Тайная история масонства - Олег Платонов

На следующий день после речи Милюкова Штюрмер обратился в Совет Министров с заявлением о привлечении Милюкова к суду по обвинению в клевете. Обращение было поддержано Царем. От справедливого наказания Милюкова спасла только революция.[307]

В декабре 1916 года в газетах появляются статьи о готовящемся покушении на Милюкова. Как потом выяснилось, все это была липа, сфабрикованная «Биржевыми ведомостями» и родственными им изданиями. Леволиберальная печать снова подняла гвалт о происках полиции и связи покушавшихся с патриотическими организациями.[308] Дело о покушении понадобилось, чтобы поднять пошатнувшийся престиж Милюкова, еще раз представив его как борца за справедливость, преследуемого правительством и черносотенцами.

К зиме 1916 года русская армия была обеспечена всем необходимым для наступления, которое планировалось в 1917 году. О подготовленности армии к этому наступлению говорили даже заведомые враги правительства из леволиберального антирусского блока. Победа была очень близка, и силы, стремящиеся к власти, прекрасно это осознавали, вместе с тем понимая, что она усилит позиции Царя и патриотических сил. Отдать заслуженные плоды победы в руки Царя «прогрессивной общественности» из масонских лож хотелось меньше всего. Ей казалось, что сейчас наступил такой миг, когда она, свергнув Царя, сможет увенчать свой переворот грандиозной военной победой, таким образом закрепив свою власть.

На совещании военно-промышленного комитета, состоявшемся 19 сентября 1916 года в присутствии Гучкова, Казакевича, Кутлера, Терещенко и других масонов, член масонской ложи Бубликов, возвратившийся из поездки по России, высказывает мысли, которые в ближайшие месяцы становятся лозунгом антирусских сил: «Проезжая по провинции, я убедился, насколько страна находится в положении исключительной разрухи по вине ныне существующей власти, доведшей государство до безысходного тупика.

Если в минувшем году общим лозунгом являлось выражение «все для войны и армии», то теперь, когда армия в достаточной степени может считаться обеспеченной, необходимо общественными силами признать неизбежность нового лозунга «все для тыла, для организации общественных сил, для борьбы с внутренним врагом; все для замены нынешней безответственной власти властью ответственной».

В скором времени должна вновь собраться Государственная Дума, но таковая без соответствующей поддержки общественных сил лишена будет возможности что-либо сделать в осуществление этого нового лозунга. Поэтому насущной задачей момента является необходимость мобилизовать общественные силы».[309] Мысли Бубликова были поддержаны присутствующими и развивались на съезде представителей областных военно-промышленных комитетов, открывшемся через неделю.

Глава 15

Заговор против Царя. — Подготовка цареубийства. — План Гучкова. — Вариант Г.Е. Львова — Крымовский заговор. — Морской план. — Образование масонского правительства.

Вопрос о насильственном устранении Царя в 1915…1917 годах был краеугольным камнем масонской конспирации в России. В масонских кругах постоянно вынашивались планы цареубийства. «В 1915 году, — рассказывает в своих воспоминаниях масон А.Ф. Керенский, — выступая на тайном собрании представителей либерального и умеренного консервативного большинства в Думе и Государственном Совете, обсуждавшем политику, проводимую царем, в высшей степени консервативный либерал В.А. Маклаков (тоже масон О.П.) сказал, что предотвратить катастрофу и спасти Россию можно, лишь повторив события 11 марта 1801 года (убийство Павла I)». Керенский рассуждает о том, что различие во взглядах между ним и Маклаковым сводилось лишь ко времени, ибо сам Керенский пришел к выводу о «необходимости» убийства Царя на 10 лет раньше. «И кроме того, — продолжает Керенский, — Маклаков и его единомышленники хотели бы, чтобы за них это сделали другие. Я же полагал, что, приняв идею, должно принять на себя и всю ответственность за нее, самочинно пойдя на ее выполнение». Призывы убить Царя со стороны Керенского продолжались и позже. В речи на заседании Государственной Думы в феврале 1917 года он призывает к «физическому устранению Царя», поясняя, что с Царем надо сделать то же, «что совершил Брут во времена Древнего Рима».[310]

Уже осенью 1915 года на собрании одной из лож масон Мстиславский (Масловский) заявил, что считает необходимым организовать заговор с целью покушения на жизнь Царя, что для такого заговора имеется возможность найти нужных людей среди молодого офицерства. Однако в то время это предложение было расценено как провокация и вызвало подозрение у многих членов ложи, что Масловский сотрудничает с полицией.[311]

Однако на самом деле это был масонский камуфляж, ибо по свидетельству лиц, близко стоявших к Верховному Совету российских масонов, в нем постоянно обсуждались вопросы, связанные с разработкой разных вариантов заговора против Царя. Как вспоминает масон А.Я. Гальперн:

«Разные члены Верховного Совета, главным образом Некрасов, делали целый ряд сообщений — о переговорах Г.Е. Львова с генералом Алексеевым относительно ареста Царя, о переговорах Маклакова по поводу какого-то дворцового заговора. Был ряд сообщений о разговорах и даже заговорщических планах различных офицерских групп».[312]

Ведущая роль в подготовке заговора против Царя принадлежала таким высокопоставленным масонам, как А.И. Гучков, Г.Е. Львов, Н.В. Некрасов, М.И. Терещенко. «С самого начала, — вспоминает масон А.И. Гучков, — было ясно, что только ценой отречения Государя возможно получить известные шансы успеха в создании новой власти». Хотя заговорщики и не хотят думать о последствиях такого шага, но все же для успокоения своих собратьев, заявлявших о своем монархизме, берут свод законов Российской империи (этим занимается масон М.М. Федоров). Находят там закон, который, по их мнению, предусматривает отстранение носителя верховной власти и установление регентства. Но по всему было видно, что заговорщикам был нужен только благовидный повод для захвата власти, последствия же его они никак не рассматривали, хотя и очень боялись, как бы власть не захватила «улица». Возбужденная под влиянием их пропаганды «улица» становилась опасным явлением, неуправляемым как взрыв. Подлая дискредитация Царя, его правительства и окружения, проводимая как масонскими и революционными кругами, так и агентами германской разведки, связанными и с теми, и с другими, сделала свое дело.

По рассказу самого Гучкова, заговорщики прорабатывали несколько вариантов захвата власти.[313] Первый вариант предусматривал захват Царя в Царском Селе или Петергофе. Этот вариант вызвал у заговорщиков сомнения, так как, если даже на их стороне будут какие-то воинские части, расположенные в Царской резиденции, все равно произойдет большое кровопролитие при столкновении с верными Государю частями. Второй вариант рассматривал возможность произвести эту операцию в Ставке, но для этого заговорщики должны были привлечь к делу членов военной масонской ложи, в частности генералов Алексеева и Рузского. Однако Гучков и его соратники понимали, что участие высшего генералитета в акте государственной измены вызовет раскол в армии и приведет к потере ее боеспособности. Решено было держать высших военных изменников в тени, чтобы не возбуждать общественное мнение. В конце концов они больше могли сделать для заговора, влияя на события косвенным путем, не давая возможности верным военным частям прийти на помощь Государю (что в дальнейшем и произошло).

С генералом Алексеевым, сыгравшим роковую роль в отречении государя, Гучков был хорошо знаком с русско-японской войны, еще ближе они сошлись, когда генерал командовал Северо-Западным фронтом. Сам Гучков считал Алексеева человеком большого ума, но недостаточно развитой воли, разменивающего свой ум и талант на мелочную канцелярскую работу.[314] В этой оценке Гучков был безусловно прав, она подтверждается воспоминаниями сотрудников генерала. Именно Гучков ввел Алексеева в военную масонскую ложу. Через Алексеева Гучков пытается оказывать и оказывает влияние на военные действия. Он пишет письма со своими советами и тайно передает их Алексееву. Некоторые из этих писем становятся достоянием гласности и приобретают скандальную известность. В них Гучков клеветнически фальсифицирует события.

Алексеев получал также письма от Г.Е. Львова[315] и встречался с ним. Князь Львов рассказывал Милюкову, что вел переговоры с Алексеевым осенью 1916 года. У Алексеева был план ареста Царицы в Ставке и заточения ее в монастырь. План не был осуществлен, потому что Алексеев заболел и уехал в Крым.[316]