Будем квиты - Лаура Тонян

- Эй, - язык заплетается, когда он обращается ко мне, - что ты здесь делаешь?

- Прости, - стараясь вырваться из его хватки, я отодвигаюсь дальше. – Я уже ухожу.

Моя рука соскальзывает, но он цепляется за нее вновь, пытаясь меня удержать. Аарон пьян. Он сильно пьян. И мы оба знаем, что нам не нужно связываться друг с другом, когда один из нас накачен алкоголем.

Парень притягивает меня к себе, мои ладони непроизвольно касаются его голой груди. Благодаря серой , полностью расстегнутой , рубашке я могу трогать его кожу. Немного волосатая грудь крепкая, мои пальцы помнят наизусть каждый изгиб. Я могу закрыть глаза и просто водить ими по его торсу. Получать от этого наслаждение.

Аарон утыкается носом мне в шею, проводит руками по моим волосам, которые самовольно только что распустил. Выбросил к черту шпильки и принялся нюхать длинные пряди, так скучающие по его ласкам. Так же, как и мое тело успело соскучиться по его прикосновениям.

- Скажи мне, что мы не обречены.

Это из его уст прозвучало так отчаянно, что я отстраняюсь, чтобы взглянуть на него, чтобы увидеть эту обреченность в его голубых, подобно морю, глазах. Однако в них нет того страдания, которое я ожидала увидеть. В них его намного больше. Черт возьми.

- Хеей, - протягиваю, дотрагиваясь до его щеки тыльной стороной ладони. – Все хорошо…?

Он перебивает, склонив свой лоб к моему. И так мы и стоим, пока он грустно не усмехается, сказав при этом:

- Не задавай подобных вопросов. Ничего не хорошо.

Я вздрагиваю, когда Рон одной рукой ласкает мою поясницу. Я нуждалась в нем. Почти целую неделю я думала об этом.

- Но почему? – с придыханием говорю я.

Наши губы так близко. И проведя по своим языком, Аарон пробуждает во мне неистовое желание. Поцеловать, раздеть, трахнуть. Как я хочу этого!

- Скажи мне, что мы не обречены, - повторяет парень, ища поддержку в моих глазах.

Я вскидываю веки, мои ресницы скрещиваются с его, что вызывает у нас улыбку.

Сглотнув, я отвечаю:

- Я не понимаю тебя.

У меня в горле пересохло. У меня все тело дрожит. И я ничего толком не осознаю. Серьезно.

- Твоя сестра в городе, - поясняет Рон, теребя пальцами пуговицы на моей блузке. – Она ненавидит меня. Быть может, ты тоже ненавидишь меня, но не так, как Саманта. Я уверен. Она против меня. Она против нас.

Нас?

Сердце готово выпрыгнуть из груди. Я напоминаю себе тысячу раз подряд, что Аарон пьян. Он городит чушь.

- Я готов бороться, - улыбаясь, парень расстегивает верхнюю пуговицу на моей блузке и переходит к следующей. – Слышишь?

Мотая головой, я поджимаю губы, дабы вдруг не сказать ему то, что готово вырваться изо рта. Я не хочу говорить, что нельзя играть моими чувствами, ведь мне этого хочется. Пусть он лжет о его необходимости во мне. Пусть лжет. Пусть сегодня это будет правдой.

Для меня остается незаметным то, как мы продвигаемся внутрь номера. Галлахер закрывает за нами дверь и пригвождает меня к ней. Одной ладонью схватившись за позолоченную ручку. Как будто я стала бы сбегать. Глупый…

Только не сегодня, милый.

Вторая рука помогает моей ноге обвить его талию. Пальцы продвигаются ближе к верхней части бедра, чтобы схватиться за тонкую ткань кружевных трусиков. Он тянет их на себя и в то же время хватается зубами за мою нижнюю губу. Я прогибаюсь, готовая отдаться ему прямо сейчас.

- Ты скажешь это? – шепчет Рон мягко, поглаживая бедро мозолистой ладонью – результат упорных тренировок в спортзале.

- Что сказать? – шепчу в ответ и трусь о его промежность своею.

Скоро взорвусь.

- Скажи, чтобы я боролся.

Застываю, словно статуя, но прихожу в себя в долю секунды. Мы встречаемся взглядами. Он бросает его на мои губы, потом снова возвращается к глазам.

- Ты будешь бороться за нас? – Я сжимаю края его рубашки и закрываю глаза, боясь каждого следующего мгновения.

Аарон произносит на выдохе:

- Однозначно.

Глава 24

Аарон

- Так хорошо…

Ники извивается подо мной, пока я ласкаю киску, придерживая руками за бедра, проникаю в узкую щелку, доводя до безумия. Ее голова мечется по подушке. Отсюда мне открывается прекрасный вид: длинные волосы растрепаны на постели, розовые, слегка полноватые, губы приоткрыты, ресницы порхают над скулами. Эти шикарные ресницы могут свести с ума любого парня! Как и эта узкая киска, в которую я ужасно хочу проникнуть скорее, что и делал всю эту ночь, которую мы провели в номере отеля. В моем номере. Но сначала я хочу довести дело до конца. Хочу довести свою девочку до ее первого оргазма от кунилингуса.

- Аарон, мне очень хорошо… - Стоны Ники просто сносят башку.

Я становлюсь немного грубым, более настойчивым, язык проникает глубже в дырочку, я вылизываю ее до тех пор, пока всхлипы не становятся умоляющими. Слова превращаются в жалобные просьбы. Она тянет меня за волосы крепче.

- Пожалуйста… О, Господи!

Я ускоряюсь, чтобы она кончила.

Ноги Ники начинают дрожать. Ее бедра елозят по уже влажным простыням. Она выкрикивает еще громче мое имя, когда я последние несколько раз провожу языком по ее клитору.

- Вот б***ь! – кричит девушка, а я приподнимаюсь немного, усмехнувшись.

Она прогибается и стонет. Я не могу налюбоваться ею. Гладковыбритая киска так и зовет скорее войти в нее, чтобы насладиться той тугостью, которую она полностью предоставляет. Но мне хочется видеть смущение Ники, когда та посмотрит мне в глаза после своего оргазма, полученного с помощью моего языка.

Я ложусь рядом с ней и подпираю голову одной рукой. Мои глаза смотрят прямо в ее. Веки открываются не спеша, и сначала во взгляде девушки столько наслаждения. Оно, к сожалению, очень быстро сменяется стеснением, удрученностью. Вероника, моя Вероника отворачивается, но пальцами свободной ладони я касаюсь ее подбородка и возвращаю красивое лицо в обратное положение.

- Если бы ты знала, как красива, когда кончаешь, - шепчу я, целуя мочку ее уха.

Она сглатывает. Я практически слышу, как бьется сердце бедняжки. Быстро, учащенно. Пульс подскочил.

- Это невероятное зрелище.

После моих последних слов мы молчим, но потом, вспомнив кое-что, меня разбирает смех. Весело я произношу:

- Ох, однако, это твое «б***ь»!

Ники натягивает на голову покрывало, чтобы я не видел, как ее щеки мило покраснели, но я забираю обратно ненужную плотную ткань серого цвета и бросаю вниз.

- Хей! – протестует Ники, пытаясь прикрыть свое совершенное тело руками.

И это я ей не даю сделать. Сажусь на нее верхом и, подняв ее руки над головой, держу за запястья, не позволяя красотке вырваться.

- Прекрати, - ласково убеждаю я, - все нормально, детка.

Она, кажется, немного успокаивается.