Гендер и политика времени. Феминистская теория и современные дискуссии - Валери Брайсон

означает, что не только хорошо обеспеченный ресурсами профсоюз, но и небольшие феминистские группы имеют беспрецедентную возможность для развития международных связей, диалога и стратегий (см. шестую главу). Некоторые из них уже получили поддержку от транснациональных форумов и наднациональных директивных органов вроде Европейского Союза и Организации Объединенных Наций. Некоторые феминистские проблемы, включая «цепочки заботы», также были артикулированы в рамках глобальных антикапиталистических движений; как уже отмечалось ранее в этой главе, кампании по защите окружающей среды, в которых женщины также участвуют, неизбежно поднимают вопрос о доминирующих временных рамках глобального капитализма.

Хотя глобальные проблемы не могут быть решены отдельными странами в изоляции от международного сообщества, государственные инициативы и политики также имеют свои собственные внутренние импульсы и последствия. Как уже отмечалось в этой книге, «история имеет значение», и политика, успешная в одном обществе, вызовет сопротивление в другом или будет иметь контрпродуктивные последствия. Совершенно очевидно, что тот вид коллективной поддержки работы по уходу, который обеспечивается в странах Скандинавии, зависит от длительной социал-демократической традиции, основанной на идеалах равенства и солидарности, убеждении, что государство может быть использовано для достижения этих целей и приверженности к щедрой и универсальной системе социального обеспечения, финансируемой посредством налогообложения. Эта традиция имеет длительную историю коллективного ухода за детьми и социальной поддержки. В отличие от этого, в США доминирующая идеология выступает против вмешательства государства, делая акцент на индивидуальных усилиях и опоре на собственные силы, а не на коллективную ответственность, а поэтому «предлагает худшие условия по уходу за детьми, чем любая другая индустриализированная страна» (Williams, 2000, p. 49).

Тем не менее, в этой книге утверждается, что институты и идеологии никогда не являются целостными или статическими, так что задача для феминисток состоит в определении критических точек, уязвимостей и возможностей для изменений, ими предоставленных. Выше в этом подразделе мы уже пытались сделать это. Признание того, что «мы начинаем отсюда», также указывает, что феминисткам предпочтительнее сосредоточиться на выявлении общностей и точек соприкосновения, которые могли бы выступить «дискурсивными мостами» (Purkis, 2004) между феминистками и другими группами, чем пытаться победить враждебную политическую идеологию с одного наскока. Например, Горник и Майерс утверждают, что было проведено три «пересекающиеся, но удивительно различные обсуждения о работе и семье в США». Они указывают, что широко распространенное беспокойство по поводу благополучия детей и проблем, с которыми сталкиваются работающие женщины, могут вступить в резонанс с феминистскими утверждениями о гендерном неравенстве в доме, так что различные избиратели могут сойтись на «общем представлении, что как занятость, так и забота ведут к благосостоянию ребенка и гендерному равенству», и смогут договориться, чтобы установить такие принципы, которые смогут в итоге сделать возможным общество, где в семьях одновременно будет два кормильца и два опекуна. В частности, они утверждают, что «усиление роли американского правительства может найти свое оправдание через инвестиции в здоровое развитие детей и как средство для более справедливого распределения расходов на обеспечение заботы» (Gornick and Meyers, 2003, pp. 2, 17). Аналогично, Вайт (White, 2003) утверждает, что существующие убеждения о свободе и самоусовершенствовании могут быть использованы в качестве точки соприкосновения для разработки его собственной идеи о «взаимности» («reciprocity») и связанных убеждений, что воспитание должно быть поддержано как одна из форм гражданского труда (к этому мнению он приходит самостоятельно, независимо от любых влияний феминистской мысли). Схожую тактику предложила и Джоан Уильямс (Joan Williams, 2000). Используя широко уважаемый язык равных прав и возможностей, она утверждает, что маргинализация матерей на рынке занятости, требующего длительной сверхурочной работы, — это формы незаконной дискриминации по признаку пола, и то, «что нам нужно, не временное освобождение от занятости для ухода за детьми, но реструктуризация рынка труда, с учетом законных нужд семейной жизни, и новая теория права, определяющая современные структуры рынка труда как дискриминацию в отношении женщин» (Williams, 2000, p. 3).

Хотя их политика меняется, очевидно, что страны Скандинавии в целом гораздо ближе к феминистской ухронии, предложенной в этой главе, чем любые другие страны в мире, и может даже показаться, что феминистки здесь находятся в привилегированной позиции чутко настроенной поддержки заботы и эгалитарного общества, о чем другие могут только мечтать. Тем не менее, ряд значительных проблем остается и здесь, как уже обсуждалось в шестой и девятой главах, некоторые, несомненно, прогрессивные политические шаги имеют ряд непреднамеренных результатов. С увеличением эмиграции усложняется поддержка универсалистской политики, обеспечивающей высокий уровень социальных льгот для всех граждан.

Разрабатывая конкретные политические предложения или даже более отдаленные «списки пожеланий», феминистки во всех обществах должны решить проблему, как удовлетворить насущные потребности женщин, не рассматривая их как «особый случай», и как поддержать и вознаградить работу, традиционно ими выполняемую, без предположения или подтверждения их единоличной ответственности за нее. К примеру, многие женщины воспользовались выгодами от политики, разрешающей им уходить в декретный отпуск без потери своего места работы, но обнаружили, что перспективы их карьерного роста от этого пострадали, а работодатели вообще могут отказываться брать на работу тех, кто может взять такой тайм аут. Важно также понимать, что политика работает на нескольких уровнях и что она может иметь как краткосрочные, так и долгосрочные последствия в изменении привычек, законов или поведенческих взаимодействий. Например, резервирование периода оплачиваемого декретного отпуска за мужчинами не только обеспечивает практическую поддержку для семей, но также переопределяет традиционное понимание отцовства и мужественности, помогая обеспечить, чтобы время ухода, ценности и представления, ассоциированные с ним, не являлись исключительно «женским временем». Так как «создание гендера» отцов будет происходить в нетрадиционный способ, это может поощрять более эгалитарные позиции среди опекаемых ими детей, порождая комплексный сдвиг в гендерных ролях, идентичностях и темпоральных нормах.

Исходя из этих соображений, большинство феминисток найдут следующие предложения, в принципе, относительно беспроблемными, хотя некоторые из них гораздо более достижимы в одних обществах, нежели в других.

• Условия занятости неполный рабочий день должны быть хорошими, и такая занятость должна быть нормальной как для мужчин, так и для женщин.

• Все работники должны иметь право на оплачиваемый ежегодный отпуск хотя бы четыре недели, и продолжительность рабочего времени должна быть ограничена максимумом 48 часов в неделю, с прицелом на его дальнейшее сокращение. Современные нормы Европейского Союза по этому вопросу должны быть расширены и усилены. Работающие не обязаны считать правилом работать больше этого, без специального на то уведомления.

• Программы отпуска по беременности и родам должны следовать исландской модели, в которой три месяца из девятимесячного отпуска зарезервированы за мужчинами, а три — за женщинами, а оставшаяся треть доступна для