Истории Хейвена - Стивен Кинг

Он на секунду встретился глазами с Фрэнком Спрюсом — и во взгляде Фрэнка он прочитал явное облегчение; ему показалось, что Фрэнка посетило точно такое же видение, как и его. Множество чужаков вернутся туда, откуда они явились, и расскажут своим друзьям, что смерть Рут Маккосланд потрясла маленькое общество до основания; они с трудом вспомнят, что здесь было на самом деле. И ни один из них ничего не поймет. Гуринджер следил за реальными событиями у корабля со все возрастающим вниманием. Некоторое время назад дела там стали совсем плохи. Теперь все снова под контролем, но Бобби Андерсон умрет, если ее не доставить в сарай вовремя, и это очень плохо.

Однако события под контролем. И «превращение» продолжится.

И только это важно.

Гуринджер держал открытую Библию в руке. Ее страницы немножко трепало ветром. Теперь он поднял другую руку в воздух. Плакальщицы вокруг могилы Рут опустили головы.

— Пусть Господь благословит тебя и охранит тебя, пусть Господь поднимет свое лицо и освятит тебя, и одарит тебя миром. Аминь. Плакальщицы дружно подняли головы. Гуринджер улыбнулся.

— Для тех, кто захочет остановиться на минутку и помянуть Рут Маккосланд, в библиотеке пройдут поминки, — сказал он. Акт II подошел к концу.

21

Кьюл мягко залез в карман штанов Бобби и рылся там до тех пор, пока не нащупал связку ключей. Он достал ее, перебрал ключи и выбрал один для висячего замка на двери сарая. Он вставил ключ в гнездо, но поворачивать его не стал.

Эдли и Джо Саммерфильд прикрывали Дугана, который все еще сидел за рулем Джипа. Бучу становилось все труднее и труднее получать воздух из маски. Стрелка указателя поставки уже пять минут как прошла красную черту. Кьюл присоединился к ним.

— Ступай проконтролируй пьянчугу, — сказал Кьюл Джо Саммерфильду. — Такое впечатление, что он в обмороке, но я не особенно верю ублюдку.

Джо пересек двор, взобрался на веранду, и, морщась от выдыхаемого Гардом перегара, внимательно его осмотрел. Гарденер в этот момент не притворялся: он выдул полную бутылку виски и пребывал в состоянии пьяного затмения.

Пока двое других мужчин ждали возвращения Джо, Кьюл сказал:

— Скорее всего Бобби умрет. Если это случится, я беру бразды правления в свои руки. Вернулся Джо:

— Он невменяем.

Кьюл кивнул и повернул ключ в замке сарая, тем временем Джо составил компанию Эдли в наблюдении за полицейским. Кьюл открыл замок и отворил одну створку двери. Изумрудно-зеленый свет хлынул оттуда, он был столь ярок, что, казалось, затмевал солнце.

Донесся неясный, прерывающийся, жидкий звук — как будто внутри сбивали масло. Звук был явно механического происхождения.

Кьюл невольно отступил назад, и на лице его разом отразились испуг, изумление и благоговенье. От запаха, которым оттуда повеяло — сильным, зловонным и органическим — легко можно было потерять сознание. До Кьюла, да и до всех остальных, дошло, что теперь здесь вырастала двухсердечная природа Томминокеров. Пляска лжи была почти закончена.

Звук сбиваемого масла, этот запах… и еще какой-то звук, будто слабое, хилое тявканье щенка.

До этого Кьюл уже дважды бывал в сарае, но почти ничего не мог об этом вспомнить. Он знал, конечно, что это важное место, замечательное место и что оно ускоряет его собственное «превращение». Но то человеческое, что еще в нем осталось, безумно боялось этого места.

Он вернулся к Эдли и Джо.

— У, нас нет времени ждать остальных. Если мы хотим, чтобы остался хоть один шанс спасти Бобби, мы должны немедленно внести ее внутрь.

Полицейский, как он заметил, стянул маску. Она, использованная, валялась на сидении рядом с ним. Это хорошо. Как сказал Эдли еще в лесу, ему будет труднее думать об освобождении без искусственного воздуха.

— Держи мусора на мушке, — сказал Кьюл. — Джо, помоги мне с Бобби.

— Помочь тебе внести ее в сарай?

— Нет, помоги мне отвезти ее в Рошфордский зоопарк и показать ей трахающегося льва! — взорвался Кьюл. — Конечно в сарай!

— Я не… Я не думаю, что хочу входить туда. По крайней мере не сейчас. Джо взглянул на зеленый свет за плечами Кьюла с кривой улыбкой, в которой легко читался стыд и брезгливость.

— Я помогу тебе, — мягко сказал Эдли. — Бобби наш давний, хороший товарищ. Просто непростительно, если она умрет раньше, чем все это подойдет к концу.

— Хорошо, — сказал Кьюл. — Смотри за мусором, — бросил он Джо. И если ты прошляпишь что-нибудь, то, клянусь Богом, я убью тебя.

— Не сомневайся, Кьюл, — сказал Джо. Стыдливая усмешка все еще кривила его губы, но в глазах легко читалось облегчение. — Я не подведу. Я глаз с него не спущу.

— Так и будет, — слабо сказала Бобби. Это привело всех в движение.

Кьюл посмотрел на нее, затем на Джо. Джо опешил от неприкрытого презрения в глазах Кьюла… но ему не улыбалось идти в сарай, к свету, к этим маслянистым, хлюпающим звукам.

— Пошли, Эдли, — в конце концов сказал Кьюл. — Давай наконец-то внесем Бобби внутрь. Раньше сядем — раньше выйдем.

Эдли Маккии, коренастый, лысый, приближающийся к пятидесяти, на мгновение сник — Там… — Он облизал губы. — Кьюл, там плохо? Внутри?

— Я почти не помню, — сказал Кьюл, — Но я знаю, что чувствовал себя чудесно, когда вышел. Как будто у меня прибавилось знаний. И возможностей воплотить их в жизнь.

— Ox. — Голос Эдли был едва живой.

— Ты станешь одним из нас, Эдли, — все тем же тихим голосом сказала Бобби.

Лицо Эдли, на котором еще сохранялось выражение испуга, вдруг стало решительным.

— Хорошо, — сказал он.

— Давай попробуем не причинить ей боли, — сказал Кьюл. Они внесли Бобби в сарай. Джо Саммерфильд на секунду отвлекся от Буча Дугана и наблюдал их исчезновение — создавалось впечатление, что они действительно исчезли, как только шагнули внутрь, как пропадают наблюдаемые объекты в ослепляющей короне.

Он отвлекся совсем ненадолго, ничего больше Бучу Дугану и не потребовалось бы в старое доброе время. Но сейчас хоть он и отметил про себя эту возможность. Буч был не в состоянии ее использовать. В ногах совсем не было силы. Сильная тошнота в желудке. В голове у него что-то шумело и колотилось.

Я не хочу туда входить. Он бы ничего не смог поделать, если бы они решили задержать его внутри. Он был как котенок.

Он отдался на волю течения.

Через некоторое время он различил голоса и поднял голову. Удалось ему это лишь со второй попытки, потому что голова была такой тяжелой, словно кто-то через ухо полностью заполнил ее цементом.

Оставшаяся группа проходила через лабиринт сада Бобби Андерсон. Они грубо подталкивали старика. Ноги Хиллмана подкосились, и он упал. Один из них Таркингтон — ударил его ногой, и Буч явно уловил ход его мыслей: он оскорблял того, кого считал убийцей Бича Джернигана.