Австралия и острова Тихого океана - А. Кист

Самая редкая и таинственная птица Австралии - ночной попугай (Geopsittacus occidentalis) - также житель пустыни. Этот вид обитает в пучках колючей травы в горах и в кустарниках критмума. Днем его никогда не видно, он спускается на землю и кормится семенами травы только с наступлением темноты. Еще в начале нашего века эти попугаи встречались довольно часто, и кошки, жившие на скотоводческих фермах близ хребта Макдоннелл, нередко приносили домой мертвых птиц. В последние годы обнаружены еще две считавшиеся исчезнувшими птицы: шумная атрихия (Atricornis clamosus) юго-западной Австралии и травяной крапивник (Amytornis goyderi) с северных берегов озера Эйр. Поиски ночного попугая не увенчались успехом, хотя все еще ходят слухи о том, что он существует. Во время моих путешествий в пустыне я подолгу сидел ночами у воды, надеясь, что этот попугай придет, чтобы напиться. Но ждал я тщетно. Только присутствие бронзовокрылых голубей (Phaps chalcoptera) скрашивало мое унылое бодрствование.

Птицы и засухи

В отношении птиц Центральной Австралии никогда нельзя предугадать, когда они появятся и когда исчезнут. Природа вынуждает их к мобильности, и птицы внутренней части Австралии широко ею пользуются. Отсюда значительные колебания численности видов, встречаемых в том или ином месте в благоприятные и неблагоприятные сезоны. Мне пришлось быть свидетелем интересных случаев в Центральной Австралии во время засухи 1952 года. Воды было так мало, что коренные жители издалека стекались к поселениям европейцев. В Айерс-Рок, где я вел полевые работы, в мае было всего тридцать видов птиц. Но в июле прошли наконец небольшие дожди, повторившиеся затем в августе. К концу этого месяца птиц уже было шестьдесят видов, и большинство их собиралось гнездиться. Увы, тем, кто занимается изучением птиц в Центральной Австралии, приходится планировать свою работу, сообразуясь с дождями!

Только кочевая жизнь спасает птиц от засухи. Бывали, однако, случаи, когда засуха или сильная жара охватывали такие пространства, что это приводило к катастрофической гибели птиц. В феврале 1932 г. сильнейшая жара охватила северную часть Южной Австралии. В одном районе температура в течение шестнадцати дней держалась выше 46,6°С, а в последующие два месяца в другом районе - на уровне 37,7°. Сотни тысяч птиц собирались на небольших запрудах или у мест, где была вода возле железнодорожных станций. Жажда, томившая птиц, была так велика, что, достигнув воды, многие из них захлебывались и тонули. Шестьдесят тысяч волнистых попугайчиков были извлечены из одной небольшой запруды; резервуар с керосином емкостью в сто пятьдесят литров за один вечер был заполнен птичьими трупами. Погибли представители двадцати видов, особенно пострадали волнистый попугайчик и зебровая астрильда. Известные в Северной Америке и Европе как содержащиеся в клетках птицы, волнистые попугайчики на свободе ведут кочевой образ жизни и в нормальных условиях прекрасно могут о себе заботиться. Они осуществляют сезонные перелеты на юг и на север континента, а в благоприятные годы посещают пустыню.

Самые засушливые части Австралии еще слишком мало исследованы, чтобы можно было получить полное представление о губительном влиянии засухи на жизнь птиц. Старейший орнитолог X. Г. Барнард, живший в округе Дуаринга в центральном Квинсленде более пятидесяти лет, отметил, что за каждую засуху 1902, 1915, 1919, 1922 и 1926 годов погибло множество птиц. Засуха 1902 года запомнилась людям как самая жестокая. В тот год поголовье овец в Австралии уменьшилось более чем наполовину, огромные пространства Квинсленда были совершенно оголены, на них не было даже признака травы, на каждом гектаре площади погибало по сотне деревьев. Для восстановления популяции птиц потребовалось немало времени. Австралийский крапивник (Malurus melanocephalus) не появлялся в течение трех лет, первоначальная численность смеющейся кукабарры (Dacelo nоvae-guineae) восстановилась лишь через пять лет. Прошло тридцать лет, а прекрасный маленький райский попугай (Psephotus pulchrrimus) пока так и не обнаружен.

Кенгуру и динго

Шестьдесят лет тому назад профессор Болдуин Спенсер впервые провел значительную работу по изучению млекопитающих Центральной Австралии, показав их разнообразие и подчеркнув их особый интерес. Было бы приятно отметить, что с тех пор сведения о млекопитающих пустыни сильно обогатились, однако, к сожалению, положение изменилось к худшему. Экспедиции, работавшие после того времени, нашли лишь малую часть того, что в свое время сумел обнаружить Спенсер. Причина не вполне ясна, но присутствие ввезенных во многие районы пустыни лисиц, кошек и кроликов, несомненно, сыграло в этом заметную роль.

Самые примечательные млекопитающие нашего времени - рыжие, или равнинные, кенгуру (Macropus rufus), динго (Canis dingo) и мелкие грызуны псевдомисы (Notomys, или Pseudomys) - несомненно, и самые многочисленные млекопитающие. В этом можно легко удостовериться, если выйти рано утром, пока ветер еще не привел пески в движение: все пространство между пучками колючей травы испещрено мышиными следами.

Много внимания и терпения требуется для того, чтобы изучить мелких млекопитающих пустыни. Наиболее красив кроликовый бандикут, обыкновенный билби (Macrotis lagotis), величиной он с небольшого кролика, у него круглое туловище, нос и уши длинные, мех мягкий, серый, шелковистый. Как и у других бандикутов (в пустыне их два вида), у него сильные когти, и свою пищу - насекомых - он добывает, выкапывая их из-под земли. Кроликовые бандикуты когда-то были широко распространены во всей южной части континента, но в последнее время их можно встретить только в нескольких местах. Среди насекомоядных и плотоядных сумчатых здесь обитает маленький и изящный сумчатый тушканчик (Antechinomys spenceri), передвигающийся прыжками, и мышеед (Dasyuroides byrnei). Более мелкие представители племени кенгуру (Macropodidae) включают валлаби-зайцев (Lagorchestes-conspicillatus) и кенгуровую крысу (Caloprymnus campestris), но сейчас они почти исчезли.

Роща реликтовых пальм Ливистона (Livistona mariae) в русле реки Финк, одна из достопримечательностей Центральной Австралии. Ближайшие родственники пальм Ливистона растут на северном берегу за девятьсот километров от этих мест

Рыжий кенгуру, о котором мы подробнее говорили раньше, многочисленен в неглубоких долинах горной цепи, где в изобилии растут трава Митчелла и другие травянистые растения. Встречаются кенгуру и на песчаных равнинах. Днем они прячутся в зарослях, а в сумерках выходят пастись. Им необходима вода, но пьют они менее регулярно, чем эму. Когда в 1952 году автор этих строк был в лагере близ Мэгги-Спринг у подножия Айерс-Рок, представилась возможность изучить частоту посещений животными мест водопоя по оставляемым ими следам. Было установлено, что следы кенгуру появлялись только через каждые три дня.