спасибо, - с горечью сказал Волохов.

- Пожалуйста, - отрезал Александр Ярославович и отключился.

Волохов покачался в кресле, злобно глядя на зажатую в кулаке трубку и беззвучно бормоча ругательства. Потом заглянул на кухню.

- Иван, не пора перерыв сделать?

Парнишка оторвался от книг, сладко потянулся и, по обыкновению улыбаясь, посмотрел на Волохова.

- Я бы обед приготовил, а?

- Если я позанимаюсь в комнате, это ничего? Мне очень много еще надо сделать. Александр Ярославович говорил, что есть три, максимум четыре дня.

- Можно и в комнате. Конечно, можно.

Придвинув кресло к журнальному столику, Волохов убрал с него журналы.

- Вот тебе рабочее место.

- Спасибо, - Иван перенес на столик книги, раскрыл тетрадь и снова отключился от окружающего.

Волохов пошел на кухню, открыл холодильник и задумался. Так, вчера была среда, постный день, сегодня четверг.

Он включил холодную воду, достал из морозилки сазана и бросил его в раковину. Затем зажег духовку и стал чистить картошку. Вот так, милый, отходишь на второй план. Обеспечиваешь успех операции, усмехаясь, думал он. Наше дело подвоз боеприпасов, артобстрел, а потом на деморализованного врага двинет Ваня с крестом и святой водой наперевес! Шутить на эту тему не хотелось. Волохов нарезал картофель половинками и залил водой. Сазан отмерз, и, расстелив на столе газету, он почистил его, натер солью, перцем и положил в брюшко несколько горошин перца, лаврушку и зелень. Духовка разогрелась, он пристроил рыбу на смазанный маслом противень, разложил вокруг половинки картофеля и поставил противень в духовку.

Не выдержав ожидания, Ольга сама позвонила Роксане.

- О, легка на помине, - воскликнула та, - только что тебя вспоминали. Тут один м-м..., молодой человек желает заказать тебе картину. Ты как?

- О чем ты говоришь, я ничего делать не могу, у меня все эта девочка перед глазами стоит... Ты что-нибудь узнала?

- Милая моя, ты много от меня хочешь. Я, все-таки не на Петровке работаю. Паренька я определила. Наркоша законченный, похоже. Предлагал желающим скаринг в тату-салоне. Желающих не было - кому охота себя уродовать. С весны его в салоне не видели. Ты сама то как?

- Никак, - Ольга нервно закурила, - больше ничего по инету не присылали. Хожу, как дура из угла в угол, а ее режут и сажают на иглу...

- Ладно, не скули, - слышно было, как Роксана сказала что-то строгим голосом, прикрыв телефон, - все, подруга. Работаю. Позвоню, если что.

Ольга присела к компьютеру. Вместо заставки она поставила на рабочий стол снимок девушки. Глаза на снимке были закрыты, из-под длинных ресниц поблескивали готовые вот-вот пролиться слезинки. Полные губы искусаны...

- Я обязательно тебя вытащу, - шепнула Ольга, - обещаю! Вытащу и увезу туда, где никто тебя не обидит. Там лес, там озеро, там никого не будет, кроме нас. А когда ты поправишься, мы плюнем на этот сумасшедший город, где полгода тоскливая зима, где у людей в глазах похоть, и деньги и уедем далеко-далеко, на край света. Там горы скребут голубое небо, и море ласковое, как голодный котенок, и огромные просторы, покрытые камышом. Птицы там непуганые, а рыбу можно ловить руками, и косули подходят за мягким хлебом и тычутся бархатными носами в твои пальцы.

Ольга гладила ладонью спрятанное за стеклом монитора плачущее лицо и не замечала, что у самой по щекам бегут слезы.

От горящей духовки на кухне стало жарко, и Волохов распахнул окно. По подоконнику стучал мелкий дождь, надоедливый и противный. У подъезда ругались местные забулдыги.

Волохов достал рыбу, порезал ее и выложил в большие тарелки, добавив подрумянившийся картофель. Нарезал салат, хлеб и удовлетворенно оглядел стол. Ну, шеф-повар, сегодня твой дебют!

- Иван, иди обедать, - позвал он.

Ответом было молчание. Волохов вытер руки, забросил на плечо полотенце и прошел в комнату. Мальчишка сидел, согнувшись над низким столиком и, высунув от усердия язык, строчил что-то в тетради, поглядывая в лежащие перед ним книги.

- Иван, я что, по десять раз звать должен? - недовольно спросил Волохов, - обед стынет.

- Да, да, уже иду.

Иван дописал предложение, аккуратно сложил тетрадь и книги на столе и пошел мыть руки.

Ел он неторопливо, медленно пережевывая каждый кусок, хотя Волохов мог поклясться, что ему это стоило больших усилий. Он придвинул поближе к мальчишке салат и отрезал еще хлеба.

- Спасибо, - как всегда вежливо сказал тот.

- Чай будешь?

- Угу.

Волохов включил камфорку и поставил на плиту чайник.

- Слушай, Иван, а как ты оказался в монастыре?

- Меня взял игумен из детского дома.

- Давно?

- Лет десять назад.

- В школу ты не ходил?

- Нет, меня учит игумен.

- Да, я помню. А в семинарию пойдешь?

- Думаю, что нет. Меня не интересует духовная карьера.

- Ага... и кем ты станешь?

- Монахом, - просто сказал Иван, - уф, спасибо, очень вкусно. Давайте я посуду помою.

- Ради бога, - Волохов заварил чай и присел к столу.

Иван тщательно мыл тарелки, вытирал и ставил в сушку.

- Почему он тебя выбрал в детском доме?

- Не знаю. Он испросил благословение Патриарха на мое воспитание и взял меня.

- Разве монастырь подчиняется не местному архиерею?

- Наш монастырь ставропигиальный, то есть подчиняется непосредственно Патриарху.

- Странно, что для воспитания обычного отрока требуется благословение Патриарха. Впрочем, это не мое дело. И чему же тебя учит игумен?

- Всему. Языкам, письму, математике, слову божьему, - Иван вытер руки и присел к столу напротив Волохова, - и еще отчитыванию. Так в православии называется экзорцизм.