Антихакер - Алексей Сабуров

там. Откуда? Я знать не знал, что происходит. Так бы и жил дальше с мыслью, что это я Марину сгубил. Блин, я виноват, слов нет, но вот тот хрен московский специально ведь ее травил. Я лечу однозначно. Надо ему вмазать между глаз, чтобы мозги прочистить. Но без тебя не справлюсь. Это точняк.

Марк хотел сказать правду. Бесполезные нижние конечности только прикрытие настоящей причины его отказа. Его трусости. Ведь как только он попадет в здание аэропорта, высокая крыша задрожит, как от землетрясения, и заорет на всех языках мира, что сейчас обрушится, что наконец погребет под обломками своих сводов того, кого не удалось погубить в прошлый раз. Она загонит его в темный мир смерти вслед за родителями, ведь он тогда так бесчестно сбежал в тот раз. Марк не сможет это вынести.

Он никогда не летал все эти годы и смотрел мир только на картинках и картах Google лишь только из-за завалов, образовавшихся в его мозгу в день разрушения аквапарка. Уже от мысли, что придется пересекать холл аэропорта или железнодорожного вокзала, весь настрой на путешествие растворялся, точно опущенный в серную кислоту. Все так. Но он ведь сам сознавался себе, что смерть деда изменила все. До этого он мог винить родителей, погоду, говеных строителей в том, что его жизнь была переломлена вместе с позвоночником. Сейчас он сам стал повинен в смерти. Еще даже не защитил себя, но втягивал все новых людей. Может, следующим выстрелом будет убит здоровяк Коля или Наталья, которая без единого вопроса бросилась на помощь. А ему сейчас хочется спрятаться в домике, ну, просто потому, что не в силах преодолеть себя. Не на Эверест забраться, не доказать теорему Пуанкаре, а просто разобраться с самим собой.

– Летим, – прошептал он губами, которые еле двигались, будто отказывались принять это решение.

Глава 25

Автомобиль Натальи встал в длинную пробку перед шлагбаумом к парковке аэропорта. С самого утра многие екатеринбуржцы стремились улететь по делам в Москву или, наоборот, забыть про них рядом с морскими пляжами. Но Марк нервничал не из-за гипотетической возможности опоздать на рейс, а из-за вполне реальной – сойти с ума от страха. Сознание уже не шептало, а сварливо выкрикивало, что он должен убираться отсюда, выпрыгивать из машины и возвращаться под уютные низкие своды однокомнатной квартиры. Хорошо, что он не мог это исполнить физически. Прыгать – это теперь не его тема.

Наталья уже привычно помогла ему выбраться. Марк поставил рюкзак на колени и покатил к стеклянному фасаду аэропорта Кольцово, толкая колеса неслушающимися руками. Получалось плохо, но он двигался.

– Давай помогу, – увидев его мучения, сказала Наталья и, встав сзади, покатила кресло. Так было и лучше, и хуже. С одной стороны, кто-то взял всю ответственность на себя, и Марку осталось просто подчиниться. Но в то же время автоматические двери, заглатывающие людей одного за другим, стали приближаться намного быстрее. Озеров зажмурился.

Наталья вкатила кресло с Марком внутрь и сразу уперлась в очередь к интроскопам, которые просвечивали весь багаж. Тот еще не видел помещение, но мозг уже представил огромный стеклянный купол, местами занесенный снегом, и вот они, побежали трещины на толстом стекле.

Какой, блин, снег! Август на дворе!

Марк распахнул глаза, понимая, что обманывает сам себя. Яркий солнечный свет заливал помещение сквозь стеклянный фасад, но, слава богу, что архитекторы ограничились только им. Небо было надежно скрыто потолком. И он был повыше, чем в бассейне, который Марк с трудом, но посещал.

Голова сразу закружилась, сердце быстро заколотило в грудную кость. Завтрак выплеснулся из желудка и подступил к горлу. Организм был явно против действий хозяина. «Кричи! Пусть она тебя увезет отсюда! Нам всем конец!» – панически заверещало в голове голосом Марка. Его размазало по креслу, точно космонавта при взлете. Но он сжал кулаки. И терпел.

– С тобой все в порядке? – Наталья увидела его судорожные движения.

– Почти, – свозь зубы промямлил он.

Сотрудница аэропорта внимательно оглядела инвалида в кресле. Марк собрал все силы, чтобы не показать, какой бедлам творится внутри него. Хотел улыбнуться, но получившаяся ухмылка только сделала его еще более подозрительным. Марку показалось, что она с особым усердием обследовала его своим пикающим прибором, однозначно истолковав его дрожащие руки и пот на лбу как признаки преступного замысла. Но не нашла ничего запрещенного и, как показалось Марку, даже расстроилась, когда пришлось его пропустить.

Наталья поставила рюкзак на его ничего не чувствующие колени и повезла внутрь. Озеров было подумал, что ему удалось совладать с собой, балансировать полупереваренной пищей и прыгающим, как теннисный мячик, сердцем, но вдруг наступило самое страшное. Он стал задыхаться. Или это еще не все, что может подкинуть его организм?

Марк широко открыл рот и быстро делал глубокие вздохи один за другим точно рыба, вытянутая на крючке, но кислород как будто не доходил до легких. Теперь Озеров испугался по-настоящему. Предыдущий приступ он испытывал не раз, прорываясь в спасительную воду бассейна. Но возможность дышать он еще не терял. Крупные капли пота тут же понеслись по лбу, как первые струйки ливня на ветровом стекле автомобиля. Мозг, уже чувствуя нехватку кислорода в крови, пронзительно завизжал, точно хирургическая пила, разрезая череп изнутри. Марк схватился за голову, то ли проверяя ее целостность, то ли пытаясь удержать на месте. Он должен убираться отсюда! Иначе просто сдохнет. Какие там Марины, деды, хакеры? Мир точно может справиться без его неполноценной помощи.

Перед Марком возникло испуганное лицо Натальи:

– Что с тобой?

Озеров прохрипел:

– Увези меня отсюда.

Но Наталья не поняла его загнанный лепет:

– Марк?

Тот смотрел сквозь нее широко открытыми невидящими глазами. Он как будто потерял сознание, упустил связь с реальностью, сказав последнюю фразу. Марк внезапно ощутил, что нырнул в воду в таком глубоком месте, что не было видно дна. Вот он плывет, делая сильные гребки, а кислород в легких уже подходит к концу. Он паникует, потому что ясно, что его уже не хватит, чтобы всплыть. Но в следующее мгновение он воссоздает в памяти свое детство, первого тренера Петра Борисовича, тысячи километров голубой хлорированной воды, рассеченной его телом за годы занятий спортом.

Тогда он еще не знал страхов, а был наполнен дерзкой уверенностью, что придет на смену великому Александру Попову. Он вспомнил тренировки на дыхание, после которых запросто переплываешь пятидесятиметровик и еще думаешь, что можно и обратно. Расслабил мышцы. Главное, успокоиться. Сердце должно замедлиться. В крови еще достаточно кислорода, просто нужно