Зловещий брак - Мэйдлин Брент

В течение всего дня я чувствовала себя напряженно. Сэм был счастлив вернуться домой, а Чед был рад видеть его вновь, заявив, что возвращение Сэма восстановило в семействе равновесие. Но я не могла не заметить, как Лайза бросает взгляды на Сэма, когда думает, что за нею никто не наблюдает; не могла я также не заметить явного интереса Сэма Редвинга ко мне. Это встревожило меня, и я с нетерпением ждала наступления следующего дня, когда я вновь вернусь к своим обязанностям в доме и в агентстве.

– Твои обязанности теперь, когда Сэм дома, не изменятся, Кейси, – сказала Лайза вечером, после игры в ма-тзянг. – Если он встанет вовремя, то позавтракает с нами; а если нет – то пусть Эми приготовить что-нибудь для него. – Она обернулась к Сэму: – Обычно ты проводишь целые дни в городе, не так ли, а значит, ты либо зайдешь на ленч куда-нибудь в заведение, либо можешь пообедать здесь, когда Кейси приготовит ленч для Чеда. А потом ты можешь обедать с нами, если, конечно, Кейси не возражает готовить на четверых.

– Я не хочу причинять ей никаких беспокойств, – улыбнулся Сэм.

– В этом нет никакого беспокойства, однако мои способности в кулинарии весьма посредственны, – сказала я.

– Но не столь малы, как способности Лайзы, готов поклясться, – усмехнулся Сэм.

Я нахмурилась.

– Вы несправедливы.

Он был удивлен.

– Лайза не возражает. Она и сама признает, что плохо готовит.

– У Лайзы много работы в агентстве. Она не может делать все.

– Ты очень преданна и очень мила, Кейси, – сказала Лайза, – но я бы не готовила лучше, если бы не была занята в агентстве. – Она взглянула на Сэма: – Сэм, милый, ты богат или беден на настоящий момент?

Он некоторое время размышлял над ответом.

– Нечто среднее. Можно было бы сказать, что у меня – все о'кей.

– У тебя – что?…

– Все о'кей. Это выражение в ходу у американцев. Оно означает «все хорошо». Да. Прекрасно. Все в порядке.

– Как оно пишется? – спросил Чед.

– Всего двумя буквами: О и К.

– Почему же именно так?

Сэм пожал плечами.

– Понятия не имею. И никто не может объяснить. – Внезапно его глаза сверкнули. – Ах, да: за разговорами о кулинарных способностях я кое-что упустил из виду, рассказывая об урагане. Когда Кейси напоила меня горячим кофе, как раз в самый разгар…

– Не надо, Сэм, – сказала я, вставая. – Вы говорили об этом весь обед, а если вы собираетесь начать сначала – будьте добры подождать, пока я лягу в постель. Вы столько говорите об этом, что я чувствую себя очень неловко.

Некоторое время он молчал, а затем кивнул, будто что-то подтверждая для себя самого.

– Конечно. Прости, милая,- он обернулся к Лайзе: – Я расскажу вам в следующий раз. Но почему ты спросила, богат я или беден? Тебе нужны деньги?

Она покачала головой, улыбаясь.

– Нет. Если ты богат, ты, может быть, подольше пробудешь дома, прежде чем пуститься в новые приключения. Если ты беден, то скоро уедешь. Я спросила, чтобы знать, чего ждать.

Сэм рассмеялся.

– Ты все та же прежняя Лайза. Знаешь, Кейси, когда ей было всего пять лет, она уже желала знать, что я буду делать дальше.

– Только потому что ты такой идиот, Сэм. И если у тебя на уме что-то дикое, я постараюсь отговорить тебя, – ответила Лайза.

– Ну, я собираюсь продать свой проект с удобрениями. Это означает, что я потерплю небольшие убытки, но ничего страшного не случится. А потом я придумаю что-нибудь новенькое, но не за границей, а здесь. – И он взглянул на меня: – Теперь я не намерен уезжать надолго.

На следующий день я окунулась с головой в дела агентства и позабыла о всех тревогах, которые мучили меня накануне. Лайза была молчаливее, чем обычно, и я гадала, занята ли она теми же мыслями, что и я. Перед полуднем я уехала за покупками, а затем домой – готовить завтрак для Чеда. Сэм в тот день рано встал и завтракал вместе с нами. Я надеялась, что на ленч он поедет в город, однако он ожидал моего приезда, чтобы помочь мне выгрузить покупки, а потом пошел было со мной на кухню поболтать, но я твердо сказала, что не могу одновременно и говорить, и готовить, что на кухне меня не следует отвлекать.

Меня слегка беспокоила мысль о том, что на ленч он будет оставаться дома. И я решила в будущем поступать иначе. Двадцать минут спустя я послала Эми сказать Сэму, что завтрак сейчас будет подан. Он был готов: еще прежде он сказал мне, что по звуку подъехавшего экипажа он может судить о том, когда я позову к столу.

В час дня Чед вышел в столовую с Сэмом и, как всегда, любезно поздоровался со мной.

– Доброе утро, дорогой Чед. Сейчас я принесу кофе, и мне нужно спешить обратно, к Лайзе, – сказала я.

Казалось, Сэм разочарован.

– Обычно ты составляешь мне компанию, – удивился Чед.

– Да, но теперь для компании у тебя есть Сэм, а у нас сегодня много дел в агентстве. Я не могу оставить Лайзу одну.

В моих словах была доля правды, но лишь доля. Моей основной целью было по возможности избегать оставаться в компании Сэма. Мысль о том, что он, возможно, влюблен в меня, что он может начать ухаживать и даже предложить мне замужество, пугала меня. Я очень уважала Сэма Редвинга, мне он был приятен, но знать о том, что он – любовь всей жизни для Лайзы, и думать о нем иначе, как о друге, я не могла.

Как ни странно, мысль о том, что мужчина будет ухаживать за мной, не была мне неприятна. Годы странствий, казалось, очистили меня от этой боли и освободили меня от отвращения к мужчинам, которое вселил в меня супружеский опыт. Я не верила, что браки совершаются на небесах, но у меня была причина думать, что некоторые браки ведут в ад. После всех пережитых ужасов единственное, чего бы я желала от мужа – это обыкновенной доброты, а Сэм Редвинг обладал ею. Но мне не нужен был муж, и, кроме того, я не желала, чтобы за мной ухаживал Сэм: я сразу почувствовала бы себя предательницей.

Мне казалось, что до того времени он был холостяком просто потому, что не думал о женитьбе. Покуда это было так, Лайза могла выносить свою безответную любовь. Но если бы он серьезно влюбился в меня, это серьезно ранило бы ее сердце. Я не имела права рассказать ему о любви Лайзы и попросить его раскрыть глаза и посмотреть на нее не как на повзрослевшую, подругу детства, а как на прекрасную женщину, которую мужчина должен был бы любить и лелеять. С моей стороны это было бы непростительным вмешательством в чужую жизнь – к тому же бесполезным. Я не могла поговорить и с Лайзой. Не могла же я сказать, что Сэм чувствует ко мне именно то, чего она так ждала долгие годы. Это было бы жестоко и унизительно.

В одном я была уверена: чем ранить Лайзу, лучше уйти. Мне нужно просто исчезнуть из их жизни: сесть на поезд и отправиться в отдаленный город, а там я найду работу. Я не знала, как – но я должна была это сделать.