Принцесса где-то там - Сергей Сергеевич Мусаниф

агент Доу на пустырь вызвал? Они хоть мои отпечатки везде постирали? А кровь? Там должно быть до черта пятен моей крови, и в машине, и на земле, и в траве… Качественно зачистить это место можно было разве что напалмом.

– Несомненно, – согласился Кларк. – А теперь, Боб, я задам тебе только один вопрос. Ты ничего не хочешь мне рассказать?

Глава 27

Это был один вопрос, но такой, что если начнешь на него отвечать, то вопросов будут уже сотни, а я не была уверена, что хочу втягивать Кларка вот в это вот все. Конечно, мне хотелось с ним поделиться, рассказать ему все и спросить совет человека, пережившего не один десяток передряг, но рассказав ему то, что ему не положено было знать, я бы его подставила.

И еще я поняла, что поспешила обвинить Алана в излишнем усердии. Это никак не могла быть его вина, ведь и Маленькая Италия, и пустырь с Мясником находились вне пределов юрисдикции нашего участка, и баллистическую экспертизу проводил какой-то другой слишком расторопный криминалист.

Но претензии к команде зачистки ТАКСа у меня все равно оставались. Черт побери, я почему-то считала, что на пустыре вообще никто ничего не найдет, что Мясник и его «додж» исчезнут навсегда, будто их и не было, и дело маньяка навсегда останется незакрытым.

Кларк не дурак, Кларк переживает за меня, возможно, потому что я напоминаю ему дочь, которой у него никогда не было, Кларк метачеловек, но я была уверена, что у ТАКСа найдутся свои методы и против него, и что я буду за друг и напарник, если затащу его в эти разборки?

А что я буду за друг и напарник, если совру?

В общем, правильного ответа на этот его один вопрос не существовало. А если таковой и был, я не смогла его найти.

– За тобой приходили теневики, – сказал Кларк. – Ты пропала на несколько дней, а в городе началось то, что началось. И выглядишь ты так, словно угодила в какую-то передрягу. Ты можешь не отвечать, но это так же просто, как сложить два и два.

– А ты покупаешь или продаешь?

– Я переживаю за тебя, Боб.

– Спасибо, Джон, – искренне сказала я. Но у меня уже есть два отца. – Но это была не я.

– Конечно. Я так и подумал.

Он нарисовал в воздухе квадрат, а потом сделал вид, будто ставит на нем свою подпись.

Подписка о неразглашении, да.

Я кивнула.

– Обращайся, если что, – сказал он. Это означало: «в любой момент».

– Обязательно, – сказала я. Это означало: «Примерно никогда». – Хочешь чаю?

– Почему бы и нет.

* * *

Мы пили чай, сидя на кухне, когда приехал Реджи.

Признаюсь честно, я ожидала, что охотник на нежить окажется здоровенным двухметровым детиной в кожаном плаще, под которым он прячет все свое оружие, что на лбу у него будет вытатуирован крест, а на руке окажется неснимаемый кастет с серебряными шипами – сотрудники «Ван Хельсингов» обычно любят изображать из себя что-то вот такое, грозное и не только отпугивающее упырей, но заставляющее и нормальных людей соблюдать определенную дистанцию.

Но Реджи был чуть выше среднего, лет тридцати, худощав, носил джинсы, кедики, твидовый пиджак с кожаными заплатками на локтях. Под пиджаком оказалась черная футболка с надписью «универсальный транквилизатор», почему-то набранной готический шрифтом. Единственная татуировка (из видимых) красовалась на правом предплечье, и это была просто какая-то неизвестная мне скандинавская руна. Весь свой арсенал он, видимо, прятал в довольно тощем на вид кожаном портфеле, и в целом Реджи смотрелся, как преподаватель из колледжа, а не бесстрашный воин, готовый в любой момент сразиться хоть с вурдалаком, хоть с оборотнем.

Образ ботаника завершали очки в стильной стальной оправе.

Наверное, это какой-то их криминалист, типа нашего Алана.

– Привет, – сказал он, заходя на кухню. – У вас там не заперто.

– Это потому что мы тебя ждали, – сказал Кларк. – Знакомитесь. Проф, это Боб. Боб, это Проф.

– Вообще-то, меня зовут Реджинальд, – я протянула ему руку для пожатия, но он ловко перевернул мою ладонь и склонился для поцелуя. Довольно старомодный жест, но не скажу, что неприятный. – Реджи. А Проф – это мой позывной.

– От «профессионала»? – поинтересовалась я.

– От «профессора», – сказал он. – Еще пару лет назад я преподавал в колледже.

– Что именно?

– Литературу.

– Любопытный карьерный зигзаг, – сказала я.

Он ухмыльнулся.

– Если вы думаете, что это история о человеке, который начитался героических эпосов и решил почувствовать себя их героем, сражая силы зла налево и направо, то черта с два вы угадали, – сказал он. – Это совсем не такая история.

– Но ты же мне ее расскажешь? – поинтересовалась я.

– Конечно, – сказал он. – Обязательно, но не прямо сейчас, потому что я, друзья мои, немного спешу, мне еще собеседование с одним типом надо провести на предмет, соответствует ли его образ не-жизни запрошенной лицензии. Так что давайте сначала к делу, а истории будем рассказывать потом. Где, так сказать, объект?

– В гостиной, – сказал Кларк.

– Переместимся же туда.

Мы переместились туда. Кларк снова занял наблюдательную позицию в кресле, я уселась на подоконнике, но на этот раз без книги и чая. Реджи достал из портфеля пробирку и мерную ложечку, набрал немного праха, а потом капнул в пробирку реактивом их флакончика, на котором были нарисованы череп и кости.

Впрочем, на всех его флакончиках были нарисованы череп и кости. Мне кажется, его это просто забавляло.

Он потряс пробирку, перемешивая ингредиенты, а потом поставил ее в специальный держатель для пробирок (черт знает, как он называется) и поместил на журнальный стол.

– Нужна примерно минута, – сказал он.

Жидкость в пробирке была мутно-серая, и изредка там что-то побулькивало.

– Пока мы сидим и ждем, – сказал Реджи. – Это вы разделили материал на две доли?

– Нет, – сказала я. – Когда я пришла, оно уже так было.

– Ваша квартира?

– Арендованная.

– Но живете вы?

– Да.

– Вы можете предположить, почему он наведался именно к вам? Вы имели какие-то контакты с миром нежити раньше?

– С одним из них я раньше вместе училась в школе, – сказала я. – Ну, и небольшой клан, откуда он происходил, жил в нашем городке.

– Попытка ассимиляции? И как все было?

– Вполне нормально, пока один из них не выпил мою одноклассницу.

– Последствия?

– Она умерла.

– А для них?

– У него была действительная лицензия.

– Лицензия на убийство, – сказал Реджи. – Как же это омерзительно. И ведь мы еще называем себя цивилизованным обществом.

– Считается, что не-жизни тоже имеют значение, – сказал Кларк. – Что