Исчадие ада - Ульяна Соболева

Изгой кивнул.

- Шлюхи прекрасно могут заменить смертную любовницу, Мстислав, не стоит так расстраиваться. Ты скоро снова привыкнешь к своей миссии. А твоя девушка выйдет замуж, создаст семью, поверь, мы оказали ей бесценную услугу, освободив ее от такого монстра как ты.

Посмотрел на Асмодея и сжал руки в кулаки.

- Удивительно, в твоих глазах ненависть – великолепно, тем яростней ты будешь убивать. Потери закаляют моих солдат, оттачивают их жестокость. Мне не нужна сопливая баба, мне нужен прежний Изгой иди и начни карать для своего хозяина, раб. Ты достаточно отдохнул.

Изгой бросил взгляд на Миху и увидел, как тонкие губы его учителя расползлись в злорадной усмешке. Изгой никогда в жизни никого не боялся, но Миха внушал отвращение. Он отличался от других карателей особой жестокостью и изощренностью способов для убийства. Все знали, что жертвы Михи буду мучиться перед смертью не один час, а иногда и не одни сутки. Инквизитор. Так называли его за спиной. Асмодей ценил в нем именно это качество.

Мстислав дематериализовался в лесу, в нескольких километрах от Праги. Он должен найти способ оповестить семью - опасность со стороны карателей им больше не грозит и…начать искать себе новое логово. Все как раньше, снова одинок, снова изгой. Или…ему придется убить всех палачей, а потом уничтожить самого Асмодея. Но это невозможно, так что придется смириться. Он раб и стал рабом по своей воле. Он избрал этот путь, полный ненависти и жажды мести, он наслаждался убийствами, он выполнял задания с особой тщательностью и он продал свою душу. За все в этом гребаном мире нужно платить и за это тоже. На секунду перед глазами возникло нежное личико Дианы, ее глаза полные любви к нему и безграничной преданности. Какая ирония, он собирался сделать ей предложение, он хотел жениться на ней. Да, несмотря на то, что она ни разу не намекнула ему об этом, и за свою любовь ничего не просила взамен, он наконец-то был готов стать счастливым вместе с ней. К хорошему привыкаешь быстро. И он привык. Она всегда рядом, его ждут, о нем заботятся, его любят. Оказывается это дороже чем воздух, дороже, чем свобода. Изгой не хотел обращать Диану в вампира, он много думал об этом, даже один раз они говорили об обращении, но он не смог. Не хотел превратить ее в подобие себя самого, она нравилась ему такая – живая, настоящая с бешено пульсирующим сердечком, со слезами и запахом таким чудесным и пьянящим похлеще крепкого вина. Но с другой стороны Асмодей прав и Изгой не имеет право отбирать у Дианы возможность быть по-настоящему счастливой, ее жизнь скоротечна, а для него еще одно столетие пролетит как один день. Когда-нибудь Диана станет старой женщиной и умрет в своей постели в окружении внуков и правнуков, а он проследит, чтобы ее жизнь была безоблачной и счастливой – это в его силах. И он всегда может возвращаться в прошлое и наблюдать за ней даже тогда когда ее душа улетит в Рай.

Но и он в этой проклятой жизни успел сделать хоть немного хорошего – он вернул Камиллу домой, он спас любимую Анну и он обеспечил безопасность своей семьи. Его миссия исполнена, он должен вернуться туда, откуда пришел – обратно во тьму. Но даже оттуда он сможет охранять их и заботиться. Каратели отныне под его контролем. Он снова в строю и в тылу врага. Это не самое худшее, что могло с ним произойти.

- Господин, вы вернули предателя, вы дали оружие в руки нашему врагу.

Асмодей усмехнулся:

- Твоя ненависть к Изгою меня пугает, разве ты не самый равнодушный и бесчувственный из всех моих убийц или тебя одолевают человеческие страсти? Ревность и зависть знакомы холодному сердцу Палача?

Миха нахмурился, стиснул челюсти:

- Это не зависть, это ненависть к тому, кто предал моего хозяина и достоин смерти как пес, достоин умываться кровавыми слезами. Разве он не понесет наказания за предательство? Он победил? Получил все что хотел?

Асмодей внезапно исчез и появился совсем в другом конце коридора, все еще в образе старика.

- Он понесет наказание и умоется кровавыми слезами, никто не может безнаказанно портить мои планы, а тем более раб.

- Но как? Вы пощадили Братство, вы отозвали нас с задания, с чего бы это ему плакать? Вы приказали не трогать Вороновых и Мокану, а все остальные не волнуют Изгоя.

- Ты ошибаешься, Миха. Верно, я обещал не трогать Вороновых и Мокану, но насколько я помню - его маленькая кошечка не носит такой фамилии? Та самая, которую он прячет в Карпатских горах. Почему бы тебе не наведаться к ней в гости и не отправить малышку в Рай? Так, как ты умеешь, чтобы от нее остались только жалкие ошметки, чтобы он не мог ее даже похоронить по-человечески и ее труп собирали по кусочкам. Справишься?

Миха захохотал и Асмодей вместе с ним. Внезапно Палач перестал смеяться и тихо произнес:

- Я хочу кое-что взамен.

- Все что угодно, мой верный воин, проси чего хочет твое ледяное сердце? Как мне угодить тебе, самому лучшему солдату?

- Я хочу получить привилегии.

Асмодей удивленно приподнял одну бровь:

- Мне нужна неприкосновенность. Мне нужны слуги, готовые верно служить и еще кое-что…

- Например?

- Есть одно место, в котором я храню ценные для меня…вещи. Мне нужно чтобы ни один бессмертный не мог туда проникнуть.

Асмодей пристально посмотрел на своего раба, а потом усмехнулся:

- И что же ценного есть у такого как ты?

- Я обязан отвечать?

- Нет, не обязан, меня это совершенно не волнует. Значит, ты просишь слуг и просишь оберег для своего логова?

- Вот именно. Я слышал, ваш Чанкр, которого пытался уничтожить Изгой…

Миха намеренно сделал паузу, давая Асмодею вспомнить, кто пытался лишить демона единственного и сильного мага.

- Ваш Чанкр имеет одну занятную вещицу – камень. Черный алмаз. Он создает ауру неприкосновенности тому месту, в котором находится и не одна тварь из нашего мира не может туда проникнуть. Ни один бессмертный.

- Онтамагол? Ты хочешь получить Онтамагол?

- Да, именно его я хочу получить. Вы можете отдать его мне?

Асмодей задумался, а Миха не торопил, он только тихо прошептал:

- Я никогда ничего не просил, хозяин. Я не просил денег и славы, я не требовал титулов и почестей - я верно служил моему господину. Но если вы считаете, что я не достоин подобной награды…