Детективное агентство Дирка Джентли (сборник) - Дуглас Адамс

Но теперь случай с волосом все изменил. Вне всякого сомнения, Елена прекрасно понимала, что делает. Ни при каких обстоятельствах она не собиралась открывать холодильник первой, и он — тоже.

Судя по всему, она не заметила волос, иначе просто убрала бы его, чтобы ввести Дирка в заблуждение и заставить думать, что открыла холодильник. Наверное, сейчас следовало бы сыграть такую шутку с ней, однако вряд ли это сработает. Их затянуло в тугую спираль, и теперь им обоим светит душевное расстройство или вечные муки.

Может, нанять кого-нибудь, чтобы открыл холодильник?

Нет. На это у него не хватит средств. Ему даже нечем заплатить Елене за последние три недели. Он до сих пор не уволил ее лишь потому, что тогда пришлось бы выдать ей расчет, а сделать это он пока не в состоянии. Секретарша в конце концов нашла в себе силы уйти от него по собственной инициативе и занялась какой-то ерундой, связанной с туристическим бизнесом. Дирк попытался высмеять ее за то, что предпочла монотонность получения зарплаты («Регулярного получения», — невозмутимо поправила она) удовлетворению от работы.

Она едва не переспросила: «От чего, от чего?» — но вдруг поняла: тогда ей придется выслушать ответ, который, несомненно, ее разозлит и заставит спорить. Впервые до нее дошло, что единственный выход — это не дать втянуть себя в дискуссию. Если она не ответит, можно будет спокойно уйти. Она попыталась. И внезапно почувствовала свободу. И ушла. А неделю спустя, пребывая в том же настроении, выскочила замуж за стюарда по фамилии Смит.

Дирк пинком перевернул ее стол, но позже ему пришлось собственноручно ставить его на место, потому что секретарша так и не вернулась.

В детективном агентстве биение жизни сейчас ощущалось не больше, чем в могиле. Никто не желал ничего расследовать. Не так давно, чтобы свести концы с концами, Дирк подвизался хиромантом. Занятие это ему было не по душе. Он вполне мог бы с ним смириться — фактически он уже стал привыкать к омерзительному чувству унижения, а в темноте палатки, установленной в саду позади бара, его никто не узнавал, — если бы у него не проявились потрясающие способности. В нем то и дело вспыхивало отвращение к самому себе. Всеми известными путями он старался обмануть, смухлевать, вел себя нарочито по-хамски или цинично, но какую бы глупость ни сморозил, она неизменно оказывалась правдой.

Самый неприятный случай произошел в тот вечер, когда в палатку заглянула одна женщина из Оксфордшира. Решив поиздеваться, он посоветовал ей хорошенько приглядывать за мужем, который, судя по линиям на руке, тот еще летчик. Оказалось, ее муж действительно управлял истребителем. Двумя неделями раньше во время учебного полета он пропал над Северным морем.

Дирк смутился и пробубнил какие-то жалкие слова утешения. Уверен, заявил он, пробьет час и муж вернется, все встанет на свои места, жизнь наладится и тому подобное… На что женщина ответила: вряд ли, ведь чтобы погибнуть в Северном море, с лихвой хватит и часа, а поскольку за две недели следов мужа не обнаружилось, было бы странно предполагать что-то иное, кроме того, что он мертв, и она старается свыкнуться с этой мыслью, так что большое спасибо. Все это она произнесла довольно язвительным тоном.

Выслушав ее, Дирк понес полную ахинею.

Он сказал, что крупная сумма денег, которая четко прослеживается на ее руке, — ничто по сравнению с потерей ее любимого, драгоценного мужа, однако, возможно, ей будет приятно узнать, что сейчас он на небесах, плывет на самом пушистом из облаков и чудесно выглядит в новом комплекте крыльев, а сам Дирк очень сожалеет, что ему приходится городить весь этот огород, но она сама виновата — застала его врасплох. Не желает ли дама чаю? Водки? Может быть, супу?

Она отказалась. Объяснила, что заглянула в палатку случайно, что просто искала туалет, и спросила, сколько ему должна.

— Пустое! — бросил Дирк. Он испытывал крайнюю стесненность в средствах, поэтому, отвечая так, сорвался на фальцет. — Я все насочинял. Прошу разрешить мне принести свои глубочайшие извинения за то, что грубо вторгся в ваше личное горе, и сопроводить вас… э-э… нет, лучше указать дорогу в… так и быть, назову это место… туалет… Как выйдете, сразу налево.

Тот случай поверг Дирка в уныние, однако через некоторое время он был ошарашен, узнав, что буквально на следующий день бедняжка заработала двести пятьдесят тысяч на облигациях выигрышного займа. Несколько часов Дирк простоял на крыше, тряся кулаками в темное небо с криками «Прекрати немедленно!», пока какой-то зануда-сосед не вызвал полицию. Под вой сирен прибыл наряд и перебудил вообще всю округу.

Сейчас Дирк понуро сидел на кухне. Бешеный энтузиазм, который обычно помогал ему пробиться сквозь перипетии дня, напрочь вышибла эта история с холодильником — теперь в нем словно была заточена и заперта как на щеколду единственным волоском воля Дирка.

Клиент — вот что сейчас ему нужно. «Пожалуйста, Бог, если ты есть, — думал он, — пошли мне клиента. Самого простого, чем проще — тем лучше. Доверчивого и богатого. Кого-нибудь вроде вчерашнего…» Дирк постучал пальцами по столу.

Проблема заключалась в том, что чем доверчивее был клиент, тем сильнее Дирк конфликтовал с лучшей половиной своей души, которая то и дело вставала на дыбы и грозила в самый неподходящий момент поставить его в неловкое положение. Дирк частенько обещал швырнуть лучшую половину своей души о землю и пережать коленом горло, но той всегда удавалось прикинуться чувством раскаяния или отвращения к самому себе и в таком обличье одержать победу.

Доверчивого и богатого. Только чтобы оплатить несколько… ну, или хотя бы один… из самых выдающихся и грандиозных счетов. Дирк прикурил сигарету. Дым кольцами поднимался в свете утреннего солнца и лип к потолку.

Вроде вчерашнего…

Дирк замер.

Вчерашнего…

Мир затаил дыхание.

Мало-помалу его осенило: что-то где-то пошло вкривь и вкось. Закончилось катастрофой.

В воздухе молча висела беда и ждала, когда он обратит на нее внимание. Колени задрожали.

«Мне нужен клиент», — думал он. Эта мысль привычно являлась к нему каждое утро. Но сегодня он забыл, что клиент у него уже есть.

Потрясенный Дирк уставился на часы. Почти половина двенадцатого. Он тряхнул головой, чтобы утихомирить звон в ушах. Потом резко схватил висевшие за дверью шляпу и просторное кожаное пальто.

Через пятнадцать секунд — с опозданием в пять часов — он выскочил из дома.

Глава 4

Пару минут спустя Дирк остановился обдумать стратегию. Чем явиться ровно на пять часов позже условленного и смущенно оправдываться, лучше уж прибыть позже на пять часов и еще несколько минут, но с триумфом.