Вампиры. Антология - Стивен Джонс

Закончив работать секретарем в Институте общественного здравоохранения, она занялась созданием и разработкой сюжетов, предназначавшихся для новых произведений ее мужа. Однажды Мэнли Уэйд окрестил эти истории «дамскими» и предложил жене писать самостоятельно. Так, спустя несколько десятилетий, она вновь вернулась к литературной деятельности под именем Франсез Гарфилд.

В 1980-1990-х годах она печаталась в таких журналах и аналогиях, как «Whispers», «Fantasy Tales», «Fantasy Book», «Kadath», «The Tome», «Whispers IV» и «The Year's Best Honor Stories».

Франсез Гарфилд скончалась в 2000 году. «Сумеречный дом» («The House at Evening») — замечательный рассказ, воссоздающий зловещую атмосферу мира вампиров, подтвердивший ее авторитет мастера данного жанра.

Солнце зашло за горизонт, и на землю опустились сумерки. Небо на западе обрело розовый оттенок, но мягкий свет вечерней зари совершенно не проникал в пределы просторной спальни.

Клаудия склонилась над туалетным столиком. Старательно, раз за разом она приводила в порядок свои непокорные черные локоны, продолжавшие, упрямо завиваясь, ниспадать ей на лицо. Это было роскошное и очень чувственное причесывание. Ее волосы сияли в свете масляной лампы.

В противоположном углу комнаты восседала Гарленд. Она уже уложила свои короткие волосы на манер кудряшек эльфа.

— Хорошо, что мне не нужно так беспокоиться о моих волосах, как тебе с твоей пышной гривой, — сказала она.

— Да ладно тебе, — рассмеялась Клаудия в ответ. — Мы обе знаем — она впечатляет.

Девушки не пожалели косметики. Клаудия подвела свои серебристые глаза темно-синим карандашом, а Гарленд — невыразительные брови — каштановым. Накрасив губы алой помадой, они погримасничали, чтобы цвет распределился равномерно.

Завершив свой туалет, они спустились вниз по скрипучей лестнице в просторную гостиную. В комнате постепенно воцарялся сумрак. Взяв кувшинчики с маслом, подруги обошли гостиную, наполняя и зажигая лампы, украшенные стеклянными куполообразными плафончиками старинной работы. Свет отливал желтизной, его блики сияли на столе и полках, причудливо играли на широких досках пола. Клаудия особенно гордилась этими старыми половицами и могла часами натирать их до блеска. Гарленд принесла блюдо с огненно-рыжими тыквами и поставила его на стол из красного дерева, который упирался в спинку обтянутого парчой дивана. Она вставила в подсвечники две ароматические свечи и зажгла их.

Затянутые в атлас, Клаудия — в красном, Гарленд — в темной, сияющей лазури, они замерли, оценивая эффект, производимый мягким светом. Еще раз придирчиво взглянув друг на друга, они успокоились, не обнаружив ни единого изъяна.

— Я хотела бы прогуляться как в старые добрые времена, — сказала Гарленд, бросив короткий взгляд на свои туфли на каблуках — они не были чересчур высокими. — Я не надолго.

— Никто здесь теперь уже не гуляет. Не на что и посмотреть, — посетовала Клаудия. — Много воды утекло с тех пор, как у нас была компания.

— Наверное, я несколько сентиментальна, — улыбнулась в ответ Гарленд. На мгновение в ее глазах вспыхнул огонек, что-то вроде тайного восторга, — но может быть, мне и удастся вернуться не в одиночестве.

— Я останусь здесь на случай, если кто-то заглянет, — уверила подругу Клаудия.

Массивная деревянная дверь скрипнула, закрывшись за Гарленд. Прошагав по пепельным камням веранды, девушка вприпрыжку спустилась вниз к дорожке, вымощенной старыми плитами. Ветхие, они были укутаны барвинком, пустившим здесь повсюду свои корни. Увитые плющом и жимолостью дубы роняли осенние листья. Мертвый ствол кизилового дерева тяжело накренился у края лужайки. Гарленд шла, внимательно глядя под ноги.

Вдалеке заухал филин. Гарленд улыбнулась сама себе. Она поплотнее закуталась в воротник своего атласного одеяния, который с успехом заменял ей шаль. Девушка глубоко и с наслаждением вдыхала ночной воздух.

Падающие листья шелестели, словно капли дождя. По небу неслись рваные облака. Сияние молодой луны заливало ветхий тротуар и старые полуразвалившиеся дома, стоявшие вдоль дороги, — это были большие дома, выстроенные с претензией, те, что именуются викторианскими. И ни одной живой души вокруг. Когда-то здесь был фешенебельный район города, обитатели которого, ныне покинувшие его, были связаны с Эллерби-колледжем. В преддверии грядущих перемен тут поселилась разруха.

Внезапно Гарленд услышала невнятные приглушенные голоса. Она увидела двоих высоких молодых мужчин, двигавшихся ей навстречу. Лунный свет помог хорошо рассмотреть их. Это были привлекательные, элегантно одетые, похожие на мускулистых юных атлетов парни. Она давно не встречала таких. Приятная теплая волна прокатилась по ее телу.

Но вот они приблизились настолько, что Гарленд могла разбирать смысл слов, достигавших ее слуха.

— Мой дядя Уит бывал здесь еще студентом, — сказал один из молодых людей. — Он рассказывал, что это место называлось Розовый Холм, говорил также, что здесь можно было и поразвлечься.

Они поравнялись, и Гарленд, сделав еще несколько шагов вперед, стремительно развернулась в противоположную сторону. Ускоряя шаг, она на мгновение засомневалась, стоит ли ей радоваться раньше времени. Она была уверена, что ее крепкое тело еще достаточно привлекательно, вот только не потерять бы былую ловкость! Поравнявшись с ними вновь, она приветственно воскликнула:

— Эй!

— Приятный вечер, не правда ли? — застенчиво пробормотал тот, что был высокого роста и с аккуратной темной бородкой.

Гарленд улыбнулась. Будь у нее ямочки на щеках, она с удовольствием их продемонстрировала бы.

— Приятный, но несколько промозглый. Думаю, следует поспешить домой и выпить чашечку горячего шоколада или чаю.

Слегка покачивая бедрами, она быстро двинулась вперед, стараясь оставаться, однако, в поле их зрения.

Гарленд напрасно беспокоилась, что молодые люди потеряют ее след. Все в порядке — они шли по пятам. Бородатый что-то говорил, и девушка с интересом напрягла слух, чтобы разобрать его слова.

— В конце концов, — сказал он, — мы же собирались поискать новые ощущения.

Его спутник, белокурый атлет, ответил так тихо, что Гарленд не расслышала, но по его виду было ясно, что он не против.

Она продолжала идти, осторожно ступая по предательски ухабистой дороге. Без сомнения, те двое парней увязались за ней. Гарленд вновь ощутила приток внутреннего тепла. Она почувствовала себя так же молодо, как, должно быть, и выглядела. Тщательно следя за своей походкой, Гарленд приблизилась к дому. Просеменив по каменным плитам двора, она взлетела вверх по ступеням к двери.