Полёт феникса (СИ) - Риз Лаванда

— Меняешь отношение?!! Вот так как ты это показал? Этого не будет. Я люблю Данаса! — твёрдо произнесла Эллис.

Рэй опять посмотрел ей в глаза, и прежнее состояние вернулось снова. Его голос звучал, как будто издалека обволакивая её сознание:

— Но ведь мы с ним так похожи. В чём же дело? Его нет, зато есть я. Мой срок пребывания здесь заканчивается, я скоро улечу. Конечно, с мирным договором я бы мог ещё подождать, но сегодня именно тот день, который мне нужен, — он говорил тихо, почти шепотом, продолжая гипнотизировать её.

Эллис не понимала, о каком дне он говорит, она боялась того, что будет дальше. Рэй легко поднял её на руки и отнёс на кровать, Эллис с ужасом осознавала, что не может сопротивляться ему. Свет потух. Через минуту, когда на ней совсем не осталось одежды, он прижал её своим телом и крепко сжал её руки. Ватность исчезла и сознание снова прояснилось, она снова стала сама собой, но её физической силы не хватало, чтобы помешать ему:

— Не надо, Рэй!

— Надо, ты не представляешь как надо, — хрипло сказал он ей.

Бороться с ним не было смысла.

Рэй не был с нею в тот момент груб или жесток, он не причинял ей боли. Всё происходящее казалось ей чем-то нереальным, но его движения доказывали, что это была всё-таки реальность. Он занимался с ней сексом, а она лежала бревном и терпела. Когда он её отпустил, получив то, что хотел, Эллис попыталась подняться, встать и уйти, но ватность свалила её снова и она провалилась в сон.

Глава 21

Сквозь окно, пробрался солнечный лучик и запрыгал у неё на лице. Эллис открыла глаза и поняла, что кошмарный сон закончился, и наступило утро, проснулся новый день. Она, потягиваясь, вспомнила свой сон и повернулась в постели, чтобы встать, но, увидев рядом с собой спящего Рэя, похолодела и окончательно убедилась, что это был вовсе не сон. Она тихо встала и бесшумно вышла из комнаты.

Эллис была не просто подавлена тем, что случилось вчера ночью — её тошнило от отвращения при каждом вздохе. При мысли о том, что Рэй теперь может делать с ней что захочет — её бросало в дрожь и хотелось кричать от отчаяния. Она сидела на кухне и медленно пила горячий чай, приходя в себя. Рэй появился рядом незаметно, он внимательно посмотрел на неё и опустился перед ней на корточки:

— Знай, я больше не собираюсь заставлять тебя силой. Я скоро улечу, и это останется мне на память, — он усмехнулся и встал.

Она громко поставила чашку на стол и вышла, не сказав ему ни слова. У неё просто не было для него слов, он растоптал её гордость и самоуважение.

Несколько дней подряд Рэй уходил рано и поздно возвращался и всё это время Эллис и Ник сидели взаперти. Эллис постоянно размышляла над тем, что произошло за последние месяцы:

«конечно Рэй чудовищный негодяй, вражеский шпион, но с другой стороны он спас Ника и ни разу не обидел моего ребёнка, а это уже много значит. От самого последнего человека иногда можно дождаться доброго дела, но то, что он сделал несколько дней назад — не умещается у меня в голове!»

Интуиция подсказывала ей, что если бы он, таким образом, хотел досадить ей и Данасу, то он бы поступил иначе, страшнее, он мог бы просто жестоко изнасиловать её. Эллис сбивала с толку его дурацкая нежность в ту ночь. Внутренний голос шептал ей, что дело тут совсем в другом, она боялась себе признаться в том, что Рэй мог просто влюбиться в неё, по-своему конечно, насколько ему позволяла его природа яшвара. Эллис утешала себя только одной мыслью, что скоро он исчезнет из её жизни. Правда, чтобы прийти в себя после всего этого понадобиться гораздо больше времени, чем они провели здесь в Денвере. В душе она продолжала надеяться на то, что Данас жив, но теперь после всего, что случилось, она не знала, как поступит Данас, когда вернётся. Она думала об этом постоянно, даже ночью не в силах уснуть. Вместе со сном пропал и аппетит, она стала бледной, и большие серо-зеленые глаза потухли.

В крайних пределах галактики, патрульный засёк слабые сигналы бедствия, он приблизился к потоку астероидных обломков и сигналы стали чётче. Патрульный ответил и, наконец, установил контакт с потерпевшим кораблём.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Сид ворвался в капитанскую рубку:

— Нас засекли! Есть контакт с патрульным крейсером!

— Давай его сюда, я доложу обстановку! — спохватился капитан.

После двадцатиминутного обсуждения сложившейся ситуации, было решено, что на помощь к ним, с ближайшей станции выйдет грузовой спасательный корабль, но на месте он будет только через несколько дней. А пока патрульный всё это время будет оставаться на связи, чтобы не потерять блуждающий астероид.

Наконец-то в команде «Галата» ощутился подъём, они почти были дома, оставалось только туда добраться.

— Не надо настраиваться на очень быстрое возращение. Нас наверняка посадят на Луну, на карантинную станцию, уж слишком долго мы болтались в космосе, — заметил капитан Нэм.

— По крайней мере, оттуда можно будет сообщить домой о нашем возвращении, — сказал повеселевший Дейн.

Всё вышло так, как и предсказывал капитан. Через пару дней пришел спасательный корабль, подобрал команду и взял на буксир пострадавший «Галат-12». Дальше их ожидал путь домой, но прежде трехдневный карантин на Луне. Как только они прибыли на карантинную станцию, Данас уловил момент и поспешил отправить сообщение для Эллис, что с ним всё в порядке, но ответа не последовало. В первый раз он не обратил на это внимание, но когда он и в третий раз отправив сообщение, не получил ответа, тогда Данас серьёзно заволновался.

Кирби увидел возвращающегося хмурого Дейна:

— Что-то не так, Данас? — осторожно спросил он.

— Не знаю, нет ответа. Целый день ничего.

— Может, их нет дома, ушли в гости, — предположил Торес.

— Если бы это было так, она бы оставила сообщение на автоответчике, — проговорил расстроенный Данас и посмотрел через иллюминатор на Землю. Она была совсем близко, но, тем не менее, у него не было мысленного контакта ни с сыном, ни с женой. Каким-то неизвестным ему способом канал был закрыт полностью, и это тревожило Данаса больше всего, так бывает только когда люди мертвы или их закрывает кто-то с очень сильным потенциалом телекинеза.

Он смотрел на Землю, а Эллис, гуляя вечером с Ником, смотрела на Луну. Они вышли на воздух впервые за несколько дней заточения. Сегодня на Рэя подействовали не сколько уговоры Ника, сколько неестественная бледность Эллис.

Они долго бродили по улицам, пока не стемнело, и на небе не показалась круглая Луна и яркая россыпь звёзд. Эллис больше всего обожала такое небо. Она стояла, подняв голову, и смотрела в него не отрываясь, минут пятнадцать. Эллис не обернулась даже когда к ней подошел Рэй и встал рядом с ней. Он помолчал немного, наблюдая за ней, а потом заговорил:

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍- Ты по-прежнему не будешь разговаривать со мной?

— А что от этого тоже зависит жизнь пленных? У тебя есть много способов заставить меня с тобой разговаривать, но я такого желания не испытываю! — с равнодушным видом ответила она.

Рэй взял её за руку и тоже поднял голову в небо:

— Что ты там хочешь увидеть? — он спросил так тепло и просто, что Эллис даже не поверила, что это сказал Рэй. Она забрала руку, но всё-таки ответила:

— Просто звёздное небо. Оно всегда завораживает меня своей красотой. Я не хочу смотреть на него так: вон там Эльба — земная колония, там Марс, с такой-то численностью населения, там то, там другое, там Луна с карантинной станцией. Мне больше нравится смотреть и видеть в нём загадку его сотворения.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Когда она упомянула о Луне, Рэй сердито взглянул в ту сторону, сощурив глаза и как-то горько усмехнулся, он знал, что его брат был сейчас там. Рэй ничего не сказал ей по поводу её размышления о звёздном небе. Только сейчас она заметила в нём какую-то странную перемену, её нельзя было назвать конкретным словом, но это было похоже на печальную решимость.