Время Тьмы - Барбара Хэмбли

Еще больше детей вертелись в круге у костра, стайка лагерных сирот со стройной молодой девушкой, которая была у них за старшую и несла на руках младенца. Девушка и служанка остановились поговорить. Глядя на них, Руди вспомнил, как увидел Альду и Медду в тот первый день на террасе виллы в Карсте.

Новая мысль пронеслась в его сознании, и он внезапно нахмурился.

– Альда? – она быстро подняла голову, пролив молоко на пальцы. – Откуда Даркам известно, кто такой Тир?

Изящные брови задумчиво сдвинулись.

– Я не знаю, – сказала она, испуганная вопросом, – разве им известно?

– Да. Во всяком случае, они преследовали его в Карсте и в Гее. На вилле в Карсте была куча детей. Насколько они должны были знать, он мог быть одним из них. Но они сразу оказались за порогом его спальни.

Она озадаченно покачала головой, грива ее распущенных волос скользнула по плечам.

– Бектис! – позвала она, увидев высокую фигуру, идущую через лагерь к своим повозкам.

Он подошел и изящно поклонился.

– Чем могу служить, моя госпожа?

Чародей Королевства не выглядел хуже после двух недель на воздухе; как и Алвир, он знал толк в щегольстве, не было ни одной мятой складки на его волнистой серой мантии.

Руди вмешался.

– Откуда Дарки знают, где найти Тира? Я имею в виду, у них нет глаз, они не могут сказать, что он отличается от остальных. Откуда они знают, где преследовать его?

Колдун поколебался, глубоко обдумывая вопрос, возможно, догадался Руди, чтобы скрыть, что поставлен в тупик. Наконец он сказал:

– Дарки обладают знанием, которое превыше человеческого понимания.

Он в тупике.

– Может, мой господин Ингольд смог бы объяснить это тебе, если бы не выбрал это время, чтобы исчезнуть. Источники знания у Тьмы...

Руди перебил его.

– Я хочу знать вот что. Действительно ли Дарки знают, что это Тир, или просто преследуют любого ребенка в позолоченной колыбели? Если Альда пойдет пешком с ребенком на руках, как другие женщины в этом обозе, будет ли она в большей безопасности, чем в повозке?

Бектис посмотрел поверх своего длинного носа на этого грязного чужеземного выскочку, который, как ему было известно, осмелился выказать признаки прирожденного мага.

– Возможно, – надменно сказал он, – будь мы в настоящее время в опасности от Тьмы. Однако не замечено никаких признаков их присутствия с тех пор, как мы поднялись в горы... Горы... – проскрежетал колдун на пределе своего высокого, но весьма слабого голоса, – я видел в своем волшебном кристалле единственное Логово Тьмы, известное в этих горах, и я уверяю вас, оно замуровано, как это было уже столетиями. Естественно, моя госпожа может делать все, что ей угодно, но ради ее собственного удобства и блага, и учитывая ее положение и престиж, сомневаюсь, что мой господин Алвир позволит моей госпоже идти в хвосте обоза, как простой крестьянке, – повернувшись кругом, старик удалился к своей повозке, меховая накидка развевалась за ним, как грозовое облако.

Минальда какое-то время сидела с несчастным видом, прижав ребенка к груди, словно бы защищая его от невидимой опасности. Издалека до них донеслись звуки снимающегося с места лагеря, рев мулов и скрип сбруи, шипение заливаемых водой костров. Где-то совсем близко слышались громкие гневные голоса: Алвира – сдержанный, но резкий, как хлыст, и после – сухое злобное шипение аббатисы Джованнин.

Альда вздохнула:

– Опять они ссорятся, – она поцеловала Тира, затем заботливо проверила его пеленки. Становилось все холоднее. – Говорят, мы доберемся до Убежища сегодня ночью, – продолжала она таким тихим голосом, чтобы слышал только человек, стоящий рядом с ней в тени повозки. – Иногда кажется, что мы будем странствовать вечно и никогда не доберемся до этого места. Поэтому Бектис, может, и прав.

Руди оперся локтем о телегу:

– Ты так думаешь?

Она не ответила. Снаружи доносился шум постромок и голоса солдат, запрягавших волов и вяло переговаривающихся между собой.

– Мы достигнем Убежища при свете или придется двигаться в темноте?

Минальда подумала, потом со вздохом сказала:

– Когда стемнеет, я думаю.

Ингольд устало привалился спиной к валуну и оперся локтями на колени.

– Я очень боюсь, дорогая, – с трудом сказал он, – что нам это не удастся.

Джил, которая последние несколько часов почти ничего не осознавала, кроме фигуры колдуна, который постоянно, казалось, все больше и больше удалялся от нее, могла только кивнуть. Маленькая расселина среди скал над дорогой, куда они забились, не обещала защиты от усиливающегося холода, но, по крайней мере, укрывала от ветра. Весь день они боролись с ветром; как волк, он рвал их плащи и жестоко терзал открытые лица. Джил чувствовала в нем теперь запах шторма, надвигающегося с ледников. Даже в этом относительном убежище вдруг пошел снег. Шла уже вторая половина дня; она знала, что не осталось шансов достичь ущелья Эрроу раньше конвоя. Что бы Дарки ни сделали с тамошним мостом, ни она, ни Ингольд не в силах были предупредить людей о возникшей опасности.

Через некоторое время она достаточно овладела собой, чтобы отвязать фляжку, которую несла на поясе, вытащить пробку и сделать пробный глоток – белый напиток был некрепким на вкус, как лимонад.

– Капитан в Убежище дала мне это, – объяснила она, передавая флягу.

Он взял питье, не повернув головы.

– Я знал, что была некая причина в космическом порядке вещей, по которой ты сопровождаешь меня, – сказал он и улыбнулся. – Теперь получилось так, что ты дважды спасла мне жизнь.

Над их головами в скалах рев ветра усилился до какого-то холодного пронзительного визга, и на них обрушился сильный снежный вихрь. Джил теснее прижалась к Ингольду.

– Насколько мы сейчас выше Эрроу?

– На две или три мили. Мы бы могли видеть его, если бы не ветер. Но что беспокоит меня, Джил, так это то, что если бы они прошли мост без происшествий, мы бы их уже встретили.

– Может, их задержала буря?

– Вероятно. Но она по-настоящему не разыграется до захода солнца. Это было бы самоубийством для них – остановиться сейчас.

– А вы не сможете что-нибудь сделать с бурей? – внезапно спросила Джил. – Вы уже говорили однажды, что колдуны могут вызывать и разгонять бури.

Он кивнул.

– Это мы можем, – ответил Ингольд, – если очень захотим, – когда он говорил, она заметила, что вместо перчаток у него были рукавицы – старые и обтрепанные сейчас, как и все на нем, но, судя по сложному узору на них, явно связанные ему кем-то, кто очень заботился о старике. – Мы можем куда-нибудь послать шторм или призвать его, чтобы защитить нас, – все, кроме ледяных бурь на равнинах, которые случаются без предупреждения, и по сравнению с ними это... – он указал на снежную круговерть, – все равно, что нежный весенний бриз. Но, думаю, я говорил однажды Руди и упоминал тебе тоже, что Тьма не нападает в шторм. Поэтому, может быть, ничего не делая с бурей, мы выберем меньшее из двух зол.