Мастер Масок 2 - Оливер Ло

Постучался и не получил никакого ответа. Уже было решил уходить, но показалось, словно услышал голоса. И доносились они из-за закрытой двери. На этот раз постучался куда сильнее. Даже испугался, что могу сломать дверь. А ещё сильнее испугался, когда за спиной раздался вкрадчивый голос.

Глава 28

— И кто дал тебе право, так настойчиво ломиться в комнату к молодой хозяйке этого дома? — спросила матушка, появившаяся у меня за спиной совершенно незаметно.

Я замер, словно кролик, застигнутый врасплох хищником. Матушка стояла позади меня, сурово сведя брови и скрестив руки на груди. Ее вечно задорное лицо было хмуро, губы плотно сжаты в тонкую линию.

— Николай? — повторила она строгим тоном. — Что ты здесь делаешь? Зачем ломишься в покои девушки?

Я открыл рот, но не нашелся, что ответить. Как объяснить матери, что Лиза, эта хрупкая девчушка с вечно лучистыми глазами, на самом деле командир грозного первого отряда? И что она сама попросила меня зайти, дабы поговорить после ночных событий?

Но ведь я даже не мог рассказать матушке о той ночи! Прошлые несколько недель словно кружились вихрем бешеных событий, втягивая меня в самое чрево кипящих интриг, козней и заговоров. Как я мог поведать обо всем этом простой женщине, которая лишь желала видеть сына живым и здоровым?

В груди разгоралось противоречивое чувство. С одной стороны, меня переполняла радость от встречи с родным человеком после долгой разлуки. Но с другой — я был объят виной за то, что вынужден скрывать от матушки правду. Не мог раскрыть тайну, в которой она бы наверняка увидела лишь опасность для моей жизни.

Снова ощутив укол вины, я поднял глаза, встретившись с ее взглядом. Матушка нахмурилась еще сильнее:

— С тобой все в порядке? Ты выглядишь очень уж бледным.

Мне не хотелось обманывать ее, но выбор был невелик. Прикусив губу, я глубоко вздохнул:

— Лиза… то есть, юная госпожа попросила меня заглянуть к ней. Кажется, у нее было какое-то дело ко мне после… после одного из недавних заданий.

Соврал я не слишком убедительно, и матушка это сразу почувствовала. Она медленно кивнула, прищурившись:

— Вот как… Ну, раз сама госпожа просила тебя, так тому и быть. Но все же я не одобряю, когда молодые люди запираются одни, вдали от посторонних глаз.

Стало душно. Снова ворвались сомнения. Наверное, отец чувствовал то же, когда не мог ей ничего рассказать.

Матушка тяжело вздохнула и бросила на меня странный взгляд:

— Твой отец… незадолго до того, как покинуть нас, он тоже начал сторониться, отдаляться. Стал чужим и молчаливым, все время пропадал на работе.

Я застыл, словно окаменев, в то время как слова матери эхом отдавались в моей голове.

Мне не хотелось бы в этом уподобляться отцу и отдаляться от родных мне людей.

Матушка покачала головой и отвернулась:

— Но довольно. Я не стану больше допытываться. Просто… береги себя, сынок. И не попадай в неприятности.

С этими словами она удалилась, оставив меня стоять в безмолвном коридоре.

Какое-то время я просто смотрел ей вслед, чувствуя, как внутри сворачивается тугой ком. Но я не мог допустить, чтобы она пострадала. Ради ее же безопасности придется и дальше лгать, избегая лишних вопросов.

В этот момент тихий скрип открывающейся двери вывел меня из задумчивости. Передо мною стояла Лиза, уже успевшая сменить платье на более удобный наряд.

— Прогуляемся? — кивнула она в сторону лестницы. — Здесь душновато, а погода чудесная.

Я невольно улыбнулся ее беспечному предложению и кивнул. Вряд ли ей хотелось просто подышать воздухом, но уединение казалось весьма кстати.

Внизу мы миновали анфиладу комнат, ведущих к заднему выходу из поместья. Парк, раскинувшийся за домом, был невелик, но очень ухожен и живописен. Извилистые дорожки, густые заросли цветов, беседки и ажурные скамейки — всюду виднелись следы рук искусных садовников.

На небольшой полянке Лиза выбрала одну из скамеек и кивком предложила мне сесть рядом. Сама же не спешила, оставшись стоять и глядя куда-то в сторону.

Я внимательно разглядывал ее. Незаметно для себя самого мои губы изогнулись в хмурой ухмылке:

— И кто бы мог подумать, что юная Лиза, мечтательница и тихоня, на самом деле оказалась боевитой Лисой, командующей бойцами первого отряда!

Девушка усмехнулась в ответ, не отводя взгляд:

— Уж поверь, мало кто знает, что дочь племянника главы Дома на самом деле предводительница элитного отряда масок! Только ближайшее окружение дяди Лазаря.

Она прошлась туда-сюда, перебирая пальцами, прежде чем снова остановиться передо мной:

— Но это не повод для расспросов, верно? Ты сам слишком многое утаил от меня в последнее время!

В ее голосе зазвучали недовольные нотки. Лиза уперла руки в бока и нахмурилась:

— Как тебе вообще удалось остаться в живых после схватки с Горностаем? Я рассказала все, что знаю о нем — он просто монстр! Необычайно силен и хитер. Мы потеряли двоих… А ты как-то умудрился не только уцелеть, но еще и сбежать!

Продолжая сверлить меня взглядом, она наконец уселась и навалилась на спинку скамьи, склонив голову набок.

Я помедлил с ответом, уклончиво пожимая плечами:

— Горностай, конечно, силен. Но и у меня есть кое-какие способности. К тому же… кажется, он не хотел моей смерти. Точнее, ему было нужно, чтобы я остался жив.

Лиза фыркнула, отворачиваясь:

— Просто не могу взять в толк, зачем они тебя отпустили.

Она вновь обернулась ко мне, ее глаза сверкнули ожиданием. Похоже, ей не терпелось допытаться до истинных мотивов Горностая. Но я лишь отрицательно помотал головой, решив умолчать об услышанном.

Уверен, Лиза догадывалась, что игра куда серьезнее и она многого не знает, но сейчас вряд ли я мог с кем-то поделиться о произошедшем.

Чувствовал себя зажатым в тиски, где с одной стороны Отступники, с другой Тайная Полиция, а сверху еще висит дом Антоновых.

Какое-то время мы просидели в молчании. Я дал ей понять, что не могу ответить на мучающие ее вопросы.

— Отличное поместье, не правда ли? Отец потратил целое состояние на его обустройство — и парк, и сам дом, и слуги. Это должно быть раем для такой девушки, как я. Покои, вышивание, долгие прогулки по тенистым аллеям…

Ее голос вдруг сорвался, и она яростно стиснула маску в руке, так что затрещал металл:

— Но я никогда не хотела быть той