Радости и тяготы личной жизни - Джоу Росс

Его ледяная вежливость одновременно и задела, и обрадовала Джейд. Но как бы она ни пыталась убедить себя, что ее нисколько не волнует, как сейчас относится к ней Рорк, это были тщетные старания. Себе не солжешь. Как бы она ни пыталась вычеркнуть этого человека из своего сердца, она думала о нем. Думала много и часто.

С излишним рвением Джейд теперь взялась за новую работу.

Иногда даже Сэм предлагал ей на секундочку остановиться, перевести дух, сменить обстановку.

Но Джейд была неудержима, вплоть до того, что про себя признавалась: я могу еще больше работать, еще лучше, каждая минута дорога.

И сидя воскресным утром у себя в комнате за антикварным письменным столом, в тишине, пока спит наверху Эми, Джейд доставала свои гроссбухи, прибавляла в каждый столбик еще по цифирке, еще по нолику и чувствовала глубокое, почти физическое, удовлетворение.

Первое Рождество в Сан-Франциско стало для Джейд и Эми настоящей сказкой. Праздники начались в школе у Эми, куда Сэм и Джейд приехали на спектакль детского театра. Сэм так растрогался, глядя на юную артистку в роли рождественской феи, что глаза его подозрительно заблестели. После праздничного угощения яичным коктейлем и печеньем-»звездочками» Джейд и Сэм забрали Эми в город на все рождественские каникулы.

За два дня до Рождества Сэм и Джейд отправились на концерт: в Оперном Театре давали «Мессию» Гайдна.

Отбросив все сомнения и предрассудки, Джейд решила сделать себе поблажку и купила к этому выходу немыслимо дорогое платье. Открыв входную дверь и увидев немного обалдевшее лицо Сэма, она поняла, что это коньячного цвета бархатное платье, оттеняющее бронзовыми бликами ее волосы, вполне оправдывает свою цену.

– Вкладывая столько денег в твою красоту и еще больше зарабатывая на ней, я мог бы лучше других знать, насколько ты хороша, – изрек Сэм. – Но сегодня ты превзошла себя.

– Я рада, что тебе нравится.

С безмятежной улыбкой на лице Джейд покружилась перед зеркалом, совсем как Эми в новом праздничном платьице.

– Нравится – это мало сказано. Я окажусь объектом зависти всех мужчин, когда сегодня войду в Оперный Театр с тобою под руку.

– Вот забавно, а я думала, что это мне будут завидовать все женщины. – Джейд с головы до ног оглядела Сэма. – Вы сегодня невероятно элегантны, мистер Сазерленд!

Джейд всегда считала Сэма привлекательным, видным мужчиной, но была немало удивлена, с какой изысканной непринужденностью он носит официально-выходной костюм.

– Ты, похоже, рожден, чтобы ходить во фраках да смокингах.

Сэм рассмеялся.

– Ты хочешь сказать, люди не понимают, что я обычный дровосек, которому просто немного повезло в жизни?

– О своем везении ты позаботился сам, – твердо сказала Джейд. – А если ты и есть обычный дровосек, то я удивляюсь, что по лесам не бегают толпы женщин, мечтающие о таком дровосеке.

– Что мне в тебе нравится, Джейд, – лукаво ухмыльнулся Сэм, – это то, как здорово ты врешь.

Он хотел было своим обычным жестом взлохматить ее роскошные волосы, но удержался, сообразив, что разрушит чудо парикмахерского искусства.

Попрощавшись с Эми, которая с Эдит на кухне колдовала над орехово-шоколадными пастилками, Сэм и Джейд отправились на концерт.

Сэм задержался в раздевалке, а Джейд тем временем обозревала гулявшую по фойе элегантную сверкающую толпу. Женщины в этом сезоне словно с цепи сорвались. Джейд не могла припомнить, где и когда ей приходилось видеть столько бисерной вышивки, мехов и ювелирных изделий в одном помещении.

Джейд медленно прошлась по залу, остановившись у огромной сверкающей огнями рождественской елки, украшенной мишурой, золотистыми и серебряными шариками. Вдруг совсем рядом у елки она увидела Филиппу Хэмилтон Гэллахер, облаченную в такое сияюще-серебристое платье, которое делало ее похожей на елочную игрушку.

Выражение ее лица как нельзя лучше соответствовало зиме. Когда она повернулась к мужу, Рорку, ее лицо исказилось гримасой раздражения и неприязни. Как она была сейчас непохожа на красавицу Филиппу, знакомую всем по фотографиям в журналах.

– Я не понимаю, – громко негодующе заговорила она. – Не понимаю, если прежде ты сотрудничал с моим отцом, почему ты отверг такое великодушное предложение.

– Я уже объяснял тебе, – отвечал Рорк с плохо скрываемой досадой. – Если бы я подписал это двухстороннее соглашение с твоим отцом, я лишился бы подряда на строительство нового здания федерального суда – Но какого черта тебе надо непременно проектировать этот дурацкий суд?!

– Я еще никогда не занимался проектом здания суда.

Филиппа сердито встряхнула своей белокурой головкой.

– Ты и общественный сортир еще никогда не строил. Наверное, это и станет твоей следующей работой? – ядовито сказала она.

– Что же, если у меня появится оригинальная идея, это будет небезынтересно.

– Ты, как всегда, совершенно невыносим!

Если бы взглядом могли убивать, Рорк был бы сражен наповал, машинально подумала Джейд.

Филиппа, пробормотав сквозь зубы злобное ругательство, крутанулась на своих тончайших серебряных шпильках и удалилась. Протяжно, устало вздохнув, Рорк последовал за ней. Джейд все еще смотрела им вслед, когда услышала над ухом звучный низкий голос:

– Шампанское для королевы бала! – объявил Сэм, но тут улыбка слетела с его лица. – Джейд? Что с тобой? Все в порядке?

– Конечно! – она отогнала прочь мучительное, щемящее чувство сожаления и подарила Сэму ослепительную улыбку. – Я просто задумалась.

– Должно быть, о чем-то крайне неприятном.

Он внимательно смотрел на нее своим проницательным взглядом, от которого ничто не могло укрыться. Стараясь избежать этого, Джейд нарочито спокойно глотнула шампанского, которое принес Сэм. – Ну не чудо ли эта елка? – с напускным восторгом воскликнула она.

Сэм сжал ее запястье.

– Джейд?

Выручил звонок. Джейд чуть не застонала от облегчения, услышав отчетливую трель, возвещающую, что пора занимать места в зрительном зале.

– Пойдем, пожалуй.

Пальцы Сэма сильнее обхватили ее руку.

– Мы не в Нью-Йорке, Джейд. Здесь люди вольны распоряжаться своим временем как угодно.

В этом он был прав. За исключением группки сухоньких седовласых леди в лисьих палантинах и фамильных драгоценностях, никто не двинулся из фойе.

– Прошу прощения, – поставив свой бокал, сказала Джейд, – но ты знаешь, что я жутко пунктуальная особа.

По огорченному виду Сэма она догадывалась, что ее усилия уйти от ответа не остались незамеченными; просто Сэм не хотел портить вечер расспросами.