Персидская гробница. Тигровая Луна. Ребе едет в отпуск - Джеймс Мэйо

не знал, сколько именно. Снаружи еще мог длиться день, но проверить это никакой возможности не было. Дюрелл полагал, что сейчас скорее всего ночь. Он опять оказался в подвале, где снова стояла тишина и из-под жестяного абажура светила лампа. Тело полковника Сааджади унесли, но кровь, натекшую из сонной артерии мертвеца, вытерли чисто символически.

Руки Дюрелла были связаны кожаными ремнями, пальцы онемели от нарушенного кровообращения. В подвале было холодно. Результат принятой ванны оказался минимальным. Во рту чувствовался привкус пыли с пола, на зубах хрустящий песок смешался со сгустками крови. Он решил, что одно ребро наверняка треснуло. Но с болью так или иначе приходилось мириться. Либо терпеть, либо умереть. Умереть физически или как-нибудь иначе. И иначе — самое страшное. А к боли Дюреллу было не привыкать.

Над ним вырос тяжело дышащий Та-По.

— Почему вы это сделали?

— А что я сделал, товарищ Та-По?

— Сдались мне.

— Быть может, тут замешана братская любовь.

— Вам все еще весело?

— Почему бы и нет?

— Что вы надеялись из меня выудить?

— Я все уже выудил, — ответил Дюрелл.

— Понимаю. Дело, наверное, в Тане.

Дюрелл кивнул, и в шее у него что-то треснуло.

— Да, бедная Таня, — сочувственно произнес он. — У вас ее нет, и у меня ее нет, и…

— Но вы знаете, где она.

— Нет.

— Да. Знаете.

— Нет.

— Очень хорошо.

Та-По вышел. Дюрелл снова был голоден и изнывал от жажды. Температура в помещении падала. В конце концов, вилла находилась довольно высоко в горах. Дюрелл решил, что пора отсюда сматываться. Он стал думать об этом, добился, чтобы мысль о побеге завладела всем его сознанием, но ничего не получалось. Ни одна идея его не осенила. Теперь он знал, что Таня нужна Та-По из-за сведений о полете на Луну. Китайская Народная республика не была готова к подобному высокотехнологичному начинанию. Разве что со временем. Та-По был лишь отчасти захвачен открывавшимися перспективами, представляя себе Луну как придаток, провинцию Китая. Это дело будущего. А сегодня Таня была орудием пропаганды, козырем в запутанной, жестокой силовой борьбе пекинских группировок. Тот, кто сможет завладеть Таней, добьется своего. За нее Та-По согласен был заплатить помощью Китая Хар-Бюри. А если Хар-Бюри удастся устроить заварушку в Иране, это станет просто дополнительным козырем, выхваченным из бурлящего центральноазиатского котла.

Дюрелла начала бить дрожь. Свет слепил глаза. Он принялся мысленно представлять себе свет в виде всевозможных образов. Появились лица, глаза, его разглядывавшие. Ничто не нарушало тишины. Но он знал, что рано или поздно они придут со шприцем в руках. Эта мысль была ему ненавистна. Он мог выдать слишком много совершенно секретных дел секции «К». Дюрелл пощупал языком сломанный зуб. Если бы сломался второй коренной, он через десять секунд был бы мертв. Именно туда дантист секции «К» поместил капсулу с ядом. Дюрелл ненавидел мысль о капсуле. Голод, боль, грязь, холод все же лучше, чем загробный мир.

— Мистер Сэм?

Он решил, что шепот — игра его воображения, и продолжал растягивать кожаные ремни, которыми были скручены его запястья. Возможно, удастся перегнуться через стол и попытаться перетереть их о подходящую металлическую кромку…

— Мистер Сэм?

Яркая лампа двигалась, пританцовывая на поскрипывавшей цепочке. Дюрелл увидел опустившееся к нему красивое лицо, напоминающее о персиках со сливками. Миндалевидные глаза были полны сочувствия, но улыбались.

— Вы меня слышите? — спросила она.

— Лотос?

— Это я.

— Мой китайский цветок, я люблю тебя.

Она грустно улыбнулась.

— Я мечтала бы вам помочь.

— Тебя прислал Та-По?

— Разумеется. Но я счастлива, что это пришло ему в голову.

— Тебе поручили превратить меня в студень?

— Скорей наоборот, — хихикнула она.

— Да, ты очень соблазнительна.

— Я люблю вас, мистер Сэм.

— Это подходит.

— Я полюбила вас с первого взгляда.

— Мне холодно, — сказал он.

— Я вас согрею.

— И будешь на ухо нашептывать вопросы?

— Вам действительно лучше рассказать им, куда подевалась эта ледяная дубина по имени Таня. Лучше расскажите. Зачем страдать?

— А почему бы и нет?

— Я не понимаю вас, мистер Сэм.

— Если я заговорю, они убьют меня, верно?

— Думаю, что нет.

— Тогда тайно переправят в Пекин, где меня ждет медленная агония в подземельях Л-5. Ты работаешь на Л-5?

— Я всего лишь ассистентка мадам Ханг.

— Ну конечно!

— Я не наложница Та-По. Это старомодно, буржуазно и глупо. В социалистическом обществе женщина свободна и может работать, учиться и любить.

— Ты просто прелесть, — восхитился Дюрелл.

— Позвольте мне согреть вас.

Она соскользнула на пол рядом с ним. На ней было очень тонкое платье. Она тоже дрожала. От нее пахло цветочными лепестками и лимоном. К дыханию примешивался едва уловимый аромат. Нежные губы прильнули к его губам. Изгибы и округлости ее тела были восхитительны. Через ослабевшие ремни он почувствовал ее жар и решил, что или ей очень нравится ее работа, или она искренна.

— Помоги мне убежать, — прошептал он.

— Помогу.

— Сейчас.

— Сейчас не время. Не могу. Потом, этой же ночью. Ближе к рассвету.

— Лотос, ты мне не по зубам.

Она хихикнула.

— Я вам нравлюсь, хоть немножко?

— Гораздо больше, чем немножко, это же очевидно.

Она снова хихикнула.

— Я всегда мечтала о таком мужчине, как вы. Мне кое-что рассказывали про американцев. Вы отважны. Вы подобны тигру. Я знаю ваше досье наизусть. И я ненавижу Та-По, о, как я его ненавижу! И боюсь ее.

— Мадам Ханг?

— Она чудовище. О, как я боюсь того, что она сделает, когда потеряет терпение!.. Вам нравится?

— Очень.

— У вас было много красивых женщин?

— Ни одной, которая сравнилась бы с тобой, Лотос.

Она засмеялась.

— Вы чувствуете себя беспомощным из-за связанных рук?

— Я так много теряю, — пожаловался он. — Почему бы не снять ремни?

— Расскажите мне, где найти Таню.

— К черту Таню. Эта ледяная дубина способна сама о себе позаботиться.

— Но должна же я что-нибудь сказать Та-По. Иначе он будет очень сердит на меня.

— Все это было его идеей?

— Ему приятно так думать.

— Ты сама предложила?

— Я слишком скромна, чтобы вам ответить.

— Мне нравится твоя скромность. Продолжай в том же духе.

Ее тело трепетало над ним. Она прижалась лицом к его лицу, и его поразила теплая дорожка слез на ее девичьих щеках. Вдруг она приподнялась и нащупала рукой что-то лежавшее на полу рядом. Дюрелл заметил блеск остро отточенного ножа и ощутил в паху когтистую лапу ужаса.

— Знаете, что велела мадам Ханг?

— Я не хочу знать, что собирается делать эта сука.

— Она сказала, что, когда вы будете принадлежать мне, как сейчас, я должна лишить вас вашего мужского достоинства. Одно