До тебя - Катарина Мора

он обретает отношения с девушкой, которая сможет сделать то, что не удалось мне, – удержать его внимание. Может, я для него была просто удобной и доступной.

– Не думаю, что это хорошая идея, Грейсон.

Он кивает и отступает на шаг.

– Хочешь, я отвезу тебя в аэропорт? Когда у тебя самолет?

Мне больно. Больно, что он не просит меня остаться. Последние надежды тают, сменяясь опустошением. Я даже не осознавала, как хотела, чтобы он за меня боролся, и только сейчас поняла это.

– Нет, – едва слышно шепчу я. – Мой рейс поздно вечером, но я хотела пройти регистрацию пораньше. И я… я просто хочу уехать. Мне нужно уйти.

Не могу объяснить свои чувства. Я хочу убежать от боли, от пустоты, окружающей меня в этом доме, от воспоминаний о нас.

Грейсон кивает, и я, проходя мимо него, выдавливаю улыбку. Тишину нарушает только стук колесиков чемодана. Подойдя к двери, я оборачиваюсь, зная, что в последний раз смотрю на него и называю своим.

Мы не произнесли это вслух, но оба знаем, что это конец. Все кончилось, не успев толком начаться. Грейсон и я… Две страждущие души, мы искали спасение друг в друге, но погубили друг друга окончательно.

Я принесла ему только разрушения своей платформой и делом Иды, а он… сломал меня, заставив поверить в любовь. Все было зря.

– Прощай, Грейсон, – шепчу я, уходя и оставляя позади лучшее, что со мной было.

Просто так бывает… Пусть он любовь всей моей жизни, но это не значит, что я его.

Глава 65. Грейсон

Я смотрю в окно кабинета, проигрывая в голове утреннюю сцену. Ария стоит посреди гостиной с чемоданом в руке и говорит, что она уходит. Я знал, что это случится, но от этого не легче.

Знал, что теряю ее, и знал, что виноват только сам. Я отталкивал ее и делал это сознательно. Каждый раз, когда она смотрела на меня, молча умоляя поцеловать, обнять. Каждый раз, когда она надевала что-нибудь сексуальное, чтобы взволновать меня. Каждый раз мое молчание говорило громче любых слов.

Я чуть не умер, глядя, как она выходит из квартиры, но разве у меня есть право просить ее остаться? Пусть сейчас ей больно, но это ненадолго. Такая девушка, как она… не для меня. Я не заслуживаю ее. Я никогда не заслуживал, а сейчас это особенно ясно.

Я не могу даже дотронуться до нее, не причинив ей боли. Если все так плохо сейчас, что будет с годами? Я могу стать как мой отец и поэтому должен спасти Арию от самого себя. Я никогда не прощу себе, если снова сделаю ей больно. Она так хваталась за горло, едва сдерживала слезы… потому что я переборщил? Это не должно повториться.

Я причиняю ей не только физическую боль. Я не могу даже удовлетворить ее эмоциональные потребности. Не могу избавить ее от страхов, от неуверенности. Арии нужен тот, кто будет любить ее бесстрашно, кто сможет прикасаться к ней не сдерживаясь, кто поможет ей понять, как она прекрасна. Я никогда не смогу быть этим человеком.

– Грейсон?

Я обнаруживаю, что в дверях кабинета стоит растерянный Эллиот. Он делает шаг в сторону, и я застываю.

– Ида?

Она кивает и, поколебавшись, входит в кабинет. Эллиот отступает и закрывает дверь. Я выпрямляюсь, удивляясь, зачем она здесь.

– Грейсон, – говорит она, и я смотрю на нее, широко открыв глаза. Я ни разу не слышал, чтобы она произносила мое имя. – Это я тебя так назвала, ты знаешь?

Я отвожу взгляд, не зная, что ответить. Краем глаза я вижу, как она беспокойно перебирает руками, и выдавливаю вежливую улыбку.

– Чему обязан? – спрашиваю я, приглашая ее сесть напротив меня.

Она делает глубокий вдох, как будто собираясь с силами.

– Никта, – говорит она, и я напрягаюсь. – Сегодня утром она написала, что мое дело официально закрыто на платформе.

Одно упоминание ее имени заставляет сердце сжиматься как никогда. Оно бьется только ради нее.

– Пару недель назад я попросила ее о встрече, хотела поблагодарить за помощь, и она заявила, что я должна благодарить не ее. Она рассказала, что ты сделал ради меня. Я понятия не имела, Грейсон, даже подумать не могла. Извини, что мне понадобилось столько времени, чтобы наконец найти мужество и прийти к тебе. Невозможно выразить словами, как я благодарна и как мне стыдно за то, что я тебе наговорила.

Я изумленно смотрю на нее, и она неловко улыбается.

– Все нормально, – отвечаю я. – Я не планировал, что ты узнаешь об этом. Не стоит благодарности. Это меньшее, что я мог сделать.

Она качает головой и кладет ладони на стол.

– Ты ошибаешься, Грейсон. Ты ничего мне не должен. Ты меня не знал, а я тебя бросила. Ты был невинным ребенком, пришедшим в этот мир против воли, а я вылила на тебя свою боль и беспомощность. Я никогда не думала о том, как мои тогдашние поступки и теперешние слова могут повлиять на тебя. Я была эгоисткой до кончиков пальцев, и если бы не Никта, я бы так ничего и не поняла. Грейсон, ты спас меня. Я не осмеливаюсь просить прощения, потому что Никта права. Я не заслуживаю такого сына, как ты. Мне так жаль, Грейсон. Мне жаль, и я счастлива, что у тебя есть она. Она так тебя любит… Я счастлива, что у тебя это есть, что у тебя есть она.

Мое лицо искажается, я сжимаю челюсти от охватившей меня боли.

– Была, – бормочу я. – Никта… она ушла.

Ида замирает и приподнимает брови.

– Не понимаю. Почему?

Я безрадостно улыбаюсь и смотрю ей в глаза.

– Потому что ты права. Я чудовище, и на всем, чего я касаюсь, тьма. Женщина, которую ты знаешь как Никту… она – все хорошее, что было в моей жизни, я не могу осквернить ее, я не могу омрачать ее улыбку. Я не могу рисковать, что причиню ей вред.

Ида откидывается в кресле, пронзительно глядя на меня.

– Она ушла… И ты позволил ей уйти?

Я киваю, зажмурившись, и пытаюсь совладать с чувствами. Черт. Я никогда не думал, что будет так больно.

Снова открыв глаза, я обнаруживаю, что Ида неотрывно смотрит на меня. Я в шоке от ее улыбки.

– Если бы ты был чудовищем, как ты думаешь, ты бы приковал ее к себе. Ты бы держал ее в плену, не обращая внимания на ее желания. Но ты этого не сделал, так ведь?

Я качаю головой.

– Я хотел… но не могу. Я не могу так с ней поступить. Только не с ней.

– Значит, ее счастье важнее твоего?

Я киваю, и Ида продолжает изучать меня.

– Ты уверен? – спрашивает она, и я хмурюсь. – Когда ты отпустил ее, ты думал о ее счастье или поддался