Столкновение - Александр Сапегин

От очередной группы экскурсантов он не ждал никаких сюрпризов. Зря, как оказалось. Восемьдесят процентов группы составляли дети в возрасте от десяти до четырнадцати лет. Под надзором пятерых подтянутых дядечек, в которых чувствовалась принадлежность к «органам», причем обоих миров, детишки чинно вошли в заведение. Не требовалось быть семи пядей во лбу, дабы догадаться об иномирном происхождении шебутных и любопытных экскурсантов. Вопреки ожиданиям, дети никуда не лезли. Сказывалась предварительная работа «воспитателей», превентивно накрутивших детишкам хвосты. Ребятишки в сопровождении Миледи, взявшей на себя обязанности гида, ходили по этажам и кабинетам, а Вадим впервые почувствовал, как внутри него натянулась и звякнула некая струна. Не успел Белов как следует удивиться и напрячься, как перешептывающаяся, порой гомонящая толпа мелких посетителей ввалилась в его кабинет. А с первых рядов экскурсантов на него смотрели две пары глаз «сюрприза». Вадим и «сюрприз» синхронно вздрогнули…

Миледи смотрела на тягучую каплю, в которую превратился ученик, из положения сидя встав на ноги. Сделав два шага, он неподвижно застыл у окна. Жрицу не обманывала вроде бы расслабленная поза молодого человека: опытный взгляд женщины прекрасно видел туго взведенную пружину, готовую резко распрямиться в любой момент. Сейчас Вадим, как никогда, напоминал ей опытного мечника-орка, меч которого еще покоится в ножнах, но внешнее спокойствие обманчиво: одно слитное движение, короткий шелест вынимаемого клинка, высверк, удар — и обманутая неподвижностью жертва, обливаясь кровью, падает к ногам убийцы.

— От вас, Миледи, ничего не скроешь, — взяв себя в руки, почтительно сказал Вадим и коротко взмахнул ладонью, приглашая наставницу стать рядом.

— В отличие от тебя, у меня богатый жизненный опыт: нет ничего проще, чем считывать неприкрытые эмоции. Твое лицо говорило за тебя.

Жрица, словно королева, подплыла к парню, подхватила его под руку и застыла рядом. Две пары глаз: серо-голубые и темно-карие, почти черные, впитывали в себя красные тона заката.

— Вика и Витек, — будто бы невпопад сказал Вадим.

— Что? — не поняла жрица.

— Виктор и Виктория Чекановы, — повторил Вадим.

— Я тоже умею говорить загадками, мне их имена не говорят ровным счетом ничего, одно я поняла — этих детей ты знаешь очень хорошо, но… — В наступившей мимолетной тишине было слышно гулкое биение сердца парня. Пальцы жрицы сжали белый надушенный платочек. Миледи жестом заботливой матери утерла выступившие на челе Белова крупные градины пота.

— Ты не был готов их увидеть, еще большей неожиданностью для тебя была родственная связь, которую вы ощутили. Я права?

— Да.

— Продолжай, пожалуйста.

— Трудно, Миледи, не знать тех, кого пустил под свою крышу, но я точно знаю, что наши семьи не пересекались лет двести.

— Та-ак…

— Вот именно, они мои земляки, соседи, почти родственники, можно сказать. Когда я уезжал, у них были другие ауры, и ничего не говорило, по крайней мере, мне, что у ребят есть дар. У них… Их ауры напоминают…

— Да, они чем-то напоминают ауры эльфийских полукровок и младших членов твоего клана, — выдохнула жрица, приподняв правую бровку и в упор посмотрев на ученика.

— Вы правы, Миледи, в этом что-то есть; если бы я не знал, что они — чистокровные люди, то так бы и подумал. Хотя… — Вадим задумчиво прикоснулся к подбородку, проведя ладонью по щетине. — Есть у меня подозрение… или предположение…

Солнце провалилось за облака, скатившись по изломанным вершинам невысоких гор, рвавших небесную кромку на западе горного плато, которое приютило Лайлат. Прежде чем окончательно померкнуть, оно последним лучом подсветило розовые облака. На город опустились вечерние сумерки.

Посеревший прямоугольник окна по-прежнему закрывали темные контуры двух неподвижных фигур. Высоко в небе проклюнулась первая яркая звезда. Через несколько минут ее свет померк на фоне широкого серебристого серпа Хелиты.

— Буду благодарна, если ты поделишься со мной своими соображениями, — нарушила молчание женщина.

— Миледи, неужели вы не можете собрать ответ из того, что увидели в моей голове во время ментальных сеансов?

— Тайли упаси! Только головной боли мне не хватало… Я, если ты помнишь, выступала «мостом» между тобою и девушками. Мы передавали знания, а не практиковали «слияние», я не настолько сумасшедшая.

— Понятно… вот так, нежданно-негаданно, узнаешь что-то новенькое. Спасибо.

— Пользуйся на здоровье. Ты ни о чем не забыл?

— Склерозом не страдаю. Как бы это сказать помягче, — помялся Вадим, — я, мм, за седмицу вроде как вырастил мэллорн.

— Мэллорн? — удивилась орчанка, брови Миледи скакнули вверх.

— Сам не понял как, но тем не менее…

— Как я понимаю, дерево выросло в твоем мире? И насколько большое?

— Саженей пятьдесят в высоту, хотя я могу и ошибаться. За время моего отсутствия деревце могло вымахать еще выше.

— Удивительно! Никогда ничего подобного не слышала. Теперь многое становится понятным.

— Что вам стало понятно?

— Кланы и рода лесных эльфов всегда привязаны к родовому мэллорну или мэллорновой роще. Пустив в свой дом чужую семью, ты непроизвольно привязал их к магии родового мэллорна и ввел на правах младших родственников в свой клан, поэтому ты равнодушен к ужимкам моих девочек и стойко хранишь верность своей женщине. Не удивлюсь, если родовой мэллорн воспримет ее матриархом клана.

— Но… но я не эльф!!! — взорвался Вадим.

— И не дракон, успокойся! Насколько я знаю, кроме драконов, никто не мог вырастить мэллорн за семь дней. Кто же ты, Вадим Белов? Кто твои предки, из какой глубины веков они принесли магические дары?

— Я… я не знаю. — Плечи молодого человека бессильно поникли.

Миледи, отпустив руку Вадима, отошла к переносной жаровне и кинула на потемневшие угли несколько пучков трав. Комнату заволокло густым сандаловым ароматом.

— Есть один способ, — тихо сказала жрица.

— Не нравится мне, как это прозвучало, — хмыкнул Вадим.

— Я не настаиваю, — пожала плечами жрица.

— Миледи, не ходите вокруг да около: то, что вы принесли в комнату жаровню, курительницы и травы, говорит о заблаговременной подготовке к разговору. Вы предвидели результат и заранее приготовились к обряду.

Жрица подарила ученику скупую улыбку:

— Я рада, что не ошиблась в тебе. Готов ли ты обратиться к духам предков? Причины происходящего в настоящем надо искать в прошлом.

— Каков прогноз?

— Шестьдесят на сорок, — ответила Миледи и тут же пояснила: — Тридцать процентов — на то, что ты умрешь. Тридцать — что впадешь в транс настолько глубокий, что духи заберут тебя к себе, и ты тоже умрешь, ведь тебе придется не просто вопрошать ушедших за грань предков, но и пробиться в свой мир, минуя астральные стены, и сорок…

— И сорок — что не отброшу копыта, останусь живым, сохранив здравый рассудок и память… веселенькая перспектива, — с ненавистью глядя на тугие пучки разнотравья, сказал Вадим, поеживаясь.

— Согласись, шансы не такие уж плохие. Так я расставляю? — спросила орчанка, касаясь пальцами принадлежностей, необходимых для обряда.

— Расставляйте, Миледи, — ответил он, усаживаясь посреди комнаты в позе лотоса. — Кто не рискует, тот не пьет игристое.

— Ляг, — приказала наставница. — Расслабься и ничего не бойся, я буду тебя контролировать и сразу прерву ритуал, если что-то пойдет не так.

«Хотелось бы надеяться…» — подумал Вадим, ложась на прохладный ворс ковра и наблюдая за наставницей, которая взмахом руки левитировала к заранее обозначенным местам специальные стойки для медных чаш. Миледи плавно двигалась по кругу, пучки трав сами влетали ей в руки, и через мгновение тонкие дымные столбики благовоний упирались в подкопченный потолок. Установив последнюю чашу, орчанка словно из воздуха выхватила старинный бубен.

— Слушай мой голос, — хриплым, гортанным голосом сказала она под мерные удары. — Открой свой разум, слушай мой голос… Тарг, Тайли-заступница… Вадим, не тупи, не ставь ментальные щиты… слушай мой голос…

Вадиму казалось, что его уже нет… Ощущение полета оказалось настолько приятным, что ему жаль было отсюда уходить… В голове крутилось одно-единственное иррациональное желание… Хотелось шашлыка! Из барашка! С соусом! С зеленью и терпким вином!

«Что? Желания исполнились?» Вадим судорожно сглотнул; будь он певцом Газмановым, смог бы «ноздрями землю втянуть», но сейчас носопырку щекотали не жирные крупинки перегноя, а аппетитный аромат запеченного мяса. Изумленный, он держал в руках десять шампуров с нанизанными на них кусочками вкуснейшего шашлыка… Господа, в следующие полчаса я буду потерян для мира, и ничего, кроме почмокивания, вы не услышите…