Лорд Системы 24 - Саша Токсик

сердце наших научных изысканий гении не от мира сего строят теории, гипотезы и версии, как бы всю эту гадость одолеть. Чем её бить, как побеждать и каким образом можно уничтожить.

Именно из этих собраний и родилась идея магических снарядов, которые, хоть и дорогие, зараза, но зато работают на все сто! Мы уже успели провести несколько «тестовых» обстрелов вдоль северной границы. Результаты, как и предполагали изобретатели, оказались выше всяких похвал!

Но сейчас не об этом.

На лбу Энрике появляются глубокие морщины, пока его глаза неотрывно следят за атакой парящих пожирателей. Он видит настоящую мощь Спартанского Королевства. С каким трудом наш воздушный флот перестреливается с шарами плоти. С каким бесстрашием всадники на пернатых змеях бросаются в атаку.

И ещё больше он поражается моему появлению на поле боя. Я могу отчётливо видеть, как его глаза широко распахиваются, стоит только мне оказаться в фокусе магической сферы. Верхом на гигантском змее, извергающем ветвистые молнии из своей пасти.

Одна видеозапись сменяет другую. Героическая жертва экипажа боевой баржи. Столкновения с мутантами на палубах дирижаблей. Кровавая мясорубка на земле. Взятие одного и того же редута десятки и десятки раз. Мутанты-солдаты и их острые, точно бритва, лезвия. Мутанты-стрелки и их биопушки. Мутанты — воины, их ярость и несокрушимые доспехи.

Всё это сливается в единый образ жуткого и непонятного врага. Куда более страшного, чем любая человеческая фракция.

— Что это… такое? — сглатывает Энрике. — Что это за хрень вообще?

— Это, мой друг, то, что ждёт нас всех на севере, — вздыхаю я и падаю в кресло напротив повелителя Пятиморья.

Похоже, тёмные эльфы всё ещё наведываются в гости к мужчине, поскольку его камера представляет собою уютно обставленный кабинет. Всяко лучше, чем голые каменные стены, сырой мох да горстка соломы в качестве кровати.

— Это и есть причина, по которой я хочу тебе предложить свою помощь, — продолжаю я, смотря в глаза Энрике, — Помощь Спарты в кратчайшем разрешении войны, охватившей твой регион.

— Если ты вдруг пересмотрел свои планы, то почему просто не отправил сюда свой флот? — хмурится Энрике. — Тогда бы ты легко одолел что силы Бенедикта, что флот Клея.

Мужчина напротив меня хоть и не любил лезть в политику, но дураком никогда не был. Это ясно, как день. Энрике понимает, что, несмотря на наши личные с ним отношения, я остаюсь Королём Спарты. И если бы мне нужно было, то я без особых проблем послал бы на запад весь военно-морской флот.

Разложенное гражданской войной, разобщённое и утратившее единство, Пятиморье не смогло бы остановить продвижение моих сил. В течение нескольких месяцев Спарта бы уже входила в Мадрид. Это даже не обсуждается.

И почему тогда при всём при этом я вдруг сижу здесь и протягиваю руку помощи Энрике, своему сопернику за власть над регионом?

Всё просто. Потому что мне так выгоднее!

— Конечно, я бы мог вмешаться в вашу гражданскую войну, — киваю я. — Разбить силы и бунтовщиков, и лоялистов, пока они ослаблены противостоянием друг с другом. Мои бы гвардейцы вошли в Мадрид и обезглавили Бенедикта и его свору. Но что потом?

— Потом? — вскидывает брови Энрике.

— Чем я буду лучше Совета Мадрида? — спрашиваю я. — Примут ли местные игроки власть Спартанского Королевства над собой после того, как я избавлюсь от тебя и любимчика народа, адмирала Клея?

— Сомневаюсь, что они примут тебя с распростёртыми объятиями, — фыркает бывший правитель Мадрида. — Но спустя время…

— Вот тут-то и кроется главная проблема, — вздыхаю я. — Время, Энрике. Чтобы интегрировать Пятиморье мне потребуется время. Время и много ресурсов. Которых, откровенно говоря, у Спарты сейчас попросту нет. Я не смогу проглотить этот кусок, не подавившись в процессе.

— И поэтому ты пришёл ко мне, — кивает мужчина. — Ты хочешь присоединить Пятиморье к себе, не сделав ни единого выстрела и не потратив ни единого Е-балла.

— Я предлагаю тебе стать моим союзником, — произношу я, чем изрядно удивляю собеседника. — Сейчас самое время забыть о распрях и недомолвках между нашими фракциями. Потому что сейчас над нашими головами навис враг, куда более страшный.

— Это твоя…

— Грибница, — киваю я. — Мы называем её так.

— Пусть будет Грибница, — не спорит Энрике, — Что будет, если я откажусь? Что, если я оставлю этого самого врага наедине со Спартой? Неужели твоё Королевство не сможет одолеть его? Зачем моим людям лезть в очередную войну, ещё не успев оправиться от предыдущей?

— Спарта победит, — заявляю я. — Мы сделаем всё, чтобы не дать Грибнице расшириться дальше на юг. Я приложу для этого все усилия. Но, Энрике, ты задавался вопросом?

— Каким это?

— Что будет, если Спарта проиграет? Если Грибница сумеет одолеть мою фракцию и тем самым расширится ещё на целый регион? — интересуюсь я. — Сможет ли тогда Пятиморье выстоять перед таким врагом? Сумеете ли выжить без Спарты?

Камера погружается в гробовую тишину. Энрике вовсю прокручивает шестерёнки в своей голове, переваривая мои слова. Похоже, под таким углом он явно не смотрел на сложившуюся ситуацию.

Союз, о котором я веду речь, нужен не только Спарте, но и Пятиморью. Причём, последним больше, чем нам. Я уверен в силах своего Королевства. Я знаю, что мы готовы встретить врага лицом к лицу. Мы сможем дать достойный отпор неприятелю, когда он вновь сунется к нам. А он обязательно сунется, я это чувствую.

Грибница не может просто взять и сдаться.

— Как ты видишь наше общее будущее? — наконец, спрашивает Энрике.

Я расплываюсь в улыбке. Теперь это совсем другой разговор!

* * *

Тем же вечером я возвращаюсь в свой кабинет. Настроение просто отличное! Заключённый договор с Энрике позволит в кои-то веки решить вопрос с Пятиморьем.

Окончательно и насовсем.

Чувствую себя так, словно с моих плеч свалился большой груз. Как-никак, а вопрос с нашим беспокойным соседом вызывал у меня ряд опасений.

Что если гражданская война пошла бы совсем по иному пути? Что если Бенедикт решился бы прикончить Энрике, наплевав на все последствия? Или что бы было, не сумей Клей оказать достойное сопротивление силам Агентства и Совета Мадрида?

Спарте бы пришлось снова столкнуться лбами хоть и с ослабленным, но могущественным врагом. Снова потребовалось бы посылать военно-морской флот на запад, выделять достаточно боевых дирижаблей.