Помни меня - Дэнис Аллен

Сэм задумалась над ее словами, пока Аманда расправляла складки своего вечернего платья. Талия была завышена и доходила почти до груди, декольте занижено, а пышные рукава оторочены темным кружевом. Шелковая юбка в складку приятно шуршала при ходьбе.

Черные перчатки скрывали руки Аманды почти до локтей. Синие атласные туфельки были подобраны в тон платью. Украшения она выбрала довольно скромные: сапфировый кулон и серьги. В волосы вплела черную атласную ленту, украшенную драгоценностями.

Аманда чувствовала себя бабочкой, вылупившейся из черного кокона. Ее сотрясала нервная дрожь, но она была преисполнена решимости преодолеть еще один лондонский сезон. Ее успокаивал тот факт, что он уже заканчивался и осенью в городе было совсем мало народу. Она заставляла себя не думать о Джеке, но не могла избавиться от волнения. Вдруг она встретит его там? Что она станет делать, если он подойдет, заговорит с ней?..

Она призвала все свое самообладание, чтобы перестать фантазировать на этот счет. Он исполнил свой долг, предложив ей руку и сердце, но она ему отказала. Они расстались друзьями. Возможно, он вообще давно выкинул ее из головы и завел себе новую любовницу.

Если бы только она могла забыть его так же легко… Даже если у нее заведутся поклонники, Джек затмит их своей красотой и обаянием. Дело не в том, что она теперь не девственница, а это, как известно, является одним из главных достоинств женщины, желающей вступить в брак. У нее было чувство, что она принадлежит Джеку. Она не могла представить себе интимной близости с другим мужчиной.

– О чем это ты размечталась?

Аманда вздрогнула от неожиданности и посмотрела на Сэм. Огромные глаза сестры были устремлены на нее, и Аманда покраснела. Может быть, девочке и не хватало образования, но в проницательности отказать ей было нельзя.

– Я… да ни о чем особенном, – солгала она. – Просто представила себе, каким будет вечер. И еще я жду твоего мнения о своем платье.

Сэм недоверчиво приподняла бровь. Интересно, где эта девчушка научилась такту? Или это просто проявление природной хитрости? Жизнь многому ее научила, вынудив бороться за существование в жестоких условиях.

– По-моему, ты выглядишь так, как я всегда представляла себе ангелов из Библии, – ответила Сэм так непринужденно, что Аманда поверила в ее искренность, и ее щеки зарумянились от удовольствия.

– Но ведь ангелы должны одеваться в белые одежды, – возразила она.

– А ты вечерний ангел, – уверенно отозвалась Сэм. – У тебя одежда цвета заката.

– Спасибо, Сэм, очень мило с твоей стороны сравнить меня с ангелом, – тепло улыбнулась Аманда.

Теперь смущенно покраснела девушка. Она терпеть не могла, когда ее благодарили, потому что не хотела, чтобы ее считали доброй.

– Да ладно, ни к чему это, – отмахнулась она.

Аманда благоразумно не стала акцентировать внимание на этом разговоре, взяла сумочку с подзеркального столика и направилась к двери. Она была уже на пороге, когда в комнату ворвались тетушки.

– Поторопись, Аманда Джейн! – возбужденно воскликнула тетя Прис, подобрав юбки, словно собралась бежать на музыкальный вечер вприпрыжку. – Мы опоздаем!

– Немного опоздать – это хороший тон, – урезонила ее сестра. – И потом, Аманда уже готова. И если ты перестанешь суетиться, то сама увидишь, что это так! – Она оглядела племянницу и улыбнулась: – Ты выглядишь потрясающе! Как ты думаешь, Саманта?

– Откуда мне знать, – пожала плечами Сэм, не желая, чтобы ее опять поймали на том, что она проявляет человеческие чувства.

Аманда знаком дала тетушкам понять, что сейчас не следует читать девочке нотации. Они переглянулись и молча направились к двери. Аманда последовала за ними.

В конце лестницы Аманда оглянулась на Сэм, которая перевесилась через перила и смотрела на нее сверху. Видно было, что она завидует сестре. Может быть, ей тоже хочется надеть вечернее платье и выглядеть настоящей леди?

– Ты сразу ляжешь спать, да? – обратилась к ней Нэнси.

– Конечно, что мне еще остается делать! – недовольно пробурчала Саманта.

– Я расскажу тебе завтра, как прошел вечер, – пообещала Аманда, пока лакей набрасывал ей на плечи плащ.

– Как хочешь, – независимо пожала плечами Сэм. – А танцы там будут? – с любопытством спросила она.

– Нет. И это очень хорошо, потому что Аманде Джейн нельзя танцевать, – отозвалась Нэн.

– А вы все еще танцуете… когда бывают танцы, тетя Нэн? – не унималась Сэм.

– Нет, танцы не для таких почтенных матрон, как мы с Прис. Мы просто сидим в уголочке и смотрим, как веселится молодежь. Сегодня мы будем следить за тем, чтобы какой-нибудь молодой нахал не начал подкатываться к твоей сестре.

– Тетя Нэн! – засмеялась Аманда. – Можно подумать, что я кого-нибудь заинтересую!

– Ты себя недооцениваешь, моя дорогая, – вмешалась Прис. – Не уверена, что даже две такие умудренные опытом компаньонки, как мы с Нэнси, сможем удержать на расстоянии всех, кто захочет с тобой познакомиться.

Аманда с улыбкой покачала головой.

– Как ты думаешь, Джулиан умеет танцевать? – спросила вдруг Сэм. Этот предмет больше всего ее интересовал.

– Думаю, умеет. А почему ты спрашиваешь?

– Ну… ведь он еще не старый?

Прис вдруг хмыкнула с неподобающим леди легкомыслием:

– Он не стар не только для того, чтобы танцевать… но и для многих других вещей, девочка. Такой импозантный мужчина! И Джек – тоже.

Нэнси недовольно покосилась на сестру из-под полей шляпки. Аманда в это время смущенно возилась с лентами своей шляпки, чтобы не встречаться с тетушкой взглядом.

– Сказать Джулиану, что ты передаешь ему привет? – неожиданно спросила тетушка Нэн.

– Если хочешь, – нарочито равнодушно пожала плечами Саманта.

– Тогда передам. Спокойной ночи, дорогая, – кивнула ей Нэн.

– Приятных сновидений, – улыбнулась Прис.

Аманда постаралась не думать о Джеке и тоже попрощалась с Сэм, но в ту минуту, когда она переступила порог дома, ее мысли снова вернулись к нему.

Увидит ли она его сегодня?

Сэм подбежала к окну, чтобы посмотреть, как экипаж увозит сестру и тетушек на музыкальный вечер к леди Купер. Она мечтательно уставилась в туманную мглу, окутывающую улицу, с которой доносился цокот лошадиных копыт по брусчатой мостовой.

Сэм никак не могла решить, нравится ли ей Лондон. Здесь было очень шумно, и главное – за все свои семнадцать лет она ни разу не жила взаперти. Она скучала по острову, морю и бесконечному песчаному пляжу. Суровая красота этого уединенного места, особенно впечатляющая, когда сидишь вечером у костра со своими собаками и любуешься закатом, часто вызывала у нее ностальгическое чувство. А вот по своему полуголодному существованию и одиночеству она не скучала вообще.