Пойманные под стеклом - Сара Кроссан

В толпе невозможно рассмотреть моих родителей. Растерянно я опускаюсь на колени, в то время как бесконечный резкий крик, который, как я понимаю, извергаю я, заглушает все остальные шумы.

Солдаты направляются к стадиону со всех сторон. А позади них двигаются около двадцати танков, пробираясь через кучи мусора на улице. Мой внутренний голос подсказывает, что нужно брать ноги в руки и бежать. Не бороться.

— Чего еще ты ждешь? — ревет Сайлас, в то время как он делает первые выстрелы.

Тогда я нахожу в прицел первого солдата и делаю выстрел. Моя первая смерть. Мне плохо, мой живот выворачивается. Если бы я что-то поела с утра, то меня непременно вырвало бы.

Сайлас сидит рядом со мной и стреляет даже не моргнув глазом. Он издает почти животные звуки. Дориан лежит по другую сторону от Сайласа и Мод, вместе с другими двадцатью извергнутыми, которые оказались отличными снайперами. Великолепная команда, все ясно.

Но для того, что здесь творится, нас слишком мало.

Минута и снова солдат падает на землю, убитый одним из наших снайперов, и несколько солдат в задних рядах уклоняются от маршрута, чтобы не поймать пулю. Но большинство продолжает просто двигаться в нашу сторону.

Теперь и танки открывают огонь, пробивая своими снарядами дыры в стене стадиона, предоставляя путь для вторжения солдат.

Пока я стреляю и стреляю, появляется наш танк и начинает ответный огонь. Но у министерства их двадцать, а у нас только один. Неудивительно, что он должен отступить под натиском других. Я издаю зверский крик и стреляю дальше.

Цип пролетает над нами и внезапно стадион заполняется едким дымом. Пыль и черная пена.

Части мусора летят по воздуху. Мы нагибаемся и закрываем головы.

— Скажи, если захочешь сбежать, — говорит Сайлас, так как некоторое из извергнутых убегают на нижние этажи.

— Сколько у нас снайперов? — спрашиваю я.

— Приблизительно сто пятьдесят. Я распределил их со всех сторон.

Может быть, но если борцы в других группах такие же трусливые как наши и спасаются бегством в бункер, тогда пожалуй стоит разделить число пополам.

— Давай уйдем! — кричу я.

— Хорошо, я замыкаю! — ревет Сайлас.

Я хватаю Мод за рукав, но Брюс уже тащит ее за собой.

Когда мы бежим по лестнице вверх, нам приходится переступить через несколько тел, которые лежат вдоль и поперек лестницы. Некоторые только ранены, другие мертвы. То есть солдаты уже проникли в здание. Если мы останемся здесь, чтобы помочь нашим, то не сможем выбраться наружу живыми. Поэтому мы продолжаем наш путь.

Мы бежим вдоль по широкому проходу, когда взрывается следующая бомба. Вид, который предстает перед нами через разбитые стеклянные панели, заставляет нас встать как вкопанных: роща, которую мы сажали, оберегали, заботились, в которой была вся наша сила и любовь, засыхает на наших глазах. Черная пена бьет ключом вокруг стволов и переходит от ветки к ветке.

Тут на нас налетает маленькая фигурка. — Петра не хочет уходить, — это Джаз, полностью расстроенная. — Сделай так, чтобы она пошла!

— Где она? — кричу я.

— Она говорит, что не хочет оставлять деревья.

Джаз срывается и показывает нам следовать за ней. Мы спешим назад на нижний уровень, где грохот артиллерии смешивается с шелестом деревьев и треском стволов.

— Идем! Идем скорее! — в голосе Джаз звучат металлические нотки.

Петра сидит на одной из веток дуба, босиком, с распущенными волосами. Она, которая подготовила нас к войне, снова и снова поднимала наш боевой дух, теперь сидит здесь и готовится к поражению.

— Что ты делаешь там наверху, ты сошла с ума? — Мод угрожающе вытягивает кулаки в сторону Петры.

— Спускайся вниз, хватит глупить Петра! — кричу я. Мне больше нечего терять и кто-то должен ее образумить.

— Что они сделали плохого? — спрашивает Петра. Она гладит ветку и прислоняет к ней голову. — Все, чего я хотела, это защитить их. Но я не смогла. Я потерпела полную неудачу. Самое малое, что я еще могу сделать, это не оставлять их одних.

— Ты не потерпела неудачу. Спускайся вниз и борись за деревья. И за саму себя. Пена поглотит дерево через несколько минут. Если ты сейчас же не спустишься, она поглотит и тебя.

— Слишком поздно. Вы сами знаете, что слишком поздно. Ципы снова вернутся. Еще одна бомба и все будет мертво.

Она права. Это была безрассудно верить, что мы сможем противостоять им. — Мы хотим бежать. Идем с нами, — говорю я.

— Возьмите Джаз с собой! — с этими словами Петра отворачивается и карабкается по дереву, прямо в пену. Два Ципа пролетают над нашими головами.

— Итак, я ухожу сейчас же.

Но когда я хочу взять Джаз под руку и увести отсюда, она обвисает на моих руках и весит теперь как мешок цемента.

— Помоги мне! Спустить Петру оттуда! — умоляет она. Слезы прокладывают путь на ее маленьком грязном личике.

— Мы не можем больше ждать, нам нужно идти. Мы попытаемся сбежать вдоль реки. В направлении Секвои. Петра хочет умереть здесь. Джаз. Отпусти ее, — говорю я.

Нет никакого смысла доказывать что-то ребенку в такой ситуации. Но Джаз и не хочет слышать правду. Она высвобождается из моей хватки и быстро карабкается по дереву как обезьяна к Петре. Уже через несколько секунд она пропадает из поля зрения.

Сайлас стоит позади меня.

— Они сделали свой выбор, — говорит он. — Уходим!

— Но она же еще ребенок! — отвечаю я ни к кому особо и не обращаясь.

Но мы знаем, что не можем больше ждать. Мы бежим через огромную тлеющую площадку в западную часть стадиона, где находится склад с кислородными баллонами. Мы берем их столько, сколько можем унести. Дориану они конечно вряд ли понадобятся. Сайлас же и я, напротив, хотя мы и тренировались последние две недели. Что уж говорить о Мод и Брюсе.

Видимо, наши враги еще не добрались до этой части здания. Но из северо-восточной стороны слышен артиллерийский огонь.

Дориан кладет оружие и отодвигает засовы на тяжелой двери, в то время как Сайлас и я складываем наши кислородные баллоны так чтобы хватило всем, в том числе Мод и Брюсу.

— Руки вверх! — раздается резкий голос позади нас.

Мы оборачиваемся и видим солдата в полном обмундировании. Он направил на нас свою винтовку, так же как и десять солдат позади него. Я уверен, что это мой конец. Поэтому лихорадочно пытаюсь представить что-то прекрасное, чтобы моя последняя мысль была полна радости.

— Я же его знаю, — рычит Сайлас. — Вы убили моего друга, — он делает пару шагов в сторону парня, но Дориан и Брюс крепко держат его.