Дропкат реальности, или пособие для начинающего шулера (СИ) - Надежда Мамаева

Леш, прибывший последним, уже после того, как территории влияния ждавшими в засаде были поделены, остался не у дел. И слава Хогану! Пацан вытаращился на идущий бой. Да, такого в легендах он не слышал.

Эрден, демонстрируя чудеса эквилибристики, одной рукой отбивался от наседавших на него хогановых служителей. Второй он держался за лепнину, украшавшую надкаминную полку, на которой мужчина и стоял. Сей бастион был выбран дознавателем из стратегических целей: трое нападавших разом не могли к нему подобраться. В качестве рапиры Эрден использовал цельнолитой бронзовый подсвечник, прихваченный мужчиной во время тактического отступления. Весила орясина изрядно, оттягивая руку. Но зато хотя бы не раскололось от первого же удара, как его предшественница — чугунная ваза эпохи Аримерских королей. Жутко древняя. Была.

— Колдуй, мать твою! — душевное восклицание и припечатанные к нему довеском несколько матюгов привлекли внимание пацана.

Леш очнулся, потом зажмурился, открыл выпученные глаза так, словно сидел на ночном горшке и… раскалил весь металл в зале до бела. Эрдену повезло больше чем Иласу — он просто выронил из рук пылающий жаром подсвечник. Илас же, собравший в себя все колющее оружие, которое было у его противника, заорал. По залу поплыл запах горелого мяса.

Впрочем, металл жег не только блондина, но и духовников, облаченных в легкий доспех.

— Что творишь, сукин сын! — окончание фразы Эрдена потонуло в вое Иласа.

Леш, увидев результат своих деяний и испугавшись так, что вмиг стал белее полотна, еще раз поднатужился. Металл вновь сменил цвет. На этот раз для разнообразия на традиционный серо — стальной. Пока Илас приходил в себя, Эрден подхватил остывший анелас и осуществил то, что намеревались сделать с ними хогановы пастыри: воткнул клинок в грудину каждому.

Противник блондина, выказавший до этого небывалую силу духа, решил, что храбрости с него хватит и под видом нокаута благополучно отключился.

Илас, матерясь и не жалея эпитетов Лешу, спешно вытаскивал из груди коварное железо.

Болт, отрикошетивший от беломраморной колонны, оказался вестником нежданного подкрепления, идущего на помощь засадникам.

— Давайте, за ней, я задержу! — Илас, перекатившись через спину спрятался за колонной. Эрден, схватив за шиворот Леша, ринулся туда, откуда слышались быстро удаляющиеся звуки неравной борьбы.

Блондин криво улыбнулся, вытаскивая из груди последний кинжал и проверяя его балансировку. Оружие, подброшенное в воздух развернулось в полете и удобно легло рукоятью в подставленную ладонь. Хороший мастер ковал. Метким броском нить одной жизни такой точно перережет.

Илас был реалистом и понимал, что какими бы его организм не обладал способностями, одно дело — залечить рану, другое дело, если тебе отрубят голову или четвертуют… Приближающийся к нему многочисленный (судя по топоту) отряд не даст ему времени и сил, чтобы выйти живым из этой схватки.

Она устала. Распятая, в колоколе тяжелых юбок, волочащихся по полу змеиным хвостом. Волосы, бывшие еще недавно уложенные в замысловатый ажур, ныне больше напоминали лежку глухаря. Но самое главное — это силы, вычерпанные до дна.

Васса перестала сопротивляться, когда услышала позади тишину, пришедшую на смену крику и звону, какой издает металл, упавший на мрамор.

Их ждали. Их просчитали и опередили на ход вперед. Вера в удачу, самонадеянность обернулась корявым джокером, что выпадает всегда некстати. Пустота, возникшая где‑то в внутри и в считанные мгновенья разросшаяся до шквальной волны, накрыла с головой, не давая возможности ни вздохнуть, ни выплыть. Даже закричать, выплеснуть в голос эту боль возможности не было: кляп вязали на совесть.

Удар затылка об пол был неожиданным. Порадовало девушку лишь то, что ее голова приветствовала мрамор, принадлежа ей живой. Двоим мужчинам, повторившим за девушкой сей маневр, пришлось хуже, поскольку помимо прочего каждый из них имел в качестве украшения в черепе еще и метательную звезду. Одному оружие угодило аккурат в затылок, второму — в основание шеи. А поскольку приличным трупам ходить не полагается, эти двое и улеглись рядышком со своей ношей. Передние, на манер носилок подхватившие ноги лицедейки, отреагировали на произошедшее споро: развернулись и обнажили клинки. Они им не понадобились.

Эрден бросал с двух рук сразу. Расстояние было изрядным. Еще немного, и похитители бы скрылись за поворотом, коими изобилует зимняя резиденция. Успел, не промахнулся ни в одного. Идущие позади синхронно пошатнулись и начали заваливаться, уронив добычу. Развернувшиеся и ощетинившиеся мечами передние похитители свели близкое знакомство со звездами, пробороздившими им лбы. Бесшумно и эффективно. Только Леша, таращившегося из‑за плеча Эрдена, вывернуло наизнанку.

Дознаватель, не обращая на мальца внимания, подбежал к девушке. Окинув ее лихорадочным взглядом, начал распутывать кляп и приводить Вассу в чувство. Ей изрядно досталось. Мирленский мрамор хоть и был благородный, но по крепости приветствия не отличался от босяцкой булыжной мостовой.

— Руки — ноги чувствуешь? В глазах не двоиться? — дознаватель ощупывал Вассу.

— Мда, а я то, наивная, всегда думала, что прекрасный принц, спасая юную деву, говорит что‑то возвышенное, на худой конец спрашивает, все ли с ней в порядке, — сиплый надсаженный голос, словно девушку душили, но с ленцой, вполсилы, а потому и не довели дело до логического конца.

— Ерничаешь, значит, жить будешь. — вынес вердикт мужчина.

Леш меж тем, вернув из желудка все его содержимое обратно в бренный мир, утерся рукавом.

— Впервые? — осведомился Эрден.

Пацан нашел в себе силы лишь кивнуть. Тогда, у ворот, когда горели доспехи, он не сразу понял, что происходит, глаза застила ярость. В беломраморном зале дознаватель схватил его за шкирку, влепив пощечину, и это помогло сдержаться… Здесь же рядом никого не было, а случившееся было до судорог очевидно и быстро. Так скоро, что мозг не успел выключиться, спасая хозяина от правды бытия. На осознание смерти реакция разная. Если приход костлявой ожидаем — затянувшаяся болезнь ли, старость — часты слезы, стенания и причитания. Внезапный, случайный уход — немые слезы или сухие глаза, полные боли и отчаяния, а вот такой финал — когда из твоей (ну хорошо, из руки твоего друга)… Понимаешь, что и ты так же отнимешь жизнь, не задумываясь, лишь спасаясь, но от этого все равно муторно на душе.

— Рефлексия закончена? Тогда бежим.

— А Илас? — Васса непроизвольно глянула вглубь коридора.