Хроники Алаварна - Инга Ольховская

Безжизненные деревни, наполненные запахом смерти и ревом брошенных в хлевах животных, умирающих от голода и жажды.

— Боги. И это он сделал, чтобы уничтожить меня — ужасалась я, забыв, что взывать к богам в этом мире бесполезно. Особенно для меня.

— Что же он за чудовище, этот Шанур? — спрашивала Элиса, глотая слезы.

— Безумец, — качала я головой, — какой безумец.

И слезы тоже наворачивались мне на глаза от вида ужасных картин смерти невинных людей, попавших в жернова войны богов, о которой они даже не подозревали.

— Дай мне только добраться до тебя, Шанур, — цедила я сквозь сжатые зубы и вытирая рукавом катящиеся градом из глаз слезы — ты ответишь мне за это.

Иногда на пути попадались банды мародеров. Я их не трогала. Не видела в этом смысла. Безумцы, грабившие людей умерших от чумы, подписывали себе смертный приговор и по сути сами были уже покойниками.

С момента прибытия в Межречье я начала слышать молитвы людей, обращенные не конкретно ко мне, а просто к абстрактным богам. Наверное, из-за этого слышала я их еле, еле. Однако с каждой пройдённой лигой, с каждым увиденным мертвецом, голоса в моей голове множились и усиливались.

Среди молитв о помощи и спасении близких иногда мелькали просьбы с призывом отомстить кому-то.

Мы как раз проезжали через вымершую деревню, когда одна из таких молитв об отмщении прозвучала где-то совсем рядом, и я увидела, как едущая понурив голову Элиса вдруг закрутила головой, как будто выискивая что-то.

— Ты что-то услышала? — поинтересовалась я.

Смутная догадка уже формировалась у меня в голове, но я хотела услышать ее подтверждение.

— Кто-то только что просил о мести, — робко проговорила Элиса — мне почудилось совсем рядом.

— А другие голоса ты слышишь? — спросила я — просьбы?

— Да, — кивнула она — очень тихие, и все просят отомстить.

— Хм — удивилась я последней фразе, — а просьбы спасти ты слышишь?

— Нет, — удивленно посмотрела на меня Элиса — только отомстить.

— Сможешь найти того, кто просит о мести здесь? — спросила я.

— Думаю это там — указала она рукой направление.

Проехав в указанную сторону, мы нашли женщину, рыдающую над телом маленького мальчика.

Заметив нас, она вскинула голову и ее лицо разгладилось, как только она взглянула в мои глаза.

— Боги услышали меня, — сказала она — пожалуйста, отомсти за моего сына… за всех, кого я потеряла.

— Кому я должна мстить, — спросила я — я попытаюсь победить болезнь, но…

— Человек… — перебила меня женщина — проходил через нашу деревню, и я видела, как он что-то высыпал в наш колодец. После его ухода появились первые больные. Найди его… Отомсти.

— Обещаю, — сказала я — я найду того, кто это сделал.

О том, что я догадывалась чьих это рук дело, я женщине не стала говорить.

— Я верю тебе, — сказала женщина — богини не врут. А теперь, пожалуйста, забери меня.

Я опешила, поняв, о чем просит женщина.

— Ты просишь забрать твою жизнь?

— Да — кивнула она головой — я потеряла всех кого любила, я сама скоро умру в страшных муках. Так лучше забери меня ты сейчас.

Я кивнула женщине.

— Пожалуйста, — посмотрела я на Элису — только пусть она не страдает.

— Она просто уснет — кивнула Элиса.

Она слезла с никура и подойдя к женщине, взяла ее за голову и куда-то нажала. Глаза у той закатились, и она стала валиться набок. Элиса поддержала ее и нежно опустила на землю.

— Спи спокойно, — произнесла я фразу из земной жизни.

И тут я поняла, что я приняла душу этой женщины. Она прошла сквозь мою ауру и, обратившись ярким золотым шариком, полетела куда-то на северо-восток, при этом у меня в ушах стоял веселый женский смех. Элиса по-видимому тоже видела её, потому что провожала взглядом вместе со мной.

И тут началось. Со всех сторон ко мне стали слетаться души людей. Одни, пройдя сквозь мою ауру, приобретали вид такого же золотого шарика и, смеясь, улетали вдогонку за первой, некоторые души были темными, и я вдруг понимала, почему они такие, я видела деяния людей — плохие и ужасные поступки, которые они совершали для того, чтобы запятнать свою душу. Такие души замирали передо мной и чего-то ждали.

«Решения». — Поняла я — «они ждут решения, прощаю ли я их».

Я пристально взглянула на одну душу и увидела мужчину насилующего, а затем убивающего женщину на глазах у двух ее детишек, а затем убивающего и детей. Я заглянула глубже в поисках раскаяния в совершенном поступке, но увидела только удовлетворение содеянным и страх передо мной.

Как только я поняла, что прощения этому человеку нет, как его душа превратилась в клубок жирных черных щупалец и отлетела в сторону Элисы.

Я с удивлением увидела, что Элиса держит в руках странный меч, будто сотканный из черного пламени. Как только душа грешника подлетела к ней, она рубанула её мечем, и та рассыпалась прахом, но прах не упал на землю, как я ожидала, а с диким воем унесся также на северо-восток.

Так мы с Элисой сортировали души очень долго, мне показалось, что прошла вечность, но когда все закончилось, и я взглянула на небо, оказалось, что солнце не сдвинулось по горизонту и на ладонь.

— Что… Что это было? — недоуменно потрясла головой Эллиса, прогоняя наваждение.

— По-моему это был суд — задумчиво сказала я, все еще прибывая под впечатлением.

— Суд? — не поняла Элиса.

— Да, — кивнула я — мы только что с тобой судили души умерших. Кому-то даровали прощение, а кого то… — я многозначительно глянула на нее.

— Я карала души грешников? — недоверчиво спросила Элиса и взглянула на свою правую руку, в которой еще минуту назад держала черный меч.

Я только кивнула головой в подтверждение ее слов.

— Но почему я?

— Если бы я знала, — пожала я плечами, — но наверняка дело в нашей с тобой связи.

Дальше мы ехали молча, думая каждая о своем.

Через два дня мы увидели Бьерн. Над городом поднимались десятки дымов от погребальных костров.

В ворота мы въехали беспрепятственно, поскольку стражи на постах не наблюдалось. В городе трупов на улицах не было, но пару раз мы встречали процессии, сопровождающие телеги груженые телами. Видимо кто-то организовал отряды людей, ответственных за уборку и сожжение трупов. Мудрое решение.

Я остановила одного из мужчин и, сказав, что я маг и лекарь спросила, куда мне лучше пойти, чтобы принести наибольшую пользу.

Оказалось, что ехать лучше сразу во дворец. Эти отряды «чистильщиков» организовала лично королева. Во дворец же свозят больных, чтобы легче было оказывать всем помощь.