Между плахой и секирой - Юрий Брайдер

Первыми члены организации заразили самих себя, а затем направили эмиссаров во все концы света.

Поначалу спасительное средство (условно названное усмирителем, поскольку настоящее его имя и состав остались неизвестными – в течение суток все лаборатории, работавшие над созданием сильнодействующих психотропных веществ, были предусмотрительно уничтожены) проявляло себя разве что легким расстройством желудка да малозаметной, хоть и зудящей сыпью. Новости, приходившие из разных стран, были по-прежнему неутешительны. По всем каналам телевидения и по всем частотам радиоприемников только и слышно было: погромы, поджоги, убийства, покушения, атаки, контратаки, захват заложников, предъявление ультиматумов, межплеменная война, межобщинные конфликты, расовая ненависть, массовые беспорядки, нарастающая конфронтация, всеобщая нетерпимость.

По расчетам ученых, эпидемия усмирителя должна была распространиться по всей земле в течение нескольких недель. Иммунитета против нее быть не могло, тут уж создатели постарались. Однако и спустя месяц никаких сдвигов к лучшему не наметилось. Новости были одна хуже другой. Даже штурмовая группа, которой поручили отбить атомную электростанцию у арабских террористов, подкачала – то ли разуверилась в успехе, то ли попросту струсила. Бравых вояк, до этого успевших покрыть себя неувядаемой славой, пришлось разоружить и отправить под арест.

Но и арабы, возглавляемые королем террора, известным под кличкой Клык Аллаха, повели себя странно – отпустили заложников, которых не успели до этого замучить, разминировали атомный реактор и покорно сдались властям. Этот сенсационный случай мог означать что угодно, в том числе и то, что усмиритель начал действовать, причем именно так, как и предполагалось.

Некоторое время вал насилия и жестокости катился как бы по инерции, а затем истеричные голоса репортеров и комментаторов стали затихать – плохих новостей становилось все меньше, а от хороших они успели как-то отвыкнуть. Наступило затишье, которому никто из непосвященных не радовался, ведь неизвестно было, что за ним последует – долгожданный, но уже казавшийся нереальным покой или вспышка еще более оголтелого насилия.

А потом события вновь начали раскручиваться в бешеном темпе, но уже в обратную сторону. В больницы стали поступать люди с признаками сильнейшего психического расстройства – как выяснилось, все они были причастны к неудавшимся покушениям на убийство. Террористы, накануне установившие бомбы, спешили известить об этом полицию. Впервые марш боевиков из организации «Черные пантеры» по белым кварталам Вашингтона прошел без кровопролития. Были отменены еврейские погромы в Москве, Бердичеве, Хайфе и Вене. Армии, еще недавно лавой катившиеся друг на друга, остановились. Озверевшие от своей и чужой крови, давно очерствевшие душой бойцы не понимали, что с ними происходит. Противостоящие стороны вели себя, как злые псы, разделенные решеткой – бросались на врага, захлебывались слюной, чуть ли не руки себе грызли, но так и не могли в последний момент спустить курок, швырнуть гранату или всадить штык в чужое брюхо. Скоро все устали, не столько даже физически, сколько морально, и лишь вяло переругивались. Усмиритель не позволял проливать человеческую кровь, но и симпатии к давнему врагу внушить не мог. Среди наиболее закостенелых душегубов были даже зафиксированы случаи самоубийств – тут уж волшебное средство почему-то не действовало.

Страсти постепенно утихали, хотя процесс этот отличался неравномерностью. Сначала успокоились в больших городах, на плодородных равнинах и везде, где имела место скученность населения. В солнечную погоду усмиритель действовал эффективнее, чем в дождливую и туманную.

Последними заразились миролюбием островитяне маори Новой Зеландии, успевшие до этого сильно сократить число белых сограждан, эскимосы, провозгласившие независимость Гренландского государства от метрополии, подданные Гавайского королевства, объявившие войну сразу и Японии, и Америке, а также граждане советской социалистической республики Сахалин.

К экипажам болтавшихся в океане атомных авианосцев и стратегических подлодок даже пришлось специально посылать девочек легкого поведения, хватанувших вирус усмирителя одними из первых (работа их этому очень способствовала – как-никак, всегда на людях).

Лишь спустя несколько лет, когда былая вражда утратила остроту, самое плохое позабылось и люди стали вспоминать прошлое как долгий и мучительный сон, начались переговоры между недавними противниками. Много было протестов, демонстраций, брани, зубовного скрежета и даже публичных самосожжений, но зато не пролилось ни капли крови. Хочешь не хочешь, а вчерашним врагам приходилось идти на взаимные компромиссы. А как же иначе, если ты при всем желании не можешь причинить вред поселившемуся рядом супостату? Приходится, пусть и не по доброй воле, постигать трудную науку добрососедства.

Между тем усмиритель продолжал выполнять заложенную в нем программу. Переболевшие им люди сохраняли благоприобретенные свойства, но носителями инфекции уже не являлись. Повлияв в нужную сторону на наследственные структуры человеческого организма, вирус самоликвидировался ( ведь неизвестно было, как он может переродиться на воле).

Теперь все дети, появившиеся на свет, уже несли в себе генетическое неприятие насилия. О войнах, вражде, геноциде и убийстве они знали только с чужих слов и воспринимали это не как реальность, а как неправдоподобно-жуткую сказку…

Четверть века понадобилось человечеству на то, чтобы вернуть жизнь в опустевшие города, заставить родить отравленную ржавчиной, дефолиантами и радионуклидами землю, обезвредить миллионы противопехотных мин и восстановить разрушенные коммуникации. До открытия Кирквуда было еще далеко, но нефти, газа, солнечной энергии и ядерного топлива пока хватало.

Отстроившись и откормившись, земляне стали предпринимать вылазки в космос. Впрочем, ничего полезного или интересного для себя они там не обнаружили. Были основаны базы на Луне и Марсе, к которым совершали регулярные рейсы туристские челноки. Надежда на встречу с инопланетянами рассеялась, так же как и страх перед ними.

Новая беда пришла не извне, а, так сказать, изнутри. Не исключено, что в этом был как-то замешан вирус усмирителя, кроме серии удачных выстрелов давший и одну трагическую осечку. Синдром приобретенного иммунодефицита, издревле дремавший в человеческом организме, впервые разбуженный в конце двадцатого столетия шприцем, капельницей и скальпелем, а затем кое-как усмиренный невероятными усилиями фармакологии, внезапно вновь дал о себе знать целым букетом болезней, от которых прежние лекарства уже не помогали.