Изнанка Мира - Степан Мазур

Жека по старой привычке погладил меч под полой плаща.

Иришка заприметила бледный свет лезвия и моментально сама вспыхнула интересом.

— О, можно посмотреть?

— Смотри, — Мирянов, особо не раздумывая, достал меч и положил на колени. Только так, чтобы и край лезвия не касался пассажирки.

Глаза Иришки засияли изумрудами.

— А потрогать?

Жека почему-то готов был даже подарить меч, сделать всё, что угодно, лишь бы ей было приятно. С улыбкой Жека вспомнил слова ведьмака о магии очарования. Стопроцентно про неё.

«Так это если меня полуэльфийка так легко на меч ангела разводит, то на что способна её мать? Которая вроде как полноценная эльфийка. И банкомат уговорит денег дать?»

Немного подумав, разглядывая сгущающиеся тучи за окном, вслух Евгений ответил:

— Лучше не надо. Ведьмак говорил, что этот артефакт не из нашего мира. Я-то вроде как оруженосец, а вот как он к тебе отнесётся — большой вопрос. Его даже инквизиторы бояться касаться. Похоже, это единственное, чего они бояться, — сказал с подковыркой, но от инквизитора в ответ ни эмоции.

Зато Иришка изменилась в лице.

— А какой это тебе ведьмак говорил?

— Макс, — ответил дракон.

Показалось, что сами её веснушки встрепенулись.

— Ты видел Макса?

— Да. А ты его знаешь? — спросил Евгений.

— Ха, как тесен мир! — воскликнула Иришка. — Я его родная сестра.

— Так это ты — Ириша.

— Ага.

— А я Жека. Меня почему-то чаще драконом в последнее время называют.

— Бывает. Приятно познакомиться.

— Взаимно.

— Ну, хватит там! — неожиданно рявкнул инквизитор.

Переход от дружеского диалога к плети кричащих слов был так резок, словно их окунули в снег нагишом. По вискам ударило странной болью. Не могло же ни с того ни с сего подняться давление само? Не могло! Нужна причина. И она была на переднем сиденье.

— Чего молчать-то? Гармонию пространства нарушаем? — поддела Иришка.

— Вы же всё равно молчите. С вас слова не вытянуть. Так что мы вместо радио, — добавил Жека, потирая виски. Меч держать перестал.

Инквизитор, не отстёгивая ремня безопасности, повернулся насколько смог и более спокойным голосом продолжил, обращаясь к Иришке:

— Просто замолчи! И это вас обоих касается!

Поездка и продолжилась бы в тишине, если бы под колёса машины что-то не попало. Водитель резко затормозил, заметив мелькнувшую расплывчатую тень в самый последний момент…

Жека грудью ощутил кресло, на собственном опыте постигая, как вышибает дух.

Меч, до этого момента спокойно лежащий на руках, пронзил кресло, спину инквизитора, прошёл тело насквозь и вылетел через переднее стекло, разрезая всё на своем пути. По окончании полёта воткнулся остриём в асфальт на дороге. И застыл, как меч короля Артура в древнем камне.

Подбросило их неслабо. Иришка, не слишком близко сидящая к своей двери, задев плечом кресло, по инерции вылетела вслед за мечом через выбитое стекло.

Грудную клетку кадавра-водителя раздавило о рулевую колонку, пробив осколками ребер лёгкие и сердце… Мгновенная смерть.

Инквизитор отвлёкся, теряя контроль над пространством, и авария в какие-то мгновения забрала две жизни из четырёх.

Мгновения хватает, чтобы менялись судьбы.

Глава 23 — Дневная смена —

Кто не достоин высоты,

Тому судьба очнуться павшим

Вячеслав брел вдоль дороги, слегка покачиваясь. Мутило, накатывала слабость. Частокол деревьев, что отделял его от трассы, охранял дорожку от автомобилей. Дорожка в свою очередь завернула от трассы и повела его в аллею парка. Голова немилосердно кружилась, горло сушило, а тело было слабым от температуры, которая держалась уже несколько дней, не спадая. Слабые ноги едва переставлялись. Каждый шаг мог оказаться последним.

Удар мага, усиленный проклятьем, был неотразим. Стихийник остро ощущал, что жизни в теле оставалось на несколько часов. Не больше.

Небольшие участки природы, разбросанные по районам мегаполиса и сейчас засыпающие на зиму, не могли восстановить силы. Соки в древах и земле замедляли свой ход. Требовалось длительное время, чтобы собрать необходимое количество энергии у засыпающей природы. А жизнь утекала сейчас. Смерть ждать не будет. С ней нельзя договориться. Она не составляет контрактов, кто бы что ни думал. Переход есть переход… Но ещё рано! Ещё так рано! Иришка же! ИРИША!!!

Её имя звучало в мозгу громче всех мыслей вместе взятых.

— Нельзя так… Нельзя, — шептали обветренные губы. — Это неправильно. Мне ангел не позволил умереть. Как сам себе могу позволить? Что я… против воли ангела пойду? Против воли Неба? Должно быть, у них на меня свои планы, раз позволили жить. Второй шанс, который я так просто упущу? Ни за что! Жизнь! Не утекай сквозь пальцы. Мне столько ещё всего надо сделать. Я должен жить… должен…

Сотовый Иришки молчал вторую неделю. Горечь в сердце стихийника вполне соответствовала желанию покинуть мир. Но и жить надо было. Жить как прежде. Чем-то же раньше жил… Чем? Где те якоря, за которые можно цепляться, чтобы существовать? Нет? Не может быть… Неужели и впрямь просто существовал?

Слёзы стояли в глазах, но по щекам бежать отказывались. Вячеслав застыл между «да» и «нет» в растерянности, не понимая, зачем вообще выбирать.

Чем больше копался в мыслях, тем больше осознавал, что перестал понимать окружающий мир. Исчезла какая-та очень важная деталька, ключик. Отмычка от всех дверей. Теперь всё вокруг кажется закрытым, эфемерным, несуществующим.

Как можно исчезнуть после той вспышки света, что между ними произошла? Это же была любовь…. Любовь с первого взгляда! Взрыв чувств, ощущений, накал эмоций, от которого оба вспыхнули костром и… сгорели?

Огонь душ был так всепоглощающ, что не осталось и пепла?

Тогда и самому стоит превратиться в пепел! Это лучше, чем умирать долгие томительные часы в истощении. А какая смерть может быть более желанной для стихийника, чем удар молнией? Гнев богов — самое то.

Та самая вспышка света, что, возможно, не оставит и пепла. Если убрать всё заземление.

И все последние внутренние силы Вячеслав обратил к небу.

Последняя гроза в этом году будет с таким громом, что не один мужик перекрестится.

Диана сидела на лавочке в парке, ощущая приближение проклятого существа. По ощущениям это был практически человек, разве что с ресурсом энергетики в десятки раз больше типичного человеческого и тем более несвойственного городскому жителю. Те все чахленькие, усталые. Даже после солнечного лета.