Прибалтийский фугас Петра Великого - Александр Широкорад

И вот на рассвете 25 апреля польские войска начали решительное наступление на всем фронте от Припяти до Днестра. Увы, маршал Пилсудский и его генералы были удивительно бездарны. Вместо сильного удара на Западном фронте с целью уничтожения основных сил Красной армии и захвата Смоленска, а затем Москвы, поляки нанесли главный удар на Украине. 6 мая польские войска взяли Киев. Но далее их наступление захлебнулось, и в ночь на 11 июня гордые ляхи в панике бежали из Киева.

Ровно через месяц красная 16-я армия заняла Минск. 14 июля красные части нанесли поражение группировке генерала Желиговского на реке Вилии и вступили в Вильно. В тот же день литовская армия начала наступление против поляков. Как писал военный историк и участник боев на Западном фронте в 1920 г. Н.Е. Какурин: «Взаимодействие литовской и красной армий было бы весьма выгодно для обеих сторон в стратегическом отношении, если бы литовское правительство пошло до конца по этому пути. Но этого не произошло. После 4-дневных переговоров с литовцами было заключено соглашение, согласно которому правый фланг Западного фронта не должен был переходить крупными силами условной линии Новые Троки – Ораны – Гродно – Сидра. Впоследствии была установлена новая разграничительная линия: Ораны – Меречь – Августов. К северо-западу от этой линии литовская армия пользовалась полной оперативной самостоятельностью.

После падения Вильно Пилсудский 15 июля приказал отвести армию своего Белорусского фронта на линию: Пинск – Огинский канал Шара – Неман до Гродно».[180]

Любопытно, что Пилсудский уже после захвата Вильно Красной армией «великодушно» решил передать его Литве. Теперь же Литва получила Вильно из рук Советской России. 12 июля 1920 г. в Москве был заключен мирный договор между Россией и Литвой. Согласно договору, Россия безоговорочно признала независимость и самостоятельность Литвы. Стороны обязались не допускать на своей территории пребывания правительств, организаций и групп, ставящих своей целью вооруженную борьбу против другой стороны. Не допускать на своей территории пребывания их представительства и вербовку в ряды их армий. Россия обязалась соблюдать и гарантировать нейтралитет Литвы.

Советская Россия передавала Литве почти всю бывшую Виленскую губернию, за исключением Диснинского и Вилейкинского уездов и южной части Ошмянского уезда, а также оставляла за Литвой значительную часть Гродненской губернии с городом Гродно.

В преамбуле договора сказано: «Настоящий договор не может быть прецедентом для третьих сторон, так как Россия и Литва никогда не находились между собой в состоянии войны». Этим советское правительство подчеркивало, что никому, кроме Литвы, оно не будет дарить или уступать какой-либо части советской (российской) территории.

Согласно экономическим условиям договора, право на российское имущество, находившееся до 1914 г. на территории Литвы, переходило к Литовскому государству. Россия возвращала Литве эвакуированные в 1914–1917 гг. имущество и документацию. Россия освобождала Литву от долговых и иных обязательств по отношению к России и от ее доли в российском долге. Россия обязалась выдать Литве 3 млн. рублей золотом в полуторамесячный срок. Россия предоставляла Литве концессию на рубку леса со 100 тысяч десятин. Условия рубки регулировала смешанная комиссия.

Как видим, и с Литвой Россия заключила неравноправный договор. В мировой истории можно найти множество случаев, когда сильная сторона навязывала слабой невыгодный мир и он длился веками, но обратная ситуация никогда не длилась долго.

Итак, Англия, Франция и США, используя военную силу, шантаж и экономическую помощь, создали в Прибалтике малые государства, которые должны были служить барьером между Россией и Германией. Их и на западе, и в России политики окрестили лимитрофами – по аналогии с государственными образованиями по краям Римской империи. Название «лимитрофы» произошло от латинского слова «лимитрофус» (пограничный, питающий). В «Малой советской энциклопедии», изданной в Москве в 1929 г., говорится, что независимость государств-лимитрофов весьма относительная и они полностью зависят от Англии и Франции.

Всякая же болтовня об освободительных войнах хороша лишь для совковых интеллигентов-образованцев. В ХХ веке с помощью военной силы и экономических вливаний можно было оторвать любой кусок от большого государства и сделать его «независимой республикой». Так, если бы Архангельская губерния или область Войска Донского имели географическое положение, подобное прибалтийским лимитрофам, то Антанта и там могла бы создать «Поморскую» или «Казачью» республики, которые стали бы не менее независимыми, чем та же Эстония. А кто не верит, путь обратится к истории Китая или Кореи ХХ века. До 1945 г. ни одному историку не приходило в голову считать жителей острова Формоза (Тайвань) или южной части Кореи особым народом, отличным от остального населения Китая или Кореи. А сейчас руководство этих стран открыто заявляет, что у них совсем другой народ. И действительно, за 62 года раздельного существования население этих стран стало коренным образом отличаться друг от друга. Пройдет еще несколько десятилетий, и объединение Тайваня с Китаем и обеих Корей станет физически невозможно. В самом конце ХХ века в Южной Корее выпустили Северо-Южнокорейский словарь на 50 тысяч слов. Так ведь это уже другой язык!

Глава 23

«Уродливые детища Версальского пакта»

Подробное изложение последствий Версальского договора выходит за рамки нашей работы, но именно этот «разбойный мир» стал главной причиной Второй мировой войны. В истории неоднократно бывало, что победители навязывали побежденным несправедливые и оскорбительные условия мира. Но тут был особый случай. Ни Германия, ни Россия не были побеждены военной силой. Вина за развязывание мировой войны лежит в равной степени как на правительствах Германии и Австро-Венгрии, так и на правительствах Англии, Франции и России.

Бедственное положение, в котором оказались Германия и Россия в 1918 г., было связано с прошедшими там революциями, в ходе которых к власти пришли люди, не имевшие никакого отношения к развязыванию войны. Казалось, почему бы Англии, Франции и США не заключить честный мир без аннексий и контрибуций, к которому давно призывали большевики и другие левые партии?

Увы, правительства Антанты даже не пригласили в Версаль представителей Советской России. Две великие державы, имевшие самые сильные в мире армии, Германия и Россия, были насильственно расчленены. Причем новые границы были установлены вопреки этническим границам расселения народов, вопреки воле народов, без учета исторических и культурных факторов. По словам В.И. Ленина, Версальский мир создал мировой порядок, державшийся на вулкане. В другом месте Ленин утверждал, что, подписав Версальский договор, «мировая буржуазия» нанесла сама себе наиболее страшный удар.

А вот свидетельства из другого лагеря. Британский премьер Ллойд Джордж в 1918 г. сказал: «Не надо создавать новую Эльзас-Лотарингию». Он имел в виду Польшу, но это равно подходит и к прибалтийским государствам.

А 25 марта 1919 г. Ллойд Джордж прислал президенту Франции Клемансо и президенту США Вильсону меморандум, озаглавленный «Некоторые замечания для мирной конференции до составления окончательного проекта мирных условий». В меморандуме премьер писал: «Вы можете лишить Германию ее колоний, довести ее армию до размеров полицейской силы и ее флот до уровня флота державы пятого ранга. В конечном итоге это безразлично: если она сочтет мирный договор 1919 г. несправедливым, она найдет средства отомстить победителям».[181]

Январь 1933 года. Маленький городок Ментона на Лазурном берегу на юге Франции. Умирающий старик торопится закончить свои «Воспоминания». Он выводит: «Мне было ясно тогда, неспокойным летом двадцатого года, как ясно и сейчас, в спокойном тридцать третьем, что для достижения решающей победы над поляками советское правительство сделало все, что обязано было бы сделать любое истинно народное правительство. Какой бы ни казалось иронией, что единство государства Российского приходится защищать участникам III Интернационала, фактом остается то, что с того самого дня Советы вынуждены проводить чисто национальную политику, которая есть не что иное, как многовековая политика, начатая Иваном Грозным, оформленная Петром Великим и достигшая вершины при Николае I: защищать рубежи государства любой ценой и шаг за шагом пробиваться к естественным границам на западе! Сейчас я уверен, что еще мои сыновья увидят тот день, когда придет конец не только нелепой независимости прибалтийских республик, но и Бессарабия с Польшей будут Россией отвоеваны, а картографам придется немало потрудиться над перечерчиванием границ на Дальнем Востоке».[182]