Желание на любовь 2 - Галина Колоскова

бросили, а значит, какие претензии можно к ней предъявить? И тут вдруг Райт решила напомнить о себе и посмела утверждать, что первой, оказывается, совершила подлость сама Кэтлин. О чём было с ней говорить? Примирение возможно лишь после обоюдного покаяния. Номер нахалки был заблокирован.

Дела на работе, в отличие от личных, шли хорошо. Издательство начало работать и даже получило несколько выгодных заказов. Стервозность вечно недовольного шефа шла на пользу. Сотрудники старались выкладываться по полной. Никому не хотелось попасть в её поле зрения.

Сильная, как все считали, уверенная в себе женщина ночами топила подушку в слезах и с трудом засыпала под утро.

В субботу после полудня, спустившись пообедать в ресторане и прогуляться по городу, она узнала, что с раннего утра её дожидается припаркованный на стоянке гостиницы лимузин.

Услышав это от портье, которого прежде никогда не видела, она удивилась:

– Меня?!

– Да вас. Мы не могли дозвониться.– Улыбался молодой араб. – А стучать в дверь номера в выходной день посчитали бестактным.

– И правильно сделали,– буркнула Паркер под нос. – Я как раз только заснула.

Очевидно, привыкший выслушивать частые жалобы на судьбу от постояльцев администратор продолжал улыбаться.

– И? – огорошила его вопросом всего в одну букву раздражённая Кэтлин, проговорив: – Кто дожидается меня в той машине?

Встреч на сегодня она не планировала, взяв за правило отдыхать в уик-энд, несмотря на любые авралы; работы всегда выше крыши, а здоровье одно.

– Вот этого я не знаю, – торопливо оправдывался молодой человек перед красивой, но очень неприветливой женщиной,– я общался с водителем.

– Где, говорите, стоит автомобиль?– Не дожидаясь ответа, Кэтлин направилась к выходу.

– Слева, всего в нескольких метрах. Не заметить его невозможно.– Портье догнал её у двери, где почему-то отсутствовал швейцар, сам распахнул дубовые створки старой уютной гостиницы и указал рукой направление.– Второго лимузина там нет!

Кэтлин постучала в окошко водителя, тот подскочил на месте, протирая заспанные глаза. Шофёр не стал опускать стекло, а открыл дверь и с извинениями вывалился наружу.

Брюнетка прервала поток его слов, спросив с раздражением в голосе:

– Простите, я пытаюсь понять, кто вас прислал?

– Не могу знать.

Полноватый, невысокого роста блондин в чёрном костюме и фирменном кепи того же цвета слегка шепелявил.

– Нам поступил заявка без ограничения по времени, – объяснялся он.– Мне велено передать, что встреча прежде всего важна для вашего издательства!

Паркер судорожно перебирала в голове инвесторов, пытаясь понять, кто из них решил за ней приударить.

– Речь идёт о заказе на крупную сумму.

– Заказе или контракте?– уточнила она.

Блондин потупил взгляд, виновато пробормотав:

– Я плохо разбираюсь в подобных тонкостях. Моё дело – доставить вас на пристань Старого порта.

– В порт? – не переставала удивляться Кэт.

– Да, там вас встретят.– Толстячок с мольбой в глазах взывал к совести: – Три часа здесь, даже в туалет не могу сходить.

Паркер хотела есть, но не могла развернуться и отправиться на обед, оставив ни в чём не повинного человека страдать дальше.

– Хорошо, едем!– решительно взмахнула она рукой и проследовала за водителем к пассажирской двери.

– Если хотите выпить, – предлагал он, – воспользуйтесь баром. Теле…

– Никакой музыки, телевизора и тем более бара не нужно, – перебила Паркер блондина, распахнувшего перед ней дверь.

Усевшись на один из трёх длинных диванов, обтянутых дорогой чёрной кожей, она пожелала:

– Я предпочту отдохнуть в тишине.

– Как скажите!– обрадовано воскликнул водитель, довольный, что кроме двойного тарифа за ожидание ему выплатят неплохую премию, раз сумел уговорить капризную даму совершить поездку.

Так и не определив, кто решил таким загадочным образом пригласить её на свидание, а в тайне надеясь, что Мэтт, Кэтлин решила позвонить дочери.

Лилибет ответила через минуту, жуя что-то и извиняясь:

– Мам, прости, что не сразу взяла. Телефон оставила в спальне, а мы с папой обедаем.

– Отец дома?– поинтересовалась брюнетка. Хотя прекрасно расслышала всё в первый раз, но не желала признаваться, что надеялась на отрицательный ответ.

– Конечно. А где ему быть? Выходной.– Девочка проглотила то, что ела, и икнула, вызвав улыбку на лице матери.– Сейчас должен заехать Чайтон. Мы все вместе отправимся в гости к дедушке с бабушкой.

– Прямо идиллия. Мэтт поладил с Риджем?

– Конечно. Куда ему деваться? Он заботится о моём счастье.

– Да уж.– Сердце брюнетки кольнула обида; было непонятно, сказала дочь так об отце просто в контексте слов или в укор ей.– Хорошо, не буду отрывать от еды. Передавай Харрису с Брендой привет.

– Обязательно передам. Люблю тебя!– Девочка чмокнула ртом возле трубки.

– И я тебя… – растерянно ответила Кэт, некоторое время слушая гудки от сброшенного на той стороне вызова.

«Опять не спросила, дать папе трубку или передать ли ему привет, как делала раньше», – расстроено думала она, остро почувствовав, что сама добровольно устранилась от воспитания дочери. Та, похоже, приняла этот факт и смирилась, что никогда не будет жить в полноценной семье. «Хотя Лилибет просто может скрывать, что отец приготовил сюрприз, и именно поэтому не предложила позвать его к телефону», – эта мысль согревала душу.

– Кто звонил?– следом за первым вопросом Мэтт поинтересовался: – Мама не спрашивала обо мне?

Он услышал «нет» и тяжело вздохнул, досадуя на чёртову гордость любимой женщины.

Он уплетал за обе щёки приготовленный дочерью салат в ожидании, когда зазвонит таймер, подтвердив, что ростбиф готов. У них с Лилибет отлично получалось творить на кухне тандемом; никто никому не мешал, отец и дочь хорошо дополняли друг друга. Агент потихоньку становился совершенно домашним человеком, предпочитая клубу общество любимой девочки.

Услышав троекратный звонок, он проворчал:

– Доча, посмотри, кто там?– и рассмеялся: – Уверен, индеец прибыл на запах говядины. И главное, вовремя как!

Следом за звонком в дверь заголосил таймер.

– Ты перепутал Чайтона с тётушкой Одри, пап, – на ходу ответила Лилибет, бросившаяся к входной двери.– В семье Риджа умеют готовить.

– Не ячейка общества, а сборище всего лучшего в мире, – проворчал Вуд, натягивая кухонные рукавицы, чтобы достать из духовки мясо.

– Так и есть, – парировала радостная Лилибет, щёлкая замком.– Наша не хуже будет, увидишь!

– Твои слова да Богу в уши…

Последнюю фразу дочь, обнимая за шею улыбающегося во весь рот стажёра, не расслышала.