Объемный взрыв - Евгений Филенко

– Куда прикажете следовать, господин оператор Сайяд? – осведомился инспектор Ильвес.

– Подождите здесь, – буркнул Шерир, а сам метнулся в кабину, заперся изнутри и вызвал начальника.

– Этот Ильвес похож на привидение! – произнес он трагическим шепотом.

– Да, я знаю, – с тяжким вздохом молвил Карим Сахрауи, – европейцы тебе тоже не нравятся. Инспектор Ильвес один из лучших в своем деле. Но я понимаю, его внешность создает для тебя непреодолимые трудности психологического свойства. Сейчас я свяжусь с Нуреддином…

– Я не понял, – сказал Шерир упавшим голосом. – Много длинных слов. Но не надо тревожить Нуреддина, молодая жена скучает по нему. Хорошо, что Ильвес по крайней мере один из лучших. А что он медленно говорит, это не плохо. Это очень плохо! Пускай бы он вовсе молчал…

10. Мичман Нунгатау отправляется за добычей

Попытка подтянуть «тинкад» к ближайшему шлюзу вполне ожидаемо провалилась.

Фронтальный доступ к «Стойбищу» был мертво перекрыт силовыми полями, в вопросе принадлежности которых мнения разделились.

Ефрейтор Бангатахх полагал, что это расстарались этелекхи.

Сержант Аунгу давал палец на отсечение, что препятствие учинил ближайший штурм-крейсер, каковым являлся незабвенный «Протуберанец».

Рядовой же Юлфедкерк флегматично предположил, что нет причин отказать «Стойбищу» в возможности самостоятельно генерировать какое-никакое, а защитное поле, хотя бы даже для защиты от шального астероида.

Мичман Нунгатау волевым решением дискуссию пресек в зародыше, в том смысле, что коли келументари без особых затруднений нашел лазейку, то не в пример более проворному «тинкаду» сами Десять Стихий только того и велели, а уж кто здесь своими полями чинит препоны добрым эхайнам в их миссии, это дело десятое, а то и пятидесятое, чего мелочиться.

Вякнувший что-то протестующее Аунгу огреб свою порцию самого черного кнакабума и огорченно заткнулся.

Бангатахх включил было внешнюю связь, чем дал возможность всем воспринять очередную порцию угроз от эршогоннаров, тяжко повздыхал и вырубил все контакты с внешним миром к трепаным демонам.

Стало тихо, как в могиле.

И так же уныло.

Самопроизвольно возникшую паузу развеял рядовой Юлфедкерк очередной историей о том, как назидатель Нактарк встряпался в очередную передрягу. Мичман Нунгатау, совершенно обалдевший от когнитивного диссонанса между напряженной ситуацией окрест и содержимым этой дикой истории, выслушал ее до конца, не прерывая.

Тем временем, под вдохновенное вещание гнусного сектанта, надувшийся на весь мир сержант Аунгу обнаружил в невидимом барьере область раресценции, то есть дефект силы отторжения, каковой обычно образуется на стыках полей различной природы (ефрейтор Бангатахх и сержант Аунгу в один голос, воодушевленно: «И те и другие!..»; рядовой Юлфедкерк, бесстрастно: «… и сам объект равным образом…») либо на их границах, где не хватает мощности генерирующих систем.

Следуя вдоль искривлений поля, «тинкад» притерся к необозримому борту станции почти вплотную; как нельзя кстати поблизости случился и шлюз, совершенно свободный. Шлюзов здесь было, судя по всему, как у дурака гнячки.

Мичман Нунгатау, нехорошо улыбаясь, выполз из тесной конуры поста в коридор.

– Отбываю в расположение потенциального противника, – сообщил он дрожащим от возбуждения голосом. – Всем ждать моего возвращения в секундной готовности к расстыковке. Если отвалите без меня – будете прокляты всеми Стихиями, а также мной лично, что намного опаснее. Выживу, вернусь, и всех, мать ваша грыжа, выцеплю поодиночке.

– Янрирр мичман, согласно приказу гранд-адмирала нам надлежит сопровождать вас, как говорится, в горе и радости… – попытался было возражать ефрейтор Бангатахх.

– Отставить трындеж. Будете только под ногами путаться. Мне это надо? Да ни хрена. Искать и находить – это моя работа. Сам найду, сам доставлю. Не бахрыжьтесь, славой не обнесу, замолвлю за вас, мисхазеров, словечко перед гранд-адмиралом…

Аунгу промолвил унылым голосом:

– Вижу компактную сигнатуру эршогоннаров. Полагаю, что они тоже направили сюда десант, так что вы, янрирр мичман, не заскучаете без эхайнского черного слова.

– Эршогоннары, – сказал Нунгатау, оскалившись еще сильнее. – Ну что ж, пусть их… Лишь бы мне не мешали. А помешают… эфир засорять не стану без нужды, но уж коль возникнет нужда…

– Мы будем на связи, янрирр мичман, – понимающе кивнул ефрейтор Бангатахх. – В секундной готовности… прикрыть огнем…

– Желательно от этелекхов, – добавил рядовой Юлфедкерк.

– Да от кого угодно, – обещал Аунгу.

Створки шлюзовой камеры «Стойбища» были намертво сомкнуты и на попытку активизации с сенсорной панели не отреагировали. Что ж, никто и не ждал, что все сразу сладится по-хорошему…

– Аунгу, – позвал мичман по коммуникатору. – Начинай скулить.

Противу ожиданий, сержант не обиделся и не отшутился, а ответил вполне серьезно:

– Выполняю, янрирр мичман.

На всякий случай Нунгатау, облаченный в легкий скафандр для краткосрочных операций в вакууме (во избежание непредвиденных коллизий на рукаве были налеплены мичманские шевроны), подался назад, насколько позволяло тесное пространство переходника.

«Тинкад» прикинулся раненым: повреждения корпуса, утечка внутренней атмосферы, разлаженная гравигенная секция, потери среди личного состава, спасите кто может, добрые эхайны… Все шлюзовые системы на всех космических объектах Черной Руки были заточены под немедленную и безусловную реакцию на поступление аварийной телеметрии с терпящего бедствие корабля. Старый орбитальный док, хотя бы даже и переоборудованный для новых задач, исключением быть не мог по определению.

Шлюзовая камера вскрылась, готовая принять увечных и уязвленных.

Держа скерн наготове, мичман шагнул в темноту.

Включил ночное видение. Узкий коридор с низкими сводами, похожий на кишку гигантского животного, не исключено, что прямую, уходил далеко вперед и там, в сумраке, плавно изгибался влево. Перед лицом плясали хлопья взбаламученной пыли. Нунгатау сделал еще шаг и споткнулся о какую-то кривую железяку, возможно – брошенный кем-то впопыхах монтажный инструмент. Это было весьма кстати: железякой мичман старательно заклинил створки шлюзовой камеры во избежание несанкционированного схлопывания.

Ступая мягко и бесшумно, безустанно отмахиваясь от пыли, мичман двинулся за добычей.

Сердце билось ровно, хотя и чуть более учащенно против обычного. В голове воцарилась прозрачная студеная ясность. Нунгатау ничего не боялся. Позади были свои, «болтуны», при всех их секретах и недомолвках они не станут наносить удар в спину, не из такого они теста. А впереди – всего лишь темный пустой коридор. И еще один поворот пути.