Планета свиней (СИ) - Волжский Максим

— Интересуетесь моими кисками? — спросил Хеи Мау, видя, что Федот наблюдает за одной из красавиц.

— Обожаю кошечек. Ваши пушистики уж настолько милые, уж такие они ухоженные… — заискивающе бормотал Мокрицин.

— Во всём Китае лучше не найти, — подтвердил Хеи Мау, угостив Федота водочкой.

Мокрицин перестал жевать, видя, как наполняется его рюмка. Китайский ван, запросто, по-дружески общался с княжеским советником. Так не принято у вождей. Показалось, что Хеи Мау сейчас встанет и вытрет пятачок Алмазу, потому что у свина слюни размазались по всей харе от обилия жратвы. К чему вычурная показуха? Где дипломатический этикет?

Федот осушил рюмку до дна.

— Никогда не видел такого шикарного стола, — вытирая уголки губ, нахваливал изобилие Мокрицин. Он немного волновался, но всё же решился спросить: — Где ваши советники, господин ван? Почему до сих пор я не встретил ни одно человека?

План перемирия со странами на севере многим был не по вкусу. Все верных соратники (хотя преданность и слово чести давно не в цене) — все эти люди остались в Пекине. Покидать дворец верховного вана, значит, освободить прямой путь к власти, другим группировкам, желающими поставить своего карманного вождя. А претендентов на трон что опят на пеньке. Соискатели менялись почти каждую неделю: то их четверо, то семеро, а сегодня двенадцать.

— Дорога из Пекина далека и трудна. Люди не любят долгих переездов, — расплывчато ответил Хеи Мау. — Рядом со мной существа куда более важные. Вот, например, Фил Ли. Вы уже познакомились?

— С гибридом собаки? С тем парнем с глазами, как сибирское небо? — уточнил Федот.

— Согласитесь, он прекрасен, — кивнул китайский ван. — Фил Ли умён и добр. Я уверен, ваш полицейский волк подружится с ним — во благо общего дела.

Мокрицин покосился на Гомвуля. Волк что-то обсуждал с псом-хаски. Они скалились громадными клыками и высовывали языки, а значит, действительно подружились.

— Да-да, он раскошен, — снова согласился Федот. — Фил Ли само совершенство. И русский знает, как родной.

— Его мать и отец беженцы.

— Неужели, — удивился Мокрицин. — Откуда же они бежали?

— Из Москвы, — коротко ответил Хеи Мау. — Фил Ли мой лучший друг.

Федот призадумался, представляя свою дружбу с Гомвулем. Вот они вместе проводят время, посещая клубные вечеринки, вот делятся бедами и радостью своих родных и почему-то пьют воду из одной миски. Но сколько ни витай в облаках — представить, что человек уровня советника князя и волк из полиции могут быть добрыми приятелями, нереально.

— Мы тоже с Гомвулем в близких отношениях, — зачем-то соврал Федот, испугавшись собственных слов. — Бывает выпиваем… но в меру спорим. Болтаем о том о сём. Волк рассказывает о службе и делится настроением, каким бы оно ни было.

— Правда? — не поверил ван.

К Хеи Мау приблизилась беленькая кошечка, прервав беседу. Она шепнула ему на ушко пару слов и, муркнув, отправилась на прежнее место.

— Кошечки у вас, что надо! — похвалил беляночку Федот.

— Ваш чёрный тоже живенький пацан, — бросил взгляд на сибирского кота китайский ван.

— Это товарищ Шмаль, — ещё раз представил чёрного Мокрицин. — Дипломат, балагур и просто хороший парнишка. К тому же сиротка. Обратите внимание, сколько общего между ним и вашим интеллигентным котиком. Смотрю… не нарадуюсь.

Шмаль оказался переговорщиком высочайшего уровня. Он наладил контакт со всеми тремя кошками из так называемого гарема, поведав им историю о двух несчастных котятах, которых месяц назад подобрал на колючем снегу, в холодной тайге и пристроил во дворец князя Витольда на воспитание. Чёрный познакомился с хаски Филом Ли, хотя знал, что тот из собачьей породы, а псов Шмаль ненавидел и к тому же побаивался. Он сумел стрельнуть сигаретку у гибридного леопарда и между делом посоветовал хорошего дерматолога из Якутска, который избавит его от пятен на шкуре. А ещё чёрный рассказал пегому коту в очках, как рос в нищете и что долго шёл к успеху. Он плакался, что болел в детстве ветрянкой и хвастался, что владеет шикарным кабаком в столице Сибири. Шмаль врал с удовольствием, воплотив в спиче все грёзы и несбыточные мечты. В своих фантазиях он являлся не только хозяином «Молока», но и совладельцем Владивостокской торговой верфи, держателем пятидесяти одного процента акций предприятия «Сибзолотобриллиант» и главным учредителем банка «ЯкСбер».

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Вы настолько богаты, что можете позволить себе купить собственную страну, — заметил Вау Сил. — Скажите, зачем вам дипломатические переговоры? Или в первую голову вы всё-таки политик?

Шмаль смахнул капельки водки с усов, облизнулся и закурил.

— В первую очередь я обычный гражданин. Видите ли, господин Вау, — пуская кольца дыма, говорил Шмаль, — круг моих интересов широк и разнообразен. Я богат, любвеобилен… я щедр, словно мне совсем не жаль заработанных потом и кровью денег.

— У вас есть свой дом? — не выдержала одна из кошечек, подключившись к беседе двух дипломатов.

— Дом? — переспросил почти шёпотом Шмаль, будто ему невероятно жаль бедную девочку, не имеющую даже крыши над головой, а он, который раздаёт направо и налево целые состояния, только узнал о её несчастьях и вот-вот всё исправит, лишь шевельнув коготком на мизинчике. — Деточка моя, о чём ты говоришь? Я строю гигантские кварталы для малоимущих семей. Тысячи!.. нет, миллионы кабанов живут в квартирах, предоставленных моими строительными компаниями. Конечно, милая, у меня есть свой дом. В нём просторно и много света, но совсем нет любви. Потому что я одинок…

Кошечки муркнули и каждая из них подумала: какой милый, этот черныш из Сибири; нам бы такого мужика. А вот кабаны еле сдерживались от смеха. Если бы не воспитание, к которому приложил человеческую руку известный отец, они непременно сдали бы Шмаля, как говорится, с потрохами, явками и паролями.

Заметив, что сибирские хряки хихикают, Вау Сил спросил:

— Непохожи они на художников. Неужто вепри сами изготовили золотого дракона?

— Не сомневайтесь, мой друг. Алмаз и Рубин мастера высочайшего класса, — снова налил себе водочки чёрный и, подумав, добавил: — Но идея с драконом моя, всё остальное сами слепили.

***

Гуляли до позднего вечера. Застолье перешагнуло порог полуночи. Теперь оно затянется до утра, если китайский ван не остановит вакханалию.

Хеи Мау и Федот Мокрицин не тратили время попусту. Они обсудили перемирие, которое было выгодно всем.

У китайской стороны обоснованные претензии. Одна из претензий звучала, как ультиматум: вернуть Страну Корея в лона азиатского мира. Ещё князь Дмитрий, отец Витольда, присоединил эти земли к Сибири и построил там город, носивший гордое название Пхеньянград. Китайский ван предлагал сибирякам стать надёжным союзником в войне с Москвой. Федот долго думал, наверное, минут семнадцать. Потом принял сложное решение: вывести войска с территории Страны Корея и в течение трёх месяцев полностью передать власть китайским властям. Территории Сибири огромны — свою бы земельку обжить, а то всё война да война.

Около двух часов ночи «ударили по рукам». Федот подписал документ, поставил синюю печать двуглавого соболя и сердечно обнял Хеи Мау. Договор был не идеален, но война остановлена.

— Ещё по одной и спать? — предложил выпить стременную Федот.

Он невероятно устал. Путь из Якутска был трудным, переговоры долгими. Водка не придавала энергии, скорее убаюкивала.

— Посмотри, что твой творит. Ну, каков стервец! — восхищался Шмалем пекинский ван.

Чёрный перебрался на ту сторону стола, где находилась делегация китайских. Он обнимал сразу двух кошек; косился на третью, в который раз порываясь спеть песню о знаменитом якутском централе.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Всех беру в Крым! Все едут за счёт Шмаля! — твёрдо заявил чёрный. — Война закончится, и мы все вместе на крыше самого быстрого поезда в мире рванём к морю. Васька, ты хочешь жареной барабульки?

Вау Сил заправил дужку очков за ухо. Васькой его ещё никто не называл.