Неудачница - Агрипина Тумбочкина

Хлопнула пробка, по рукам потекла бурлящая пена.

— Наливай! — Ксюха ткнула меня локтем в бок, — а то все шампанское выльется к тебе в тарелку.

— Ой! — надо же так задуматься.

Игристое золотое шампанское полилось в красивый хрусталь из тетиной личной коллекции. Звонко звякнули бокалы. Я оглядела всех и радостно зажмурилась. Так не бывает, столько счастья и все мне одной.

Мама встала, чтобы поздравить.

— Дочь, я всегда знала, что ты пойдешь по своему пути в этой жизни, — начала она, а у меня болезненно сжалось сердце, — ты особенная, поэтому я хочу пожелать тебе счастья, ты как никто другой заслужила его.

Сказать, что я была растрогана, нет, мне жутко захотелось пойти сунуть голову под ледяную воду, побиться головой об стенку и разреветься, глупо по-бабски заголосить о загубленной жизни. Счастье бежит от меня, как от прокаженной, беря на полном скаку невиданные высоты, и все лишь бы не со мной. Но мне нужно улыбаться, и я улыбаюсь, сквозь слезы.

И вновь поднятые бокалы, только уже в голове приятно шумит, а мрачные мысли безнадежно далеко. Как же хорошо! Сестры тихо перешептываются, переместившись на диван, племяшка клубочком свернулась на кресле, утомленная долгой дорогой.

— Пойдем, покурим? — шепнула мне Ксюха.

— Пойдем.

У меня давно зрело нехорошее предчувствие, все ее странные взгляды, грустные вздохи. Как минимум ее поведение тянуло на хороший допрос с пристрастием, что я собиралась сделать. Мы накинули куртки и вышли на балкон. Распахнули одну из створок окна, впуская холодный вечерний воздух.

Оксана прикурила сигарету, вопросительно уставившись на пачку сигарет в моих руках.

— Это серьезно, — хмыкнула она.

— Не настолько, но я терпела весь вечер, а сейчас ты мне все обстоятельно расскажешь, — сказала я, недвусмысленно намекая на наш телефонный разговор.

— Где твое кольцо? — вдруг спросила Ксюха, а я механически пошевелила пальцами, но кольцо куда-то исчезло. Не знаю почему, но этот символ совсем не раздражал меня, даже успокаивал, будто было в нем что-то такое…

— Потеряла, — грустно вздохнула я, глядя на осиротевший безымянный палец, на котором осталась почти незаметная светлая полоска кожи, — жалко.

— Жалко, — повторила Ксюха, — ты знаешь, я хотела с тобой поговорить. Аля, ты же знаешь меня, мне всегда было сложно стоять в стороне от твоих проблем. Я терпела, всегда старалась не влезать, но сейчас настал момент… Ты должна меня выслушать!

Я смотрела во все глаза на свою подругу, на ту с которой провела лучшие и худшие моменты в своей жизни. А теперь она стоит, пряча от меня глаза, не зная, как сказать то, что ее гложет. Не представляя как ее успокоить, я взяла Ксюху за руку.

— Перестань, это же я!

— Я знаю, просто это касается Андрея, — мрачно сообщила она, нервно стряхнув пепел в открытое окно.

— Вот значит как…

— Да, именно поэтому мне не по себе, — она вырвала руку, и сунула ее в карман куртки, — я согласилась поговорить лишь потому, что он оказался очень настойчивым.

— Ага, — только и смогла выдавить я. Мне вдруг стало страшно, сейчас произойдет что-то очень важное.

— Он просил меня… — она шумно выдохнула, — блин, Алька, я тебя знаю, черти сколько, и никогда мне не было так плохо! Он просил сказать…

Тут заиграла мелодия на Ксюхином мобильном, и она в ужасе уставилась на светящийся экран.

— Я не смогу, — пискнула она, протягивая мне телефон, — это он!

Что-то во мне перевернулась, раз я совершенно спокойно взяла протянутый телефон и нажала прием.

— Я слушаю, — голос моментально охрип.

В трубке воцарилась тишина, и лишь спустя пару долгих мгновений я услышала его взволнованный голос.

— Аля? Это ты?

От одного только голоса меня бросило в жар.

— Я, почему ты звонишь моей подруге? — от моих слов Ксюха сжалась, — ты напугал ее, и ничуть не изменился.

— Прости, я не хотел. Ты бы не стала со мной разговаривать, — вот сейчас мне было впору послать его по матушке, но я проглотила несправедливые слова.

— Я слушаю.

— Почему ты не сказала, о том, что у тебя случился выкидыш?

— А что бы это изменило? — вопросом на вопрос ответила я, — Андрей, ты ведь сейчас не об этом хотел поговорить.

— Али, я люблю тебя, — тихо сказал он.

Мне потребовалось некоторое время, чтобы осознать, для чего все-таки были все странные взгляды и страх моей лучшей подруги. И теперь я поняла, какой нелегкой стала для нее эта новость. Она боялась причинить мне новую боль.

— И что же ты… — я запнулась, — Ты хочешь от меня?

В руке сигарета дотлела, уже обжигая мне пальцы, я затушила ее в пепельнице, рассеянно смотря на серый пепел и тающие оранжевые искры.

— Давай попробуем еще раз, — голос звучал спокойно, и лишь мне было известно, какой ценой давалось это спокойствие. Он не такой, он буря, ураган, его невозможно заковать в цепи обыденности, но он это делает…для меня?

— Я не знаю, у меня работа, другая жизнь, новые друзья, я не могу все бросить. Или напомнить, почему ты не дождался меня в тот день? Хотя, в общем-то, плевать, — резюмировала я свою сумбурную речь.

— Я приеду…

— Нет, — резко оборвала я, — не смей! Оставь. Оставь, наконец, меня в покое! Я больше не хочу!

Точка.

Я нажала отбой, бессмысленно глядя на чернильно-синее небо, что малым клочком проглядывало в густых зарослях высоток. Там в высоте мигал одинокий огонек пролетающего самолета. А я как никогда казалась себе похожей на этот огонек, который, мигая, то ли собирался погаснуть, то ли разгореться с новой силой, чтобы больше никогда не вспоминать состояние своего выбора.

В руках сама собой возникла еще одна сигарета, и под дрожащими пальцами засиял язычок пламени, колеблющийся от неровного дыхания. Глубокий вдох принес какое-то болезненное облегчение.

— Знаешь, я, кажется, действительно не хочу его видеть, — сказала я, обращаясь к побледневшей подруге, — пойдем, а то нас уже наверняка потеряли.

Но Оксана преградила мне выход.

— Что?

— Подожди, — она нервно передернула плачами и вынула руку из кармана, раскрывая ладонь, — вот.

На ладони, лежала маленькая бархатная коробочка.

— Еще подарок? — удивленно спросила я.

— Да, но не от меня, — выпалила она, отдавая подарок.

И тут до меня дошло, из-за чего весь день казалась мне такой напуганной.

— От Андрея, — теперь я уже смотрела на коробочку, словно у меня в руках копошилась куча гадюк, — так ладно, пошли, я подтолкнула Ксюху к выходу и вышла, следом прикрывая за собой балконную дверь.