Моя маленькая слабость - Юлия Гетта

жаль, что с вами произошло… такое. Но я тут ни при чём.

– Это мне тебя жаль. Ты, глупая, пока ещё не понимаешь, с каким страшным человеком связалась. Наверняка радуешься, думаешь, что выхватила счастливый билет.

Каждое её слово бьёт куда-то очень глубоко под кожу. Не понимаю, как ей это удаётся, но под рёбрами начинает глухо ныть. С каждой секундой всё сильнее и сильнее.

– Извините, мне нужно идти.

– Будь осторожна, девочка. У этого человека нет сердца. Он холодная, расчетливая машина, лишённая сострадания и жалости. Боже упаси тебя пойти ему наперекор.

Я застываю на месте, так и не успев сделать шаг.

– Это… он вас избил?

Ника горько усмехается и стирает рукой набежавшие на глаза слёзы. Мне становится дурно. Я почти физически ощущаю её боль.

– Не сам лично. Но те ублюдки передали мне от него привет.

– Я не верю, что это он… – произношу я одними губами, испытывая острый недостаток кислорода.

– Беги от него. Пока не поздно.

Стою, как оглушённая. Если до этого момента ещё была какая-то надежда на лучший исход, то теперь она умерла. И не осталось ничего, кроме ледяного ужаса, тихо пожирающего меня изнутри.

Ника уходит, хромая на одну ногу. А я так и остаюсь стоять, потерянно глядя ей вслед.

Не знаю, сколько проходит времени, прежде чем из кабинета УЗИ выпархивает Лялька, улыбаясь во весь рот и пихая мне под нос черно-белый снимок, на котором ничего не разглядеть.

– Тая? Что-то случилось? – встревожено спрашивает она, заметив моё состояние.

Я выдавливаю из себя улыбку.

– Ничего, Ляльчик. Всё в порядке. Отвезёшь меня домой?

52

– О, ты? – удивлённо выглядывает мама из кухни, когда я вхожу в квартиру и запираю за собой дверь.

– Да, я, мам.

– А чего это?

– Просто.

Мама перекидывает полотенце через плечо и выходит в прихожую.

– Случилось что? Поссорилась со своим?

– Давай потом, – морщусь я, сбрасывая туфли.

Не обращая внимания на колкий взгляд, скрываюсь в комнате. Замираю на пороге, разглядывая расположившегося на полу с какими досками отца. Он что-то старательно вымеряет уголком, потом берет молоток и начинает в одну из досок вбивать гвоздь.

Настолько непривычная картина кажется мне почти сюрреалистичной.

– Папа?

– А? Тая? Привет! Я тут это… ящик на балкон сколотить хочу. Для маминой рассады, – смущенно бормочет отец, тут же отворачиваясь от меня.

Если бы я сейчас была в менее подавленном состоянии, наверняка сочла бы такие перемены чудом. Но мне слишком тяжело и больно в груди, чтобы испытывать ещё какие-нибудь эмоции.

Стук молотка бьет по мозгам, а голова моя и без того жутко раскалывается. И я поспешно ретируюсь на кухню к маме.

– Есть будешь? – интересуется она.

– Нет, спасибо. Налей чаю, пожалуйста, если можно.

– Что случилось-то? – настороженно спрашивает родительница, доставая из шкафа кружку. – Расскажи хоть в двух словах.

– Да ничего не случилось, просто заехала вас с отцом увидеть, что, нельзя?! – срываюсь я.

Мама оборачивается и смотрит на меня с осуждением.

– Можно, конечно. Только я же вижу, что ты сама не своя.

– Мама, просто оставь меня в покое! Можно я побуду немного одна?!

– Да, пожалуйста! – обиженно бросает она и уходит из кухни, вернув на место кружку.

А я падаю лицом на стол и начинаю рыдать. Пытаюсь делать это бесшумно, но не получается. Всхлипы прорываются наружу. Ну и пусть. Мама всё равно ни за что больше не подойдёт ко мне после того, как я на неё накричала. Слишком гордая. А отец и подавно.

Немного успокоившись, встаю и наливаю себе чай сама. Делаю глоток горячей жидкости и невольно морщусь. Гадость. Всего пару недель дома не жила, быстро же я успела отвыкнуть от вкуса дешевых пакетиков. Надо будет купить домой нормальную заварку, да сразу побольше упаковок.

Достаю из кармана телефон, снимаю блокировку экрана, открываю наш с Костей диалог. Смотрю на два аккуратных ряда сердечек, и глаза снова наполняются слезами.

Неужели я снова так жестоко ошиблась?

Нет, нет, нет, пожалуйста, нет. Господи, пусть это всё окажется ложью!

Не могу, не хочу в это верить, я просто умру, не знаю, как буду жить дальше, если Костя окажется таким!.. Но как узнать наверняка?

Он говорил, что Нику избил какой-то нехороший человек, но какой?! Господи, моя крыша сейчас рухнет!

Ну как Костя может оказаться таким? Он ведь очень добрый. И заботливый. Хотя Игорь тоже был добрым и заботливым поначалу… Нет, я не хочу допускать даже мысль, что они могут быть похожи!

Я так люблю Костю. Так не хочу его терять. Моё сердце не выдержит, если всё, что между нами было, окажется ложью. А наша любовь – только моей очередной фантазией.

Что же мне делать…

Пью противный чай, пытаюсь заставить себя думать, но ничего не выходит. Не вижу никаких решений.

Может, спровоцировать его? Разозлить, довести до состояния бешенства и посмотреть, что он будет делать?

Нет, наверное, я слишком труслива для подобных экспериментов… Но как ещё выяснить правду?

Эх, как жаль, что не могу посоветоваться с Лялькой! Она беременна, ей нельзя сейчас беспокоиться. А узнав такое, она точно будет бояться за меня и переживать. Не хочется омрачать её счастье своими проблемами.

Пиликает входящим сообщением телефон, заставляя вновь обратить на него внимание. Сердце обжигает, словно кипятком, но через секунду я понимаю, что это не от Кости, и шумно выдыхаю.

«Привет, Таечка! Как дела? Что нового?»

Пишет знакомая из прошлой жизни. Так странно видеть это имя на экране, уже лет сто, как мы перестали общаться. Что ей могло понадобиться?

«Привет. Все хорошо. Как у тебя?»

«У меня всё замечательно, как всегда! Ты слышала, что Рудковского твоего посадили?»

Невольно округляю глаза. Вот это новости. Игоря посадили? Господи, что эта сволочь ещё натворила? Наверняка что-то ужасное, раз не спасло даже положение и деньги.

«Он не мой. Не слышала. А за что?»

«Да я знаю, что вы расстались, но думала, мало ли, может, как-то поддерживаете связь. Никто точно не знает за что. Ходят слухи, будто там всё серьёзно, вроде как с коррупцией связано или какой-то подобной фигнёй. Думала, у тебя смогу подробности узнать»

«Нет, я ничего не знаю»

«Ясненько. А ты сейчас с кем?»

«Ни с кем»

«Никак не везёт? Сочувствую»

Её сообщение задевает что-то внутри. Губы растягиваются в горькой ухмылке.

«Спасибо»

«Хочешь, с одним дядечкой тебя познакомлю? Ему, правда, почти семьдесят, зато щедрость 80 lvl. Если ты ему понравишься, он всё, что захочешь, для