Некомандный игрок (СИ) - Чиркунов Игорь

— Погоди, — остановил я мужика, два подряд непонятных термина лишили фразу хоть какого-то смысла. — Давай по частям. Вы кто?

— (не понятно).

Хм… Не «люди», точно.

— А этот Андерс, он ваш… хозяин?

— Он нам не хозяин, глупый орк, — опять подал голос раненый, — мы не рабы ему.

Слово «раб» по-людски я знал

— (не понятно) Андерс за нас воюет, и защищает, а мы собираем ему (не понятно).

Ага. Скорее всего здесь раннефеодальные отношения — они, то бишь крестьяне скидываются этому Андерсу на военное снаряжение, видимо последнее непонятное слово можно трактовать как «налог» или «дань», а тот тянет воинскую лямку, и при случае вписывается за крестьян. Например, при таких вот орочих набегах. Хм…

— Что-то не сильно он вам помог, этот Андерс.

— (не понятно) Андерс, — дерзко поправил меня раненый. — А то, что не помог, так это повезло вам, зеленомордые. (не понятно) Глен собрал (не понятно), чтоб проучить (не понятно) Пита Короткого. Вот (не понятно) Андерс и увел своих воинов… а тут вы, демоны проклятые.

— Что собрал этот хрен с горы Глен? Войско? — уточнил я.

— Не хирэн с горы, а (не понятно) Глен, — презрительно поправил меня раненый, — и не войско, а… — он задумался, — Войско конечно, только это не постоянная дружина, — по смыслу я догадался, что скорее всего имелась в виду «дружина» как постоянное, приближённое к телу господина формирование, почти что как наш, орочий «хирд», — (не понятно) Глен (не понятно) (не понятно) Андерса… — он опять задумался, — как тебе объяснить-то зеленый демон, чтоб ты понял… Это как старший товарищ, старший брат…

— Я понял, — отмахнулся я. Понятно, скорее всего идет речь о сюзерене. У земных рыцарей тоже были в ходу понятия о братстве.

— Какой понятливый… — раненый опять закашлялся, — Так вот, когда (не понятно) Глен собирает (не понятно), (не понятно) Андерс должен прийти к нему на службу.

А-а-а-а! Ну так бы и сказал! Про феодальный арьербан, когда вассал отбывал оговоренный срок обязательной военной службы сеньору, я еще в школе читал. Ясна картина — большие шишки людей меж собой что-то не поделили, решили созвать помещенных на землю вассалов, «конно и оружно», а тут мы. Вот такая селяви, как говорили «мои» французы.

— Как тебя звать то? — спросил я раненого. — Не вежливо как-то разговаривать, не зная как к собеседнику обращаться.

— Не узнаешь ты моего имени, зеленый демон!

Ах-ах-ах, сколько пафоса!

— Как его зовут? — посмотрел я строго на Китона.

— А… я… Я не знаю… — заблеял тот.

— Не серди меня, — я пострашнее свел брови и слегка опустил губу, чтоб клыки смотрелись повнушительнее, — я не в жизнь не поверю, что вы, жители маленькой деревни не знаете друг друга. Ты ведь догадываешься, что я могу с тобой сделать?

— Его зовут Николя Гольдот! — неожиданно раздался звонкий девичий голосок слева.

Всё время, пока я разговаривал с Китоном, девчонки прижавшись друг к другу сидели тихими мышками. Обращаясь к раненому, мне приходилось отворачивать голову вправо, поскольку тот лежал на палубе. И вот… Краем глаза я заметил смазанное движение, на автомате перехватил.

У старшей гримаска медленно менялась, с яростно-торжествующей на удивленно-расстроенную. Я взглянул на руку девушки. Никакого оружия, лишь пальцы сведены в щепоть из четырех пальцев, с поджатым мизинцем. Что такое? Хотела засадить мне в череп «клювом цыпленка», или как там у земных каратистов это называется? Я на секунду потерялся…

Младшая, судорожно вздохнув и широко раскрыв глазёнки тоже сложила пальцы в щепоть и нарисовала в воздухе круг, как раз перед моей мордой. Мгновенная пауза.

— А… почему ты не рассыпался в прах? — изумленно выдала малявка.

О господи… Я облегченно выдохнул.

— Ты… Ты не невинна? — горестно выдавил раненый Николя.

— Успокойся, — я раздраженно кинул ему через плечо, — почти подействовало, я был прям на грани. Просто девчонка мелкая и колдунства не хватило.

— Наоборот! Чем невиннее дитя, тем сильнее должен действовать на нечисть круг Спасителя!

— Наверно ты сомневалась, — выдвинул догадку Китон, — если вера слаба, символ веры тоже ослабевает.

На девчонку было жалко смотреть: из глаз вот-вот должны хлынуть ручьи слез…

— Ты молодец, — успокоил я расстроенную малышку, — ты почти справилась, не хватило буквально чуточку, — я показал пальцами. — Мне было очень больно.

Глава 26 Волчий остров

В этой бухте-колодце мы застряли на три дня. Якорь держал, волнением «Ворона» хоть и качало изрядно, но по сравнению с тем, что творилось в открытом море у нас, можно сказать был мертвый штиль. Народ скучал, жевал осточертевшее мясо с рыбой, роптал от воды. Хольды и часть дренгов играли в игры, остальные скучали.

Я, иногда привлекая как языкового эксперта Кнуда, расспрашивал людей. Интересовало всё. В основном — устройство их общества. Но что могли рассказать два простых рыбака, две малолетние крестьянки, и совсем мелкий шкет?

Деревня их была, так сказать вилланской, по крайней мере этот термин мне был знаком. В отличие от фригольдеров они, так сказать, были феодально зависимы — последний термин, конечно же, память подкинула. То есть они сдавали своему сеньору Андерсу часть выращенного и пойманного, плюс выделили в его дружину пятерых парней, купив им вскладчину всякое воинское. Кстати, этот самый Николя очень хотел попасть в число этих счастливчиков, но не сложилось.

За это сеньор их вроде как защищал… Хм, ну это мы видели. А также разбирал всяческие споры, благословлял на начинания и браки и был эдаким «добрым дядюшкой». Ну и при случае являлся на зов местной большой шишки — некого Глена с невыясненным мной титулом. Кто был выше Глена — выяснить не удалось, так как следующий уровень для опрашиваемых был уже космосом. И где-то там, в сверкающей выси у них был местный… ну я бы назвал его «король» — господин всему. О наличии последнего следовало из молитв то ли священника, то ли жреца храма, что стоял в соседней деревне, куда жители ограбленной нами деревушки ходили по праздникам. На свою они не заработали, ибо храм, как я понял — дело не дешёвое, да и жрец-священник ложился на местный бюджет.

— Много узнал интересного? — как-то иронически поинтересовался Фритьеф.

— Ну, вообще-то немало, — с гордостью заявил я, — например, их местную иерархию…

— И как это тебе поможет? — ухмыльнулся развалившийся на шкурах Сигмунд, — Я и так тебе расскажу: у всех есть кто-то вроде ярла, над ярлом стоит конунг. Так устроили боги, — он развел руками.

— Зато я знаю, что, если бы мы прошли чуть дальше, мы бы пришли в более богатую деревню, с храмом их богу.

— Вот удивил, — скривился Фритьеф, — это и без тебя понятно. Люди очень держатся за внешнее почитание своего бога, ставят ему большие дома, где по их вере он может жить, нанимают специальных жрецов, будто бы умеющих с ним разговаривать, дарят ему подарки… Глупцы! Можно подумать, их богу так нужны все эти роскошные ткани, золотые украшения, доспехи людских героев? Ведь если они верят, что именно их Создатель создал этот мир, то будто бы всё и так не его? Впрочем, — он хохотнул, — нам же лучше. Всё самое ценное в одном месте!

— Так и почему мы тогда не пошли в ту деревню? Наша добыча была бы больше.

— Глуп ты еще, Асгейр, — за Фритьефа ответил Сигмунд, — нельзя далеко отходить от корабля. Воинов у нас мало, к тому же большинство дренги. Если большой отряд отрежет нас от моря, здесь мы и поляжем.

Я с удивлением взглянул на старшего братца. А он, оказывается, не зря проводит время с Фритьефом.

— Жадность может погубить, Асгейр!

Ого! Да кто бы говорил! На себя посмотреть в зеркало не хочешь? Впрочем, такие мысли держать при себе я уже научился.

— Но ты учи их язык, учи, — неожиданно покивал гривой наш форинг, — может когда-нибудь он сможет нам пригодиться… А может и нет, — ухмыльнулся он в заключении.