Академия Попаданцев - Мария Боталова

Светлячки озадаченно переглянулись. Видимо, взвешивали свои шансы раздобыть фею.

— Да не переживайте, обойдусь я как-нибудь и без этого бала… — начала я и замолкла.

В дверь постучали.

Глава 13

Особого удивления или интереса я не испытала. Может, меня снова к ректору вызывают. Или дверью кто-нибудь ошибся. Да какая вообще разница, кто и зачем стучит? Стучит, значит, надо… надо пойти и открыть. Тяжело вздохнув, я вяло побрела к двери, потянула на себя ручку, подняла голову и… обомлела.

Передо мной стоял мужчина, облаченный в черный камзол. Прямые волосы благородного темно-бронзового оттенка, без малейшего намека на рыжину, длиною чуть ниже плеч. Резкие, уверенные черты лица, выразительные линии тонких губ. Светлая кожа, гордый изгиб бровей и невероятные глаза цвета жженого сахара. Глаза, мерцающие потаенной силой. Глаза, будто манящие загадочным светом в бескрайней, необъятной темноте.

— Анжелика, не откажете ли в удовольствии сопровождать Вас на бал? — спросил он, в пригласительном жесте протянув ко мне руку. На губах заиграла легкая полуулыбка, словно подталкивающая совершить какое-нибудь безумство.

Сердце споткнулось, пропустило удар и заколотилось в груди как сумасшедшее. Я узнала этот голос. Узнала! В голове с ураганной скоростью закружилось множество вопросов. Где он был столько времени, почему пропал и почему появился сейчас? Почему без плаща, ограждающего мир от темной силы, почему пришел ко мне и теперь, как ни в чем не бывало, приглашает на бал? И что вообще, черт возьми, ему нужно от меня?! Могущественному темному властелину, воплощению зла, что ему нужно от меня, вечно влипающей в неприятности и способной заблудиться в трех коридорах несчастной недоизбранной?!

Но я смотрела на Савельхея, продолжавшего улыбаться, и завороженно изучала благородные черты его лица. Да, хотелось задать все эти вопросы, возмутиться его долгим отсутствием, рассказать, как было мучительно плохо без него, и, наверное, даже расплакаться, однако еще больше мне хотелось протянуть руку и коснуться его щеки. Очертить брови, такие же темно-бронзовые, как и волосы. Обрисовать пальцами губы, несколько дней назад целовавшие меня. Дотронуться, убедиться, что он настоящий.

Но единственное, что я сделала, это вложила ладонь в его руку и тихо выдохнула:

— Я согласна.

Стоило нашим пальцам соприкоснуться, как вдруг ко мне хлынула тьма. Не только от Савельхея, но и со всех сторон. Она возникла из ниоткуда и закружилась вокруг меня черными вихрями, оплетая тело, скользя по коже холодными нитями. В один миг одежда кучкой пепла осыпалась к моим ногам. Однако не успела испугаться, что тьма рассеется, и останусь я перед Савельхеем совершенно голая, как тьма стала более плотной, осязаемой. Неожиданно она объяла меня так плотно, что я ощутила ее каждой клеточкой тела, а спустя мгновение тьма растворилась, оставив после себя платье.

В глазах темного властелина мелькнуло изумление. Правда, настолько быстро скрылось, что я засомневалась, не привиделось ли мне. Не отпуская руки Савельхея, повернулась к зеркалу, оставленному Нуфиусом у входа в комнату, и потрясенно замерла, разглядывая платье. Черное, такое же черное, как сама тьма, и невероятно легкое. Открытые плечи, кружевные рукава, начинающиеся на уровне лифа. Длинный, чуть скошенный набок подол. Мягкий, гладкий и немного прохладный. А поверху наискосок тянется паутинка кружева, усеянная маленькими сверкающими подобно бриллиантам желтыми камушками. С длинными, чуть вьющимися волосами, отливающими медным блеском, это смотрелось особенно потрясающе. И пара из нас с Савельхеем получилась обворожительная. Он, высокий, стройный, в черном камзоле с золотистыми узорами по краям ворота и рукавов стоит рядом с миниатюрной девушкой в прекрасном платье, идеально сочетающемся с его нарядом.

Я покосилась на Савельхея и снова вернула взгляд к зеркальному отражению. Внезапно закружилась голова, и меня вдруг затопило удивительное чувство, будто так и должно быть, будто именно так будет правильно. Это чувство наполнило меня до краев, восхитительное, всеобъемлющее чувство! Темный властелин и его спутница в сотканном из тьмы платье. Владыка тьмы и его…

— Пойдем? Нам пора, — вырвал меня из странных размышлений голос Савельхея.

— А? Да, конечно, — отстраненно кивнула я, по-прежнему пребывая в некотором шоке.

Мы шли по коридорам замка, а я чувствовала себя героиней сказочного сна. Таинственно мерцали факелы, подрагивая магическим оранжевым пламенем, плясали длинные тени возле голых каменных стен. И мы вдвоем, в полумраке, в черных одеждах плавно двигались вперед. Украдкой я бросала на Савельхея взгляды, любуясь гордым профилем. В каждой его черте мне виделась сила, непримиримая и непреклонная, пугающая и манящая одновременно. И так страшно было очнуться от этого удивительного сна. Проснуться и понять, что снова осталась одна.

Спустя некоторое время я все же сподобилась задать вопрос:

— А что это вообще такое было? Ну, с платьем.

Савельхей перевел на меня задумчивый взгляд. Немного помолчал. Наконец усмехнулся:

— Скажем, ты понравилась Тьме. — Правда, смешок получился не особо веселым. Вернее, совсем уж невеселым.

— Понравилась? Она живая?

— Не в том смысле, в каком мы с тобой.

Савельхей привел меня к высоким двустворчатым дверям с крупной резьбой. В центре, поделенная на две части, была изображена уже знакомая многолучевая звезда. Знакомая-то, может, и знакомая, вот только я до сих пор не удосужилась узнать, что же она означает.

— Это символ академии, — словно прочитав мои мысли, а может, просто заметив, куда я смотрю, пояснил Савельхей. — Существует множество миров, а в центре — академия. Просто потому, что не принадлежит ни одному миру. Легенда существует такая, будто академия и есть центр Вселенной.

— А может, это правда?

Мелькнула в голове какая-то мысль, связанная с Братством Арханов, но так и ускользнула, не позволив хорошенько обдумать. Впрочем, я вообще сейчас была не способна о чем-либо думать.

— Готова? — улыбнувшись, спросил Савельхей. Я залюбовалась этой улыбкой и, кажется, выпала из реальности. А потому дожидаться ответа мой спутник не стал и уверенно толкнул тяжелые двери.

Мы оказались в просторном зале с высокими сводчатыми потолками. В отличие от всех остальных помещений академических корпусов, этот зал изобиловал украшениями. Выдержанный в красных и золотистых тонах, он поражал количеством разнообразной лепнины на стенах и колоннах, затейливыми узорами на полу, яркими люстрами, увешанными каплями сверкающего хрусталя. Мы с Савельхеем, наверное, смотрелись здесь инородно. Как будто на красочный праздник жизни вдруг заглянули властители тьмы. Нам бы скорее подошел черно-алый ритуальный зал с его алтарем. Правда, на этот раз жертвой я бы не стала. Господи, что за мысли в голову лезут?