Приключения ДД. Рубиновый след - Евгения Ляшко

даже бог провинился, нарушил какие-то законы Мироздания или родовые традиции. И то, несколько наказывают, а больше поучают, что природу Матушку как родной дом воспринимать надо. Уважать и любить, чтить её законы. Равное отношение получается между законом и богами, да человеком…».

Поразился собственным выводам, Дима поделился ими с нунтиусом. В очередной раз подивился проницательности юноши Анатолий Александрович. Интерес и восхищение читались в его глазах.

Дозорный постарался расширить умозаключения Димы: – В каждом человеке божья искра, он же творение бога. Потому и перед законом Мироздания все равны. Даже Дивинус не могут нарушать постулаты Вселенной. Потому-то так медленно по планете захват их движется. Постепенно перековывают они слабые звенья в народах, нашёптывают слабовольным об исключительности. Тщеславие, гордыня весьма коварные грехи. Только когда люди вспомнят свои корни, всё может остановиться и пойти вспять. Хоть и восстановление долгим может быть, да воля всегда в руках человека. В любой момент выбор может правильный сделать. Вырваться из кровожадных лап Дивинус, которые желают всех истребить, чтобы самим по Земле расселиться. Пока же много людей в плену обмана, за который сами цепляются, ибо мощь тёмных сил велика и всё нарастает. Дивинус соединяют в сражениях равных по кровной силе духа. Понимают, что только равный достойный противник для сражения. Потому-то и стравливают именно родственные народы, ибо другим с ними не совладать. Создают искусственно национальные отличия между родственниками. Выпячивают идею превосходства одних над другими. А национализм плох в любом проявлении. За нацию надо сражаться, но с умом и против общего врага, а не внутри одной семьи, – Анатолий Александрович замолчал, в глазах читалось страдание, он прокашлялся и добавил: – И ещё. Ты должен помнить о том, что никогда никого не надо недооценивать. Чужая душа потёмки. Любой бестиарий может быть наполнен самыми разными качествами. Всё живое и реагировать может тем же спектром эмоций, что и человек. И милостью одарить могут и от обиды какую-нибудь нескончаемую полосу препятствий устроить.

И вот распрощавшись с Лелей, Дима ближе припал к окнам. Вскоре показался остров, изумрудным облаком от обилия тропической зелени сидел он брошкой на груди синего океана. Вимана стала спускаться ниже. Посреди густых джунглей Райского сада невероятным образом возвышалось огромное скальное плато с древними развалинами исполинской крепости. На восточном краю скалы пурпурными огнями заряженными лучами солнца переливался сказочный дворец, примостившийся, словно гнездо птицы.

Юный волхв прошептал: – Ирий… Что же там такое случилось?

Глава 23

Облачных оттенков тронный зал, наполненный свежим воздухом, словно только прошла гроза, выполненный в классическом стиле, напоминал парадные помещения Кремлёвского дворца, которые Паша видел по телевизору. Фигурные белоснежные парные колонны и вовсе казались юноше частью некого античного храма. Величественные потолки создавали ощущение того, что они словно парят в воздухе. Несмотря на обилие мрамора, чувствовалась некая зефирная лёгкость. Зелёные лианы мелкими змейками извивались по залу, не зная преград на своём пути, опутывая колонны и декоративные уступы живительной прохладой. Двусветное освещение сквозь ряды малых и больших окон наполняли пространство красноватыми отблесками пурпурных плит, которыми была выполнена внешняя облицовка Рубинового дворца. Паша посмотрел направо. Глеб с Машей щурились от множества солнечных зайчиков. Юноша вытянул шею и взглянул налево. В одном ряду с ним стояли Елизавета Леопольдовна, поглаживавшая встревоженного в кармане Вишварупа, невозмутимый Константин Евгеньевич, в конце возвышался абсолютно спокойный Мормагон. Впереди на витиеватом стуле, больше похожем на насест, склонив голову, перед красным гранитным троном, где восседала Жар-птица, поёживался Жарик. Орлиноголовые стражи гаруда, вложив мечи в ножны, хладнокровно ожидали приказаний от правительницы.

Колючий взор Жар-птицы бороздил по лицам пленников. Схожий по форме с павлином хвост апельсиновых отливов был сложен. Она сияла мягким огненным оперением, которые на некоторых грозно произнесённых словах вспыхивало голубыми языками пламени.

– Почему я вам должна верить? Мой Жарик не умел даже порхать, а он, – Жар-птица кивнула на сгорбившегося птенца, – Весьма не дурно летает. Может быть это фантом, созданный Дивинус. Немало я знаю таких подмен. Кто угодно мог колдовское наваждение устроить. Признавайтесь, зачем хотите меня ввести в заблуждение?!

Жарик еле слышно пропищал: – Мам, ну это правда, я. Они все мне помогли домой вернуться. Я научился летать по дороге, думал, ты обрадуешься. Я не знаю, что мне ещё сказать, – птенец был готов разрыдаться и всхлипывая прогундосил: – У них дело к тебе есть.

Паша судорожно вздохнул: «Всех сдал птенчик! Нет бы, дождаться, когда мамочка успокоится!».

– Какое дело?! – вскинула крыльями Жар-птица, пронизывая присутствующих прожигающим взглядом.

Дозорная сделала короткий шаг вперёд: – Позвольте мне пояснить.

Та кивнула, и ни разу не моргнув с отстранённым видом выслушала историю о несчастье королевской семьи якши, и когда Елизавета Леопольдовна умолкла, Жар-птица бесстрастно поведала: – Мой коготь может открыть замок на ожерелье любой рубиновой джины. Освободить её от необходимости быть магической сущностью. Но она должна будет одеть это ожерелье кому-то другому. Такова цена её свободы.

– Вы дадите нам коготь? – лаконично спросила дозорная.

Ответом стало жёсткое «нет», от которого оперенье птицы заискрилось бирюзово-голубым пламенем высотой больше обычного.

– У меня нейтралитет! Я не вмешиваюсь в чужие дела. И ко мне ни у кого нет дела. И да будет вам известно, что дав коготь вам, я подверну кого-то участи джины. Я вам ничего не должна, и идти на нарушение законов баланса не собираюсь.

Жарик захныкал сильнее.

Маше хотелось плакать: «Оёёюшки! Всё зря!».

Она взглянула на Глеба: – Сделай что-нибудь, ты же столько всего прочитал про эту огненную птицу!

Брат не хотел усугублять и без того острую ситуацию, но всё же, пытаясь сохранить авторитет в глазах младшей сестры, проговорил: – Может, вы сделаете исключение? Вы же символ возрождения, дайте этой джине возродиться, а мы уж там разберёмся, по какой цене это произойдёт.

Жар-птица гневно щёлкнула клювом, но не успела ничего сказать, потому что в тронном зале появился страж и с поклоном зычным голосом объявил: – По срочному донесению прибыл брахман.

Не веря своим глазам, Паша хохотнул. В зал рядом с завёрнутым в белые одежды индусом, шагали Дима и Александр Анатольевич.

Юный волхв, завидев приятельские лица, обрадовался, и тут же шепнул почтенному пандиту о том, что гостей хозяйки Рубинового дворца он весьма хорошо знает.

Жар-птица, взглянув на брахмана, проскрежетала: – С одними не успела закончить, а тут уж другие гости на пороге. Небось стражи коридоров времени постарались! Зачем пожаловали?

Прабхакар величественно произнёс: – Мир этому дому! Ты права весточку стражи прислали. Не спокойно у вас тут я вижу.