Раздвоенное сердце - Беттина Белитц

Не было ли там и второго имени? И фамилии? Но я не могла их вспомнить. "Что можно сделать?" - написала я неровно внизу. Это было уже посложнее. Моя рука дрожала. Раздражённо я потрясла её, чтобы потом ещё крепче ухватиться за ручку. В моей голове была пустота. Что можно сделать?

Я поглощёно слушала тихое тиканье своих наручных часов. Очарованно я наблюдала за витиеватой стрелкой, как она медленно следовала вокруг серебреного циферблата. Так медленно ... секунда за секундой ... час за часом ...

Мои веки опустились, и мой лоб сильно ударился об угол стола.

- Нет! - сердито крикнула я и вскочила.

С гримасой я подавила зевок. Из-за этого затряслось всё моё тело. Я сжала челюсти с такой силой, что они хрустнули, хотя поддаться желанию погрызть своё нёбо граничило с тошнотой.

Должна же быть возможность, по крайней мере, хотя бы придумать идею плана и написать её. Разъярённо я побежала в ванную комнату, открыла кран и оставила бежать воду так долго, пока она не стала литься ледяным потоком в раковину. Потом я подставила под неё руки. Потом своё лицо, и, в конце концов, всю голову. Но мои колени подогнулись, как будто мои кости превратились в желе. Прежде чем упасть, я удержалась, схватившись за раковину, и взяла свою расчёску. Фыркая, я ударила ей по своим рукам. Металлические стержни не оставили маленьких красных пятен на коже, а боль не была достаточно сильной, чтобы полностью изгнать сонливость.

- В этот раз нет, - прорычала я сердито и подтянулась снова вверх.

Ещё раз я подставила голову под воду. Потом побежала назад в свою комнату и открыла все окна. Казалось, ветер дует со всех сторон. Образовалось небольшая буря в середине комнаты, от которой развевалось моё летнее платье, а мои мокрые волосы разлетались на сквозняке.

Я прижала ладони к своему мокрому лбу. Только одну мысль. Одну единственную ясную, рациональную мысль. Почти незаметное царапанье и шёпот заставили меня обернуться.

Из моего горла вырвался панический визг. Он был один. Их было несколько. По крайней мере, с десяток. Ужасная, уродливая, волосатая армия. Их жирные тела неумолимо подкрадывались в мою сторону; подсчитать я их не могла, потому что отвращение парализовало меня. Пауки. Большие, с длинными ногами пауки, которые заползли в открытое окно, обращённое в сторону леса, и, видимо, у них была только одна цель: я. Моё тело.

Мой личный кошмар стал правдой. Это происходило на самом деле. Я ещё была в сознании, но уже была не в состоянии двигаться. Я просто не могла сдвинуться с места, вместо этого я должна была, как неподвижная статуя, спокойно наблюдать, как последний паук с дрожащими ногами упал с подоконника и целеустремлённо поспешил в мою сторону.

- Папа, - сухо рыдала я и желала, как маленький ребёнок, чтобы мои родители были здесь.

Папа? Момент. Существовал всего лишь один человек, которому я когда-либо рассказывала об этой ужасной фантазии. Мой отец. А это было не только осуществление моего личного кошмара, нет, он был в несколько раз приумножен. Это была манипуляция. И она должна удерживать меня на расстоянии от Колина.

- Папа, - снова закричала я, но уже больше не плача, а угрожая.

Я вышла из ступора.

В то время как небо снаружи внезапно потемнело, первый паук достиг моих пальцев ног и провёл, ощупывая своими волосатыми ногами, по моим ногтям. Я была дрожащим плачущим свёртком из паники и отвращения, но, прежде всего, я была невероятно зла. С меня было достаточно этих фокусов.

- Ну, давайте! Подходите! Ну же! - закричала я, размахивая, как сумасшедшая, руками. - Вот, пожалуйста! - Я сорвала с себя платье, и теперь стояла в комнате только в лифчике и трусиках. - Вот, голая кожа. Давайте, заползайте, вы, глупые, страшные, ободранные пауки! - Я потрясла головой и расправила волосы руками за спиной. - Или вот - волосы. Стройте свои гнёзда. Размножайтесь. Мне всё равно!

Если меня кто-нибудь сейчас найдёт, то я точно попаду в изолятор в закрытом стационаре. Но мне было всё равно. Один паук быстро заполз по моей правой ноге. Я удерживала свои руки от того, чтобы не сбросить его в истерики.

- Я не боюсь вас, - выла я. - Вы не заберёте у меня Колина. Я его не забуду. Так же я не засну! Не в этот раз!

Мои зубы громко стучали, но моя злость удерживала меня в настоящем. Я оставалась бодрой и в сознании.

Не веря своим глазам, я наблюдала, как несколько пауков развернулись и через подоконник вернулись назад на крышу. За ними на улицу последовали другие, где небо стало чёрным, а гром угрожающе загремел.

Рыдая, я рухнула на пол. Сбитый с толку, оставшийся паук оторвался от моих ног и нашёл себе убежище под одним из лоскутных ковриков. Другой, бегая туда-сюда по моим голым рукам, исчез в щели в полу.

Дождь полил через открытые окна, а ветер закружил неисписанные страницы на моём письменном столе в воздухе. Следующий удар грома внезапно создал в моей голове мощный образ, такой ясный и логичный, что я прыгнула к столу и перерыла там всё, ища ручку.

Громыхая, книги и компакт диски упали. Я опустилась на колени, схватила один из кружащих листьев бумаги и разгладила его. Я никогда не была особо одаренной в искусстве, в основном мне ничего оригинального не приходило на ум. Но рисовать я умела. То, что я один раз увидела и запомнила, я могла хорошо воспроизвести.

Один круг за другим появлялись на бумаге. Четыре, пять, шесть. Это были колечки. Серебряные колечки. Самое верхнее было немного сдвинуто в сторону и открывало заострённый кончик уха.

В то время как снаружи, громыхая, ударяли молнии, и попадающий в комнату дождь намочил мою спину, под моими холодными руками образовывался профиль Колина. Нос, рот и волосы я только наметила. Потом я уронила ручку и встала. Победоносно я размахивала рисунком.

- Да. Это я видела. Точно, вот это! - закричала я и стала прислушиваться, взорвётся ли что-нибудь или может в комнату ворвётся вихрь, чтобы наказать меня. - И, чёрт возьми, у людей не бывает заострённых ушей!

Мой мозг снова работал. Быстро, предостерегла я себя, используй это, прежде чем будет поздно. Точно, как на карте, я увидела дорогу к дому Колина перед собой и быстро нарисовала её на одном из других белых листков, которые покрывали пол.

Я добавила: "Завтра вечером, во время заката" - так как мои родители хотели посетить друзей. Я сложила оба листка и засунула их в лифчик. Там отец вряд ли будет капаться.

Теперь я позволила себе лечь спать. Я подошла, шатаясь, ещё раз к окнам, чтобы хотя бы три из них закрыть. К оставшимся паукам у меня в комнате я была равнодушна. Пусть живут здесь, если хотят. Дрожа, я обернула одеяло вокруг своего тела.