Катастрофы в Черном море - Евгений Шнюков

Высокие организаторские и профессиональные качества проявил старший помощник командира капитан-лейтенант В.В. Балашов. Командир посылал его на самые опасные и критические участки для выяснения и оценки обстановки и организации работ по борьбе с пожарами, водой, по затоплению погребов.

К сожалению, во время аварии три человека из состава экипажа корабля нарушили боевые инструкции, а один из них проявил трусость. Старшина команды предстартовой подготовки мичман А.И. Шупортяк, находясь на своем боевом посту, услышав треск и шум и увидев огонь в 8-м ракетном погребе, растерялся, не включил орошение погреба, дал команду: «Всем наверх!» и вместе с подчиненными покинул пост. Командир кормовой ракетной батареи старший лейтенант В.М. Пяткин, получив доклад от мичмана Шупортяка, что в 8-м погребе возник пожар от работы двигателя ракеты, не доложил на КП артиллерийской боевой части, оставив свой командный пункт, не отдав никакого приказания личному составу и побежал сам включать орошение погреба, но не успел, уже произошел взрыв. Дневальный по кубрику, услышав гул и скрежет в погребе № 8, не доложил вахтенному офицеру, а выбежал из кубрика вслед за мичманом Шупортяком, чем нарушил инструкцию дневального по кубрику. Хотя фактически эти нарушения инструкций не повлекли за собой каких-либо дополнительных губительных последствий, так как проведенное после аварии разбирательство и эксперименты показали, что маршевый двигатель ракеты работает 22 секунды, а первые капли орошения погреба из системы орошения появляются через 50 секунд, т.е. орошение, будучи включено, не предотвратило бы взрыва, паническая по духу команда мичмана объективно спасла жизнь трех-четырех человек — но, тем не менее, нарушения инструкций были допущены. А вот другое нарушение — невыход по тревоге на свои боевые посты пяти курсантов-стажеров училища стоил им жизни во время первых взрывов…

С первых до последних минут на «Отважном» находился начальник штаба Черноморского флота контр-адмирал В.Х. Саакян. Я очень много лет знал Владимира Христофоровича, еще с эскадры, где он был командиром ракетного корабля «Бедовый», первого на Черноморском флоте и во всем * Военно-морском флоте, затем командиром соединения, в которое входили корабли 61 проекта, подобные «Отважному». Это был опытный моряк, мне с ним приходилось много раз плавать и в Черном, и в Средиземном морях. Он обладал острым умом и чувством. нового, был прекрасным организатором, уже в должности начальника штаба флота много сделал для совершенствования боевой готовности флота, развития и внедрения на флоте новых оперативных и тактических приемов, более совершенных методов подготовки кораблей и экипажей. И опять невольное сравнение с обстановкой на «Новороссийске» позволяет сделать вывод в пользу контр-адмирала В.Саакяна: не пытаясь подменять командира корабля, он контролировал обстановку, рассматривал и утверждал решения командира, тем самым принимая и на себя ответственность за них, организовывал и руководил действиями спасательных сил в районе «Отважного». Покинул корабль за несколько минут до его гибели. Впоследствии В.Х. Саакян был назначен на должность начальника оперативного управления Главного штаба Военно-морского флота. К сожалению, тяжелая болезнь и смерть не дали возможности до конца раскрыться этому талантливому моряку…

С прибытием экипажа в Севастополь начала работать сначала флотская, затем и центральная (Министерства обороны) комиссия. Было установлено, что основной причиной гибели корабля явились взрывы зенитных ракет в кормовом ракетном погребе. Там находилось 16 ракет, по 8 в барабане, взрывались они группами. Было высказано 6 версий по самопроизвольному срабатыванию пиропатрона маршевого двигателя, что и привело к возникновению огня, взрыву и пожару. Наиболее вероятными считались такие:

1. Наведение токов в цепи пиропатрона от одновременной работы корабельной РЛС (радиолокационной станции), работы стрельбовых комплексов, радиолокационных станций надводного и воздушного наблюдения находившихся невдалеке малых ракетных кораблей, готовящихся к ракетной стрельбе, и наведение токов от пучков кабелей электротрасс, проходящих в ракетном погребе на удалении 1-1,5 м от цепи пиропатрона в ракете. Опрошенный личный состав подтверждает, что начал работать маршевый двигатель, т.к. взрыв произошел через 20-25 сек после начала его работы. В связи с этой версией мне вспомнился один эпизод из давнишнего, лет за восемь до этой аварии, визита эскадренного миноносца «Напористый» Черноморского флота в Эфиопию, порт Массауа. Визит был официальный, на кораблях (а император Эфиопии Хайле Селассие приглашал на День эфиопского флота корабли только «великих морских держав» — СССР, США, Англии и Франции) — была устроена иллюминация. В 24 ч 00 мин ее выключили, мне после этого довелось выйти на верхнюю палубу и, к своему удивлению, я увидел ярко горящие лампочки корабельной иллюминации. Первая мысль — «зазевались, не выключили». Оказалось — передается в Москву и Севастополь информация о прошедшем дне визита, и от работы передатчика наводятся такие токи, что «зажгли» иллюминацию из сотен электрических лампочек. Так что корабли действительно перенасыщены электромагнитными полями разных происхождений.

Вторая версия предполагала возможность замыкания цепи пиропатрона из-за замыкания в одном из погребов ракетного комплекса.

Третья версия — возможное самовозгорание пороха в двигателе ракеты от трения пороховой пыли (от длительного хранения могли потрескаться «пороховые трубки», а при трясках корпуса — порох возгорелся).

Спустя много времени после аварии стало известно, что проведенный в лаборатории эксперимент с созданием радиоэлектронной обстановки, подобной ситуации 30 августа, 1974 г., подтвердил первую, основную версию: от наведения токов в цепи пиропатрона маршевого двигателя ракета взорвалась.

Командир корабля (точнее, его бывший командир, выполнявший свои старые обязанности) капитан 2 ранга И. Винник с прибытием в Севастополь был вызван в штаб флота к тогдашнему Главнокомандующему Военно-Морским Флотом Адмиралу Флота Советского Союза С.Г. Горшкову. Примечательно — для того времени, — что «доставили» командира в штаб флота начальник политотдела и начальник особого отдела соединения кораблей…

Командир подробно доложил обстоятельства гибели корабля и действия личного состава. Было задано много вопросов. В конце доклада Главком сказал: «Командир, чувствуй себя спокойно. Наше государство способно построить новый корабль, а ты — молодец, что спас людей». Когда впоследствии один из членов комиссии предложил проверить экипаж по вопросам борьбы за живучесть, С.Г. Горшков прервал его словами: «Прекратите издеваться над личным составом и травмировать его, они в течение шести часов показали, что умеют бороться за живучесть».

При докладе И.Винник просил Главкома не расформировывать экипаж «Отважного», что и было сделано: как уже говорилось, весь личный состав был назначен на строящийся сторожевой корабль, а старпом капитан-лейтенант В. Балашов назначен его командиром.

В приказе Министра обороны по случаю гибели бпк «Отважный»» было указано, что «…командир в сложнейшей обстановке действовал правильно, правильно определил рубежи обороны и организовал борьбу за живучесть корабля, принимал необходимые меры, по спасению экипажа и последним покинул корабль…». Тем не менее… было приказано: «Командира корабля капитана 2 ранга Винника И.П. с занимаемой должности снять…» (мотивы — «самоуспокоенность» и «мало внимания подготовке личного состава по борьбе за живучесть». А попросту — корабль погиб, погибли люди и кто-то должен ответить. Кто? Конечно, командир…).

Иван Петрович Винник продолжил службу на Черноморском флоте, в дальнейшем стал командиром бригады больших кораблей, ему было присвоено звание капитана 1 ранга, в 1987 г. уволился в запас по возрасту, продолжает активную, теперь уже трудовую деятельность на Черноморском флоте.

Каждый год 30 августа члены экипажа «Отважного», живущие в Севастополе (раньше приезжали и иногородние…), собираются у памятного знака в честь погибших, на кладбище Коммунаров, вспоминают свои походы, нелегкую морскую службу, поминают своих друзей и товарищей…

Дальнейшая судьба «Отважного»: он был тщательно обследован водолазами, ввиду опасности самопроизвольного взрыва оставшегося на нем боезапаса от подъема корабля пришлось отказаться, взрывоопасный боезапас был уничтожен специально уложенными зарядами, инициировавшими его детонацию.

Гибель парохода «Адмирал Нахимов» 31 августа 1986 г. на подходах к Новороссийску

Гибель пассажирского лайнера «Адмирал Нахимов» стала крупнейшей катастрофой на морском флоте за все послевоенные годы. К сожалению, морские (да и речные тоже) суда, почти независимо от величины, оснащенности и подготовленности экипажа периодически гибнут при столкновениях, в шторм, в лед, от других стихийных и «антропогенных» причин… Незадолго до «Нахимова» погиб в южных морях в одном из международных круизных рейсов современнейший на то время теплоход «Михаил Лермонтов». Это была крупная потеря для морского флота СССР, но так как на нем погиб только один человек, это ЧП не вызвало особого общественного резонанса. Правда, упал престиж советского Морфлота на международном круизном рынке, кроме того, Морфлоту были предъявлены многочисленные иски бывшими пассажирами теплохода за причиненный им материальный ущерб, но это было внутренним делом министерства.