Искры тьмы. Часть 5 (СИ) - Павел Александрович Зверев

Успехом увенчалась только восьмая или девятая попытка. Когда раз за разом сознание уплывает в неведомые ебеня, считать как-то не получается.

— Я больше не буду! — наотрез отказалась Кара от очередной попытки. — Это уже переходит всякие границы!

— Ой ли? — оскалился я, с трудом твердо вставая на ноги. — А у тебя оказывается есть границы! Забавно.

— Серый, — начала, было, девушка, но я не позволил.

— Заткнись и делай, — одернул её. — Ведешь себя, как сопливая старшеклассница! Нету у нас времени на твои ломания! Нету!

— Я не буду, — уперлась Кара, нахмурившись. — Это неправильно.

— Ох, да что ты говоришь!? — оскалился я. — Еще немного и мне начнет казаться, что ты прямо-таки жаждешь третий раунд наших пыток! А если нет, засунь свои чувства поглубже, и вытащи уже из меня эту дрянь!

Колебалась дроу целых полторы минуты. Не знаю уж, что за мысли бродили в её головке, но всё решилось в мою пользу.

— Приготовься, — выдохнула девушка.

— Ага, — кивнул я.

Звон цепей, и новая волна боли, когда нога девушки соприкоснулась с рукоятью кинжала. Красная пелена перед глазами, звон в ушах и хриплый стон, но стон облегчения, когда место ранения заполнило ощущение выхода лезвия. С противным чавкающим звуком, кинжал покинул рану, а после до слуха донеся звон его падения. Всё это прошло фоном, так как лихорадило меня знатно. Только чудом удалось остаться в сознании и в очередной раз не отключиться.

— Какая мерзость, — с отвращением прошипела Кара.

Открыв глаза, нашел взглядом кинжал и только усмехнулся. Черное лезвие текло. Сейчас оно представляло из себя хаотично скользящие по полу, тонкие, шипастые щупальца. Длинные отростки хлестали по камню, то удлиняясь, видимо в поисках плоти, то сжимаясь до считанных сантиметров, чтобы после вновь выстрелить в длину.

Ненавижу дроу!

— Ха! — выдохнул я, с толикой облегчения. — Ты всё еще хочешь вернуть Ллос?

— Моё «хочу» здесь уже ничего не решает, — скривилась девушка. — Я её жрец, Серый! Жрец! И каждый день, пока она в камне, эта сука тянет наши жизни! Она в моей голове! В голове каждой из нас! Шепчет, кричит, требует! Каждую минуту эта тварь пытается взять нас под контроль! Я постоянно в напряжении, лишь бы остаться собой! Понимаешь!? Я каждую секунду пытаюсь остаться собой!

Последние предложения девушка уже практически срывалась на крик. Из её искаженного в гневе лица, пропали даже мимолетные намеки на красоту. Злость, боль, гнев, ярость и страх. Да, пожалуй, именно страх читался в её глазах лучше других.

— Так от кажись от неё, — фыркнул я, поведя плечами. — Боги не настолько всесильны, как хотят это показать.

— Я не могу, — буквально прошептала девушка. — На десятом уровне лояльности ты проходишь через ритуал и даришь ей частичку своей души. Я думала, что это просто для красного словца, что это всего лишь игровая условность.... Но так они становятся сильнее. Да, ты получаешь толику их силы, но больше, по факту, себе не принадлежишь.

О-хо-хо, какая интересная информация, порой, пробивается наружу. Надо бы всех своих предупредить, чтоб не рвались по лестнице поклонения, даже за какие-нибудь уберплюшки. Хотя, естественно, не всех подобное остановит. Ведь призрачная надежда стать сильнейшим, она так манит!

— Предлагаешь мне тебя пожалеть? — иронично бросил я.

— Иди в жопу, — устало бросила девушка. —Я просто хочу, чтоб всё это закончилось.

— До этого еще далековато, — пробормотал я, отмечая момент, когда кинжал принимает вид самого обычного клинка.

Да, черное лезвие, да легкое марево по его обводу, но на этом всё. И вот, казалось бы, кинжал уже не во мне, а мозг судорожно пытается найти ему применение, но брать в руки эту мерзость, прикасаться к ней и как-то взаимодействовать, не хочется вовсе. Но, как сказала Кара, от моего «хочу» здесь уже ничего не зависит.

Подтянув кинжал ближе стопой, одернул её, как только лезвие вновь выпустило свои щупальца. Чутка подождал успокоения, и повернув его тупой стороной лезвия, попытался схватить пальцами. Оказалось, что это лишнее. Щупальца вырвались тут же, жадно вгрызаясь в плоть. Уже знакомая боль пронеслась по нервам, но я только крепче стиснул челюсть. Приподнять дальше ноги, как раз на уровень рук и схватиться за рукоять. Щупальца взвились и тут. Часть из них, та, что росла из лезвия, вгрызались в стопу, а часть, которая на рукояти, тут же стали рвать плоть ладони. Но, всё это фоном. Сейчас важно другое.

— Серый, — охнула Кара, увидев, что я делаю.

Лезвие кинжала было острым. Чертвоски острым. Поэтому срезать плоть с ладони было не трудно. Приличный кусок с ребра с обоих сторон, под сопровождение чавкающих звуков и волны боли. Кровь стекала по рукам ручейками и даже кинжал не успевал поглощать всю.

Когда удалось вырвать левую руку из кандалов, была она похожа на погрызенную конечность какого-то мертвяка. Местами виднелись кости, а там, где открытые раны бросались в глаза, вовсю орудовали щупальца кинжала. Хлюп, и я вырываю его, вновь на несколько мгновений теряя сознание. Дальше очнуться и проделать то же самое со второй рукой. На этом моменте Кара не выдержала и чавкающие звуки кинжала, разбавили звуки рвоты.

Минут через десять я стоял с закрытыми глазами, прислонившись к стене. Нужно было перевести дух. Руки чуть приподняты, чтобы не касались тела и спокойно регенерировали. Кинжал лежал на полу, в стороне от меня и сейчас выглядел, как вполне себе обычный клинок.

Сжав правую руку в кулак, сморщился. Силы в этом хвате не было. Да и боль, что простреливала всё тело, тоже не из приятных. А уж про копошение жуков внутри плоти спины и вовсе заставляли вздрагивать всем телом. А еще, нужно было как-то достать из легких шипастый шар, что мешает полноценно дышать.

— Лучше отвернись, — поймал я взгляд Кары.

— Что..., — начала она, но тут же последовала примеру.

Когда кинжал вошел мне в подреберье, распарывая сначала кожу, а потом и мышцы, девушка тут же судорожно отвернулась. Дальше резкий рывок, чтобы оторвать вновь проснувшиеся щупальца и не дышать. Главное, не дышать. Ибо сейчас, когда легкие разрезаны и их заполняет кровь, попытки эти ничем хорошим не закончатся.

Правая кисть, раскрытой ладонью, входит в рану, а после, сначала