Контора Игрек - Антон Орлов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Если это смертник, радоваться нечему. Разве что отнять у него последние остатки кислорода… Так ведь он небось не дурак и попытается сделать то же самое.
Саймон с бега перешел на шаг. Оружия у него нет – дразнить Маршала его отправили налегке, а то, что припрятал в кабине бота, некогда было вытаскивать. Тут человек слегка повернулся: на спине ранец антиграва – значит, не смертник. Саймон снова побежал.
Человек заметил его. Геологоразведчик в полной экипировке. А что это лежит на земле у его ног? Господи, целый штабель ярко-красных кислородных баллонов!
Голый осенний лес превратился в скопление ветвящихся черных кристаллов, блестящих, неподвижных. Никакой мистики.
– Привет! – задыхаясь, выпалил Клисс.
– Привет, – хрипло отозвался геологоразведчик.
Затемненный непрозрачный щиток, лица не рассмотришь. А скафандр из самых дорогих и супернадежных – не то что хлипкий костюмчик Саймона.
– Не знаешь, до ближайшего города далеко? А то у меня машина гробанулась. Если слышал взрыв, так это был я.
– Вроде далеко. Не знаю.
– Как тебя звать-то? – Саймон постарался изобразить дружелюбную улыбку.
– Томек.
– А меня…
– А тебя – Саймон Клисс, – опередил его Томек.
Клисс собирался назваться Альфредом Чегроу, ниарским репортером, и от неожиданности онемел. Томек тоже молчал, на его затемненном щитке играли розовые блики.
– Откуда ты меня знаешь?
– Кто же тебя не знает? Я еще в колледже учился, когда про тебя в новостях показывали. Дело «Перископа».
– Ты чего, простудился? – Хорошо бы перевести разговор на другую тему. – Вон как хрипишь…
– Динамик барахлит.
– А-а… Послушай, будь другом, одолжи баллончик. У меня кислород, считай, на нуле, видишь? – Саймон показал табло индикатора на манжете скафандра. – Потом как-нибудь сочтемся.
– Возьми, – разрешил Томек.
Вот удача-то… Саймон заменил с его помощью порожние баллоны на полные. Томек при этом вскользь бросил, что в перчатках неудобно, и Саймон про себя отметил, что он, видно, из новичков, для опытного геологоразведчика скафандр – вторая кожа.
– А что ты здесь делаешь, ежели не секрет?
– За кристаллами наблюдаю.
– Один?
– Если что, я напарника вызову, – Томек машинальным жестом дотронулся до кармашка на поясе.
Что у него там – «торпеда»?
– Почему же вы не вместе держитесь? – продолжил выпытывать Клисс. – Я слыхал, здесь того, опасно…
– Мой напарник – такая сволочь, что лучше без него, чем с ним.
«Ага, конфликтик… Судя по твоему снаряжению, работодатель у вас безобразно богатый, и вы с напарником небось из-за деньжат перегрызлись, каждый хочет урвать побольше. Учтем, учтем…»
Саймона охватило лихорадочное веселье. Он спасен, и в придачу ему подвернулось недалекое и жадное «живое сырье», из которого можно веревки вить. Он этого Томека сразу раскусил.
– Понимаешь, машина-то у меня гробанулась… Можно, я с тобой подожду? Тебя ведь отсюда скоро заберут?
– Когда надо будет, заберут.
– Сколько тебе лет? Мне кажется, ты парень молодой, я угадал? А я вот повидал в жизни всякое…
Можно ведь рассказать ему про ухо и про Топаза! Выслушает, никуда не денется.
– Ты когда-нибудь ел жаркое из собственных ушей? – с горькой усмешкой поинтересовался Саймон.
– Нет.
– А мне довелось попробовать… Не по своей воле. Кто такой Лиргисо, знаешь? Когда меня из тюряги на Ниаре выпнули – типа уже исправился, подыхай где хочешь, – этот лярнийский урод взял меня на работу. А в офисе у него голограмма была: солнце зеленое, как сморчок, небо заплесневелое, болото с цветочками – в общем, тошнятина. Его любимый лярнийский пейзажик, а я же не знал, я сказал – искусственный. И он мне тогда пари навязал: если искусственный – он мне сто тысяч, а если настоящий – я съем свое ухо. Нечестно, ага? Ну, про честных людей или там про честных негуманошек – это сказки для дурачков. Твой напарник, наверное, тоже нечестный хмырь, ага, угадал? Так вот, слушай сюда, что было дальше…
Геологоразведчик хранил молчание, не поддакивал. Клисса это задевало. Он не видел лица Томека, но интуитивно чувствовал его неприязнь. Почему же тогда Томек разрешил взять баллоны? Непонятно…
«Да он хочет кому-нибудь сдать меня за награду! „Конторе“, Лиргисо или Космополу – кто больше заплатит, тому и сдаст. Напарник его надувает, так он за мой счет решил поживиться. Погоди, парень, ты еще эксцессеров не знаешь…»
Рассказывая, Саймон соображал, как действовать. Отнять у Томека антиграв не получится: на поясе кобура, здешним геологоразведчикам палец в рот не клади. А у Клисса только завалящая отвертка в одном из карманов скафандра, проку от нее… Хотя… Разве он не эксцессер? Разве он не способен создать если не катастрофу, то хотя бы заурядный несчастный случай с помощью любой подвернувшейся под руку ерундовины?
«Еще немного, и я его пристрелю».
Лиргисо утверждал, для того чтобы составить истинное представление о Саймоне Клиссе, надо хотя бы полчаса с ним поговорить, – и теперь Поль наконец-то понял, что он имел в виду.
– …Жизнь – это неприглядное дерьмецо, и надо быть простофилей, чтобы думать по-другому. Ты же со мной согласен, ага? Твой напарник тебя за простофилю держит, а я вижу, что ты парень не промах. Знаешь, что такое тихаррианский мурун?
– Знаю, – сквозь зубы отозвался Поль.
Мучнисто-бледное, нервно-оживленное лицо Клисса беспокойно гримасничало за щитком шлема. Смесь заискивания и наглости, как у профессиональных попрошаек. Неприятный блеск цепких водянисто-голубых глаз напоминал Полю о потусторонних «треугольниках», которые напали на него в домберге. Хотелось ударить кулаком по щитку – но, если щиток треснет, человек умрет…
Поль отвернулся. Лучше смотреть на Норну. Лиргисо заблуждается: эта розовая бездна в темных пятнах и спиралях ураганов завораживала его, но подчинить не могла и выпить его душу не могла.
– …Если ты заведешь у себя дома какую-нибудь гадину – кошку там или муруна, потом разоришься жратву ей на свои кровные покупать. Хочешь не хочешь, а корми, иначе она тебя самого с потрохами слопает! Домашние животные паразитируют на человеке, это общеизвестный факт. Тогда и глистов надо в домашние животные записать! Хе-хе, почему до сих пор не додумались… Представляешь, такая глиста у тебя в аквариуме живет?.. Я, когда в школе учился, однажды с десяти метров кирпичом в кота попал! Не люблю их. Одни уроды эту погань заводят, а Лиргисо – он же лярнийский урод, вообще отморозок, он муруна с Тихаррои выписал и бешеные деньги за него выложил. К примеру, такие простые ребята, как мы с тобой, на эти деньги целый год бы жили и ни в чем не нуждались…
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});