На пороге Тьмы - Андрей Круз

- Здорова, Мить! - поздоровался Федька, протягивая руку.

- И тебе не болеть, - откликнулся Горыныч, пожимая руку сначала Федьке, а потом мне. - Какими ветрами?

- Соображениями личной выгоды, - заоткровенничал Федька. - Есть товар, да нет пока купца.

- Ты конкретней давай, - вроде как заинтересовался собеседник, уставившись на Федьку в упор глубоко посаженными под густыми бровями глазами.

- Есть машина. - подпустил ажитации Федька. - Одна, а может и не одна, в хорошем состоянии.

- Бартер нужен? Светиться в Углегорске не хочешь? - не дал попонтоваться Федьке дальше Горыныч, предугадав развитие разговора.

- Именно так, - вздохнул тот, сбившись с мысли. - Хочу с тебя кабелем или проводами взять, и не сразу, а так примерно на тысячу каждую неделю.

- Ну… нормально, - кивнул тот, подумав. - Подгоняй машину, посмотрим, сторгуемся. Или вон кирпичом возьми, у вас на него спрос есть постоянный, не зависнешь.

- Тоже можно, - подумав, сказал Федька. - Но мне проводом легче, просто за счет погрузки-разгрузки, сами справимся, а кирпич упакованный, тут уже кран или бригада нужна.

- Как знаешь, провод у меня есть, - сказал Горыныч. - Только не вижу смысла мудрить - отдам тебе деньгами, а ты на них покупай, чего там тебе нужно, хоть тот же провод у меня. А то я тебя знаю, сначала так, а потом начнешь скидку выпрашивать, мол ты мне товарный кредит дал, раз забираешь не сразу.

- А что, не так? - выступил Федька.

- Так товар все равно под тебя зарезервирован, я им не пользуюсь, и получается, что должен не я тебе, а ты мне, за его хранение, - усмехнулся тот. - Так что ты задницу-то с пальцем не путай, разные они. А если на деньгах разошлись, так никаких взаимных претензий, голые рыночные отношения.

- Ну… как знаешь, - махнул рукой Федька. - Может оно так и проще. Еще вот что, познакомить хочу с напарником, мы теперь по всем делам вдвоем, так что с ним можешь как ос мной договариваться.

- Вот как? - обернулся ко мне Горыныч, снова протягивая руку. - Ну, будем знакомы, меня Дмитрием зовут, как слышал уже.

- Владимир, - представился я.

Ладонь у торговца была необычно крупной для его небольшого роста и сильной, такой, какой можно подковы гнуть, как мне кажется.

- Мы с Федькой уже давно общаемся к взаимному удовольствию, - пояснил Горыныч. - Так что если какие вопросы, проблемы или товар на руках - милости просим, все решаемо в этой жизни.

- Думаю, что не потребуется, пока и Федька справляется, - польстил я своему товарищу. - Но за предложение спасибо, учту.

- Заходи когда потребуется.

После того, как "деловая часть визита" завершилась, мы с Федькой пошлялись по базару, поразившему своим изобилием. Я даже подумал, что в выходные надо будет приехать сюда с Настей, тут и цены пониже, чем в Углегорске, и выбор побольше. Затем мой спутник решил показать мне все местные достопримечательности, и мы прокатились в порт, удививший меня немалым количеством судов, пришвартованных у дебаркадеров. Потом снова была улица Центральная, на которой обнаружилось еще и что-то вроде местного "Бродвея" - настоящее скопление трактиров, ресторанчиков, магазинов, было даже казино и даже бордель - "Массажный салон "Грезы". Несмотря на ранее время, в ресторанах было людно, да и сама улица выглядела оживленной.

- Как тебе городишко? - спросил Федька, когда мы уже ехали к КПП.

- Если честно, то посимпатичней Углегорска, - честно ответил я. - Тут больше строятся, а там стараются не дать развалиться. Если бы с самого начала можно было место жизни выбирать, то я бы скорее здесь остался, не так пейзаж на нервы давит.

- Это точно, - согласился со мной Федька. - Если бы не металлургический и не угольный разрез, не думаю, что в Углегорске бы народ вообще селился. Но кто контролирует топливо, тот и окрестностями владеет. Сальцево-то на торговле живет, а она, как ни крути, всегда вторична, половина его процветания и есть наш уголь, металл да горючка.

- Это понятно, - согласился я. - Промышленность первей всего, вопросов нет. Ладно, хорошо бы в Углегорск до темноты проскочить.

- Должны успеть, запросто. - посмотрел на часы Федька. - Не поздно выезжаем.

Проверяли на выезде нас не слишком пристрастно и придирчиво, так что уже через пару минут мы катили по разбитой грязной дороге, и "тазик" качался на ее ямах и колдобинах как лодка на волнах.

Потянулись с обеих сторон раскисшие поля, мокрый лес, затем снова дождик припустил, противный и мелкий, и опять с ветром вперемешку. Но ехали мы быстро и первые километров двадцать проскочили быстро, даже оглянуться не успели. А затем откуда-то спереди до нас донеслись звуки, словно где-то доски ломают.

- Стреляют! - встрепенулся Федька, схватившись за ППШ. - И рядом совсем.

Действительно, пальба доносилась сблизи, кажется, прямо из-за ближайшего поворота дороги, скрытого от нас стеной леса. Хлопали одиночные, время от времени гулко стрекотали автоматные очереди. Грохнула граната.

Я ударил по тормозам, осадив "швиммваген" так, что он по грязи юзом пошел.

- Кто с кем может быть?

- Да бандиты, небось, - предположил Федька. - Тут часто бывает. Давай с дороги покуда, все равно проверить надо.

"Тазик" легко перескочил через размытую и осевшую канаву кювета и с треском вломился в кусты, где я его и остановил. Так нормально, сразу и не заметишь. Схватив карабин, я выскочил из машины, и побежал вперед, в сторону выстрелов, Федька ломанулся за мной. Вопроса "зачем это делаем" не возникло, все наши действия словно сами собой разумелись, если напали на проезжих, то надо помогать, сами такие же, сегодня на них, а завтра на нас.

Выстрелы становились все ближе, если судить по звуку, то до них было уже рукой подать. Перестрелка не затихала, видать у нападавших что-то не так пошло, как предполагалось, потому как если засаду устраивать, то действовать надо быстро и наверняка, не втягиваясь в затяжной бой.

Что- то мелькнуло между стволов сосен впереди, словно серая тень метнулась. Я замер, припав на колено и вскинув оружие. Федька тоже укрылся за деревом. Точно, кто-то двигается перебежками впереди, явно собираясь обойти место перестрелки.

- Гля, с тыла заходят, - подтвердил мою мысль Федька.

Два человека в брезентовых серых куртках с капюшонами, размалеванных бурыми разводами, перебегали от дерева к дереву, держась лицом к месту боя и не видя нас, оказавшихся у них за спиной. Однако идентифицировать их хоть как-то не получалось, это могли быть и бандиты, и кто угодно, вплоть до военных, с бандитами воюющих. Поэтому я жестом показал Федьке направление движения и двинулся в сторону дороги. Пока не поймем, кто с кем сцепился, стрелять нельзя, а то можно очень здорово ошибиться, а потом об этой ошибке не менее здорово пожалеть.

Выстрелы грохотали уже совсем близко, но нам пока удавалось оставаться незамеченными, видать, воевавшим было совсем не до того, чтобы смотреть в другую сторону. Нам удалось пробраться почти до самого кювета, и уже оттуда мы увидели два грузовика, стоящих посреди дороги прямо перед поваленным деревом. Первая машина была избита пулями до состояния решета и прямо у подножки кабины на земле лежал убитый. Еще один свесился из кузова, и по деревянному борту вниз бежала красная струйка крови.

Из второй машины отбивались. Из кузова. Там был навален целый штабель мешков, который послужил укрытием людям. Пули крошили доски кузова, колотили по мешкам со всех сторон, из дыр в мешковине струйками сыпалась мука, и было понятно, что два человека, отстреливающихся из машины, доживают свои последние минуты, шансов на спасение у них не было. Их уже обошли, сейчас прижмут огнем, не давая высунуться, а дальше можно мысль и не развивать, и так все понятно.

А еще нам были видны двое в камуфляжных куртках, присевших в кювете на колено и ведущих огонь по кузову. Вот куда они бежали, оказывается. И кто есть кто теперь тоже понятно, бандиты муку в машинах не возят, а колхозники на них в лесу не нападают, равно как и военные.

Командовать не пришлось ни мне, ни Федьке. Не сговариваясь, мы разом вскинули оружие, и в общий хор стрельбы вплелись три быстрых одиночных и короткая автоматная очередь. Расстояние до противника было небольшим, метров пятьдесят, так что промахнуться мы не могли. Оба "камуфляжных" синхронно завалились перед, ткнувшись лицами в грязь, а мы уже меняли позицию, сдвигаясь вглубь леса, туда, откуда слышалась самая активная пальба.

Следующего противника я заметил первым, успев остановить Федьку и жестом приказать ему укрыться. Мужик в дождевике и в черном вязаном подшлемнике сидел за вывороченным деревом, положив на него винтовку, и явно выжидал момент для удачного выстрела. Высунется кто-то из-за мешков, тут он его и подловит.

Мушка в кружочке диоптрического прицела разместилась прямо у него на голове, и я потянул за спусковой крючок. Легкий карабин несильно толкнулся в плечо, вокруг головы сидящего в засаде возникло красное облачко, и он, выронив винтовку, завалился набок, наткнувшись на обломанный сук и повиснув на нем бесформенной грудой тряпья.