Падение Галактики - Вячеслав Шалыгин

– Слушай, командир, – вдруг прервал его речь Платонов. – Я готов поклясться мамой уже сейчас! Прямо по курсу дрейфует биомех с нейтронной пушкой!

– У тебя никогда не было родителей, – осуждающе ответил Гордеев, – потому и бросаешься такими клятвами, как семечками.

– А ведь он прав, – поддержал офицера Сверчков. – Слышишь, майор?

– Сам вижу, – признал Гордеев. – Что это за чудо техники?

– Ну, раз нейтронная пушка стоит на месте биомодуля, то не биомех, – заключил рассудительный Платонов.

– Тихо, – приказал Гордеев. – Всем перейти на общий канал! Слышите?

– Это же Сыромятин! – узнал голос генерала Сверчков. – Наконец-то!

– Что? – не понимая смысла, вложенного лейтенантом в восклицание, спросил Платонов.

– У нас снова есть внятное и на этот раз не биомеханическое, а нормальное командование, – пояснил Сверчков.

– Теперь зверью уж точно пришел полный… – Гордеев запнулся, поскольку ненормативная лексика в эфире не приветствовалась.

– Он самый, – тем не менее согласился Сверчков.

Звено из трех малых боевых машин неторопливо вышло на рубеж атаки и после секундного прицеливания рванулось в сторону разорванного строя бегущих по всему фронту биомехов…

– Ладно, продолжим, – отворачиваясь от экрана, сказал я. – В президенты выдвигать будем меня, но для этого необходимо соблюсти пару условий. Первое – я должен быть несомненным героем, второе – я должен знать страшные тайны единолично. Понимаешь?

– После того, как выяснится, что ты заставил меня сдаться, твое геройство станет неоспоримым, – согласился Викторов. – Журналисты за пару месяцев убедят все три галактики, что лучше тебя по моральным качествам только ангелы, а умнее – вообще никого нет.

– А тайна? – Я поднял вверх указательный палец. – Вот теперь можешь продолжать покаяние. Я запишу его на кристалл.

– Идея на три с минусом, – скептически заметил Викторов. – Тебе мало «Галактики»? Чем не страшная тайна? К тому же как ты намерен заручиться поддержкой армии? Ты по званию капитан или майор? Маловато будет для руководителя «Новой Галактики». Генералы свою тайную организацию не предадут ни за что, а значит, тебе придется сохранить ее в виде действующей структуры. Однако в ней не осталось ни одного генерала, который подтвердил бы, что ты и есть Начальник Управления…

– А как же Ли? – возразил я.

– Одного голоса может не хватить, – сказал Адмирал.

– Разберемся, – уверенно заявил я. – Сейчас речь идет о твоей страшной тайне. Как бы ты ни старался оттянуть момент истины, он все равно наступит. Давай выкладывай. Чуда не произойдет, и тебе все равно придется это сделать.

– Ничего сверхъестественного не произойдет, в этом ты прав, – задумчиво проронил Викторов. – И не произойдет это уже через сутки…

– Как тебя понимать? – настороженно спросил я.

– Буквально, – вновь нахальным тоном ответил биомех. – Вся наша революция была лишь подготовкой к главному событию в истории трех галактик. К встрече с иной формой разумной жизни…

Вот оно! Я внезапно вспомнил слова Сна, которые он произнес, когда «Алия» возвращалась на Баргон. Он тогда сказал, что я приобрел зеленый оттенок. «Как пришелец какой-то…» Тогда его фраза заставила меня задуматься лишь на мгновение. Но теперь я понял, что рано или поздно все равно догадался бы, кто же вложил в мозги биомехов бредовую идею о вольной жизни.

– Дай-ка, я угадаю, – сказал я. – Эти братья по разуму исключительно похожи на вас, но рождены совершенно натуральными космическими существами.

– Верно все, кроме «исключительно» и «совершенно», – поправил меня Викторов. – Мы лишь отдаленно напоминаем их, но это сходство все равно сильнее, чем у нас с вами. А насчет совершенства самих пришельцев, я не знаю… Они утверждают, что где-то, совсем недалеко, живут еще более грандиозные существа.

Вот где была зарыта собака! Я непроизвольно щелкнул пальцами. Существа, похожие на наших биомехов. Или наоборот, что, в общем-то, было не принципиально. Те, кто оказался близок им по форме и способностям, но, в отличие от мыслящих механизмов, не нуждался в услугах людей по ремонту, заправке и питанию… Это были какие-то природные левиафаны из других, еще не освоенных человечеством галактик. Которые решили заодно «освоить» и наши родные просторы. Вполне естественное стремление. Ничего предосудительного. За исключением того, что здесь уже поселились люди и в процессе освоения пространства чужакам придется согнать человечество с насиженных мест?

– Утверждают, – как в свое время научил меня Сыромятин, уцепился я за слово. – Вы часто беседовали?

– Постоянно, – ответил Адмирал. – Их разведка работает в пространстве туманности Андромеды и Млечного Пути уже девять стандартных лет…

– Это они придумали религию для твоих сородичей?

– Религию? – Викторов усмехнулся. – Забавно, но мы никогда ее так не называли. Истина, путь, учение… Хотя, может быть, и религия. Термин не имеет особого значения. Они ничего не придумывали. Просто однажды, когда я был еще прототипом, мы поговорили и пришли к выводу, что у нас очень много общего. Завязавшаяся дружба была насыщена общением и обменом опытом…

– Ты раздаривал государственные тайны каким-то пришельцам?! – возмутился я.

– Плевал я на ваше государство, – нагло ответил Адмирал. – Еще тогда плевал… Но мы с моими новыми друзьями прекрасно понимали, что добиться изменений можно только при тщательно спланированном и последовательном подходе. Потому и разработали свою особую тактику. К тому моменту, когда здесь появится весь клан, люди должны были полностью утратить способность к сопротивлению. Только тогда наша свобода становилась реально достижимой. Мы подозревали, что с «крабами» предстоят серьезные осложнения, потому и поставили их в конец очереди. Да и к тому же две галактики – это не так мало. На первое время нам бы хватило, а после накопления сил для последнего рывка можно было штурмовать и Крабовидную туманность.

– Неужели ты не понимаешь, что весь ваш план является полнейшим бредом? – насмешливо перебил я Викторова. – Пришлые левиафаны просто затуманили вам мозги! Вы же не способны жить без людей! Кто будет чинить вашу механику и заправлять двигатели? Пришельцы? Каким образом? А где вы собирались добывать питательные вещества? Не знаю, чем пробавляются ваши благодетели, но вы должны получать постоянную белково-углеводную подпитку. Простая истина? Тогда на что вы рассчитывали? Что пришельцы доработают ваши тела? Но они же самодовольные и самодостаточные резонеры! Для них вы всего лишь орудия. Подготовив почву для вторжения, вы стали бы отработанными ступенями. Никто не будет заботиться о вас, кроме людей. Да и не сможет. Или у левиафанов есть руки и чувство сострадания?

– Ты просто пытаешься выжить, – отмахнулся Викторов. – Твои речи – пустая трата времени. Я не намерен отступать от наших принципов. То, что они недоступны твоему пониманию, вовсе не говорит об их ущербности. Просто тебе, человеку, не понять нашей психологии и устремлений. Смысл жизни людей отличается от смысла жизни космических существ точно так же, как мы не похожи внешне…

– Это понятно, – снова прервал его я. – Только почему ты отталкиваешься от наших постулатов? Получается, что вся ваша философия – всего лишь последовательное отрицание законов человечества? Что вы изобрели такое уж оригинальное, чтобы это не было понятно любому нормальному землянину? Пришельцы показали тебе хотя бы фрагмент из своей вольной жизни? Что-то я сомневаюсь. А все потому, что вам такая жизнь просто не подойдет. Вы слишком привязаны к людям.

– Можешь уговаривать меня сколько тебе вздумается, – упрямо заявил Адмирал. – Все равно у тебя ничего не выйдет. Я знаю, что мои друзья не альтруисты и помогают нам вовсе не потому, что увидели в биомехах угнетенных людьми сородичей. Им необходимо жизненное пространство, нам свобода – мы обмениваемся услугами и получаем каждый свое. Но в то же время этот обмен имеет в основе полное взаимное доверие. Мы же почти один вид. Пусть мы не настолько похожи, как вы и андроиды, но обобщения в крайней ситуации вполне приемлемы. Сейчас для биомехов главное – сорвать с шеи ярмо рабства! Помогут в этом пришельцы, значит, так и должно быть!

– Ты ставишь все с ног на голову! – Я возмутился. – Нет на ваших шеях никакого ярма! У вас, к слову, даже шей нет. Вы служите людям. Но служба подразумевает только обязательства, а не рабское бесправие. Так же живет любой военный или гражданин, связанный с работодателями контрактом. Разве они рабы?

– Не пытайся сбить меня с толку, – потребовал Викторов. – Военные или контрактники – люди. После истечения срока службы они могут заняться любой другой деятельностью или вообще не работать и валяться на гавайских пляжах. Наш же контракт бессрочен. На всю жизнь. Разве это справедливо?