На взлёт! (СИ) - Голотвина Ольга Владимировна

Командир стражи застыл на пороге, глядя на чужака, который держал левой рукой его сына, а правой направлял ему в грудь пистолет.

– Где моя жена? – хрипло спросил стражник.

– В чулане, жива. Где пленники?

– Вот не поверишь, оба в колодец прыгнули!

– Что-о?

– В колодец. Они что, свихнулись? Я им дверь отворил, часового отослал. Выходи на свободу и радуйся! Так нет же, их зачем-то в колодец понесло!

Ференандо вдруг с изумлением понял, что верит этому бреду. Чего-нибудь такого и следовало ожидать от Дика Бенца. Если для него открывают дверь, он выпрыгнет в окно. Или полезет в дымоход. Или нырнет в колодец.

Дело сорвалось. Надо было уносить ноги.

– Хочешь, чтобы твой щенок остался жив? – ровным голосом спросил Ференандо.

Стражник молча кивнул.

– Тогда отойди от двери.

Мальчишка уже не хныкал, а ревел в голос.

Стражник отступил на несколько шагов. Ференандо на миг замешкался, прикидывая: может, пристрелить его? Потом зарезать ту дуру в чулане – и никто его не видел, никто не свяжет его имя с этой историей...

А потом вспомнил, как шел за бабенкой, расточая ей комплименты, как оборачивались на них прохожие – наверняка ее соседи и прочие знакомые.

Иногда иллийское правосудие может быть весьма поспешным, а розыски – толковыми. Особенно если убит командир стражи. А из города уходить, спасая шкуру, не хочется. Надо бы еще поискать Бенца, если тот не утонул в своем окаянном колодце.

– Слушай меня внимательно. Сейчас я уйду. Ребенка тебе отдам, баба твоя тоже жива. Все как я обещал. Но если меня поймают – скажу, что дал тебе взятку, поэтому ты выпустил пленников. Под суд пойдем вдвоем, понял?

Стражник снова кивнул, не сводя глаз с ребенка.

– Вот и славно. В твоих интересах, чтобы меня не поймали. А пленники... ну, сам подумай, что соврать. Советую приплести колдовство.

«А глаза-то у стражника уже не стеклянные. Осмысленные у него глаза. Соображает, что начальству сбрехать...»

Ференандо, не выпуская из рук плачущего мальчишку, прошел мимо стражника. Велел тому оставаться на крыльце. Дошел до невысокого забора. Положил ребенка на траву – и перемахнул через забор.

3

Того, кто свернул с дороги в ад, не испугаешь предупреждением: «Это дорога в никуда»

(С. Е. Лец )

Дику Бенцу хотелось вслух проклясть глупость, которая потащила его в колодец, когда перед ним была распахнута дверь к свободе. Мало радости брести по плечи в ледяной воде, которая тянет тебя назад, старается опрокинуть. Причем идти в полной темноте, по неровному дну, каждый миг ожидая, что каменный свод впереди снизится, вода займет все подземное русло – и отращивай, парень, жабры, если хочешь жить!

Но вслух бранить себя было нельзя. Следом шел Свен Двужильный, грозный пиратский адмирал. Он брел за Бенцем спокойно и уверенно: ведь спутник точно знает про выход из тюрьмы! А если догадается, что парень махнул в колодец, вспомнив сказочку о стародавних временах... ну, тогда Дику точно не увидеть больше солнца. Про Свена Двужильного тоже рассказывали сказки. Страшные.

Шаря руками по острым камням, Дик изрезал ладони, но почти не чувствовал боли. Только отчаяние и упрямство гнали его вперед, заставляли делать шаг за шагом, – а еще ощущение, что сзади идет крупный, опасный хищник.

Когда вода подступила почти к своду, Бенц вдохнул воздух, нырнул и поплыл вперед. Под водой зацепился за камни шпагой, забарахтался, но почему-то в голову не пришло скинуть перевязь и бросить шпагу. Рванулся, высвободился из каменной хватки, в два гребка вырвался в черный сырой воздух – и не увидел во мраке, а почувствовал, что нет над ним низкого, давящего свода.

Протянул руку – вода стекала по стене. Видимо, он выбрался к источнику. Отсюда вода стекает в озерцо, а потом через промоину, по подземному руслу – в колодец.

«Пещера, – тупо, без радости подумал Дик. – Та самая, из сказки».

Он выбрался на берег. Камни, а меж ними слизь. Снял сапоги, вылил из них воду, снова надел. Попрыгал, подвигался, чтобы согреться.

Не хотелось радоваться спасению. Хотелось сдохнуть. Тело занемело, слушалось плохо. А еще искать выход...

Рядом, судя по звукам, извергся из потока Свен Двужильный. Тоже выбрался на камни, хлюпая водой в сапогах. Спросил мрачно:

– Где мы?

– В пещере.

– И куда теперь?

– Надо найти выход. Где-то в стене есть трещина, забитая землей. В легенде сказано, что корни деревьев раздвинули...

– Где-где сказано?!

Бенц с досады едва не откусил себе язык: проболтался! Врать было поздно, и Дик, лязгая зубами (не только от холода), честно рассказал, откуда узнал про ход из колодца.

Рев пиратского адмирала эхом заметался под каменным сводом:

– Сволочь, убью! Я-то ему поверил... а он сказочек наслушался! Всего-то надо было – выйти на улицу! А он – в колодец... в эту ловушку... утоплю!

Дик ожидал броска и удара. Еще не стихла рычащая угроза, как Бенц во мраке пригнулся и метнулся в сторону. Прошипела шпага, выхваченная из ножен. Дик знал, что рядом, во тьме, покинул ножны и тесак, который Свен прихватил в караулке.

Фехтовать во мраке Бенцу еще не доводилось. А вот Свен наверняка был мастером ночных налетов на корабли, опустившиеся на стоянку. Бенц старался двигаться как можно тише, не стоял на месте – и дважды услышал рядом лязг о камни промахнувшегося тесака. Дик попробовал отпарировать на звук, но неудачно.

В голове вертелась неуместная мысль: «Хотел согреться? Грейся! Прыгай!»

Внезапно из тьмы – рядом! – донеслось быстрое, горячее:

– Тихо! Слышишь?..

Дик сначала решил, что это ловушка. Беззвучно нырнул вниз, растянулся на камнях, уходя от тесака... И вдруг услышал, действительно услышал далекий слабый голосок! Кто-то выводил песенку про лукавую девчушку с синей лентой в волосах.

Свен, шагнув в сторону, задел ногу Дика. Но не ударил. Сел рядом, шепнул с неожиданной робостью:

– Это призрак, да?

С появлением новой опасности вражда меж беглецами исчезла. Бенц шепнул:

– С чего бы призракам деревенские песенки распевать? Подождем.

Оба застыли, забыв о холоде, о боли и ссадинах от ушибов о камни.

Голос приближался, во мраке возникло пятно света. Оно превратилось в фонарик в руке долговязого юнца, беспечно шагавшего по камням. В другой руке юнец нес ведро.

Свен бесшумно шагнул навстречу. Появился перед парнишкой из темноты, черный и страшный, с тесаком в руке:

– Стой! Кто таков?

От страха парень выронил ведро:

– Ой... Я Джемино... из артели старого Верджо...

– Что за артель?

Паренек от ужаса понес что-то неразборчивое. Подошедший Бенц тряхнул его за плечи. Только тогда удалось узнать, что артель старого Верджо работает в каменоломне, а Джемино они послали за водой.

– Вот оно как! – от облегчения Свен сменил гнев на милость и ухмыльнулся. – Со времен твоей легенды, дружище, прошло время. Тут каменоломни соорудили, пробили свод пещеры... – И рявкнул на Джемино: – А ты, щенок, если не хочешь, чтоб я тебя придушил, выведешь нас на солнышко. Да так, чтоб твоя артель не заметила! Сможешь?.. По роже вижу, что сможешь!

4

Бегство – лучшая стратагема.

(«36 стратагем», древнекитайский военный трактат)

Каким счастьем было оказаться под лучами солнца! Только сейчас беглецы в полной мере прочувствовали, как они промерзли, как их знобит и трясет.

Радость избавления была так велика, что Свен отпустил Джемино восвояси (хотя позже сказал Бенцу: надо было мальчишку убить, чтоб не наделал шуму). На прощанье пират сказал пареньку, что поблизости их ждет шайка, свирепая и вооруженная до зубов. Если Джемино будет трепать языком, то учинит большую беду: шайке придется вырезать всю артель. Перепуганный мальчуган поклялся молчать.