Баламут-3 - Василий Горъ
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Я сейчас не о нашей помощи, а о том, что жизнь в этом мире и многих других куда более жестокая, чем та, к которой привыкли вы, а такие ранения — лишь малая и далеко не самая неприятная часть существования аборигенов.
— Далеко не самая неприятная? — эхом повторила Юмми, нахмурилась и прозрела: — Ну да: эти твари не только убивают, но и насилуют…
— А еще пытают и калечат пленников ради развлечения, причем делают это с такой изуверской фантазией, что заклинания сплетаются сами собой, руки тянутся к ножам… — продолжила Язва, успевшая не только последовать моему примеру, но и вывесить перед собой ненадолго закрытое «Око». — Так что нам, Елисеевым-Багряным, приходится не только лечить, но и убивать.
— Я бы выразилась иначе… — перебила меня «злобная бабка», без труда сообразившая, к чему мы клоним. — Не «убивать», а избавлять Вселенную от тварей в человеческом обличье, превращающих жизнь достойных людей в самый настоящий кошмар!
Уроженки «мира будущего» соображали ничуть не медленнее нас, вот Авьен и задала напрашивавшийся вопрос… в одном из самых «гуманных» вариантов:
— Вы хотите убедиться в нашей готовности разделить с родом еще и эту грань вашей жизни?
Я отрицательно помотал головой:
— Нет. Мы хотим снять с вас розовые очки… то есть, объяснить, что мы далеко не такие белые и пушистые, какими, возможно, кажемся со стороны, добавить толику уверенности в том, что на нас можно положиться в любой ситуации, и дать возможность понять мотивы жесткости по отношению к тем, кто не заслуживает права называться человеком разумным! Что касается вашей готовности разделять с родом еще и эту грань жизни могу сказать следующее: для избавления Вселенной от тварей в человеческом обличье как правило хватает боевого крыла, а научное подключается к этому делу только в экстремальных ситуациях.
— В общем, Баламутище, его бабы, Оторва и Штык вот-вот отправятся кошмарить пиратов, я, Борисыч и Виталик будем анализировать действия мелких, чтобы потом как следует попридираться, а вы постараетесь понять, нахрена мы лезем в чужой мир со своими принципами! — заключила «злобная бабка», перебралась поближе к Шаховой, заглянула в ее «Око», секунд пять-семь наблюдала за «весельем» местной швали, а затем хрустом сжала кулаки и… внесла коррективы в мои планы:
— Слав, присмотри за девками сам — я вне себя от бешенства и зачищу этот кораблик… на пару с Ларисой!
Оспаривать это решение не решился даже дед, прекрасно знавший, что тормозить эту женщину в таких ситуациях смерти подобно. Впрочем, самую первую вспышку ненависти он все-таки погасил. После того, как выяснил у Шаховой текущие координаты пиратской лоханки, открыл в той же каюте свое «Око», стабилизировал его положение относительно пола, ритмично качавшегося вправо-влево, и подозвал к себе «девок»: когда их сложило пополам и затошнило, Степановна на какое-то время забыла о жажде крови и, подлетев к шеллемкам, приложила их какими-то плетениями школы Разума и Жизни. Зато как только они более-менее пришли в себя после знакомства с «увлечениями» флибустьеров, скользнула к Ларе и потребовала переправить ее на корабль.
Дождавшись исчезновения этой парочки, занялся делом и я — вывесил «зеркало» на второй парусник с конца, дал возможность продавить плоскость сопряжения матушке с батюшкой, затем «нащупал» «Оком» третью лоханку, открыл «зеркало» на крыше кормовой надстройки, пропустил вперед Дашу с Машей и перешел следом. Само собой, под всеми усилениями, но без марева. И, толком не успев поймать равновесие на деревянном суденышке, нещадно качаемом волнами, сорвался с места волчьим скоком. Ибо к этому моменту Бестия с Хельгой успели приложить кипением крови группу из восьми членов команды, совмещавших попойку с расчленением истошно орущего паренька лет пятнадцати, всадить по обезглавливанию в чуть более далекие «цели» и преодолеть половину пути до носовой надстройки.
Помочь озверевшим женщинам с уничтожением скотов, увлеченно насиловавшим какую-то старуху, естественно, не успел. Точно так же, как не успел отправить истерзанную жертву в целительский сон. Зато «расплескал» каменным кулаком бритый череп уродца, поднявшего из трюма небольшой бочонок, приказал дамочкам следовать за мной и, ураганом промчавшись по палубе в обратном направлении, зашел в гости к капитану и четверым его помощникам, уединившемуся в самом роскошном помещении этой посудины сразу с пятью молодыми крестьянками…
[1] Барбакан — это башня, вынесенная за пределы замка и охраняющая подступы к воротам.
Глава 18
12 февраля 2113 г.
…Двадцать с лишним минут, убитых на настройку гравикомпенсаторов малого орбитального перехватчика «Глейв», были потрачены не зря: учебно-тренировочное упражнение номер четыре — сближение с орбитальной базой и посадка на летную палубу — доставила столько удовольствия, что не передать словами. И пусть в процессе выполнения этой «боевой» задачи я убился аж восемь раз, а до своего стояночного места добрался всего трижды, маневры юркого корабля, у которого, наконец, «появилась» масса, стали дарить не в пример больше удовольствия. В общем, из пилотажного тренажера я вылез довольным до безобразия, прыгнул волчьим скоком к Ларе, отстрелявшейся чуть раньше меня, сгреб ее в объятия и от души расцеловал.
— Благодари меня, благодари… — довольно промурлыкала она в паузах между поцелуями и уперлась ладонями в грудь, так как услышала знакомый шелест и захотела увидеть первую реакцию Даши на столь толковый совет.
Реакция не разочаровала: Долгорукая «выстрелила» собой прямо из имитатора пилотского ложемента, подлетела к нам на крыльях ветра, обняла обоих и радостно затараторила:
— Вы-себе-не-представляете-какой-кайф-летать-когда-тебя-мотает-из-стороны-в-сторону-при-каждом-маневре!!! Да-первое-время-подташнивало-но-стоило-подобрать-нужные-целительские-заклинания-как-все-негативные-ощущения-исчезли-а-удовольствие-стало-запредельным!!! Кстати-я-пришла-к-выводу-что-нам-срочно-нужен-четвертый-тренажер-а-то-передеремся!!!
— Нужен — закажем… — улыбнулся я, чмокнул счастливую женщину в подставленную щечку и вывесил «зеркало» прямо за ее спиной: — Прямо сейчас. Только сгоняем за Машей, а то она, небось, уже исстрадалась.
С последним утверждением не угадал: Хельга, вроде как собиравшаяся выучить схему нового заклинания школы Тьмы, нагло дрыхла! Причем не в гостиной или, скажем, в кабинете, а на моей кровати!!!
Естественно, мы страшно возмутились и разбудили нахалку, в три пары рук защекотав до смеховой истерики. Устав ржать, Матвеевна попыталась свалить всю вину на меня, заявив, что это я всю ночь напролет сводил ее с ума слишком яркими ощущениями, а значит, наказывать надо меня, но была наказана и за это утверждение. Причем дважды: за предательство «вроде как любимого» мужчины и за жуткую неблагодарность. И если первую часть приговора — еще один сеанс щекотки длительностью в пятнадцать минут — выслушала, можно сказать, смиренно, то после оглашения второго собралась повеситься на бретельке от собственного лифчика, так как решила, что отлучение от моего тела на две Вечности все равно не переживет.
К акту суицида готовилась настолько добросовестно и… эротично, что мы, до смерти устав смеяться, вытащили страдалицу из «петли», как следует затискали и, чудом удержавшись на грани срыва в очередное чувственное безумие, отправились в душ. Остывать. Зато потом, основательно замерзшие, но довольные, быстренько оделись, перешли в мастерскую к деду и попали в очередной бардак: страшно довольная мужская половина «научного крыла» подбрасывала счастливую Юмми к потолку, женская хохотала и озвучивала вредные советы, а напрочь одуревшая Юля Вельяминова смотрела на этот беспредел квадратными глазами и нервно облизывала губки!
Причина удивления последней была понятна без объяснений, так что я включился в веселье с подначки в ее адрес:
— Да, Лихо, народная мудрость «меньше знаешь — крепче спишь» была сформулирована не зря: на предыдущем уровне вовлеченности в дела рода Елисеевых-Багряных таких вариантов награждения за особые заслуги можно было не бояться. Зато на этом…
—…бывают и покруче! — хором заявили мои женщины и потребовали у народа объяснений.
Дед подхватил шеллемку на руки, унес за свой стол, посадил на колено, дождался, пока второе колено оккупирует Степановна, прижал к себе обеих женщин и сокрушенно вздохнул:
— Это знание не для слабонервных…
— А кто тут слабонервный⁈ — грозно нахмурились мои и для пущего эффекта уперли в бока кулаки.
— Это я так, для общего развития… — жутко испугавшись, пролепетал он, а затем перестал валять дурака: — Юмми рвет подметки даже не на ходу, а на лету: придумала рабочий алгоритм пересчета заклинания телепортации и… концепцию трансформации малого орбитального перехватчика «Глейв» под наши нужды!
Столь малоинформативный ответ меня, конечно же, не удовлетворил, так что я выхватил из пространственных карманов оба костяных клинка и демонстративно качнулся вперед. Этой «угрозы» хватило за глаза, и глава рода приступил к нормальным объяснениям:
