Плен - Сильвия Мерседес

розовой женщины уже растаяла, оставив ее слепой во тьме Ноксора. Но ее зрение медленно прояснилось.

Дева Шипов приближалась.

Существо из шипов и роз в три метра ростом, но женственное, красивое и чувственное, она шагала по развалинам коридора, ветки тянулись из ее тела, выстреливали пучками. Больше шипов и лоз ползло по колоннам-деревьям, разрывая их, разбивая одну за другой. Почти вся крыша обвалилась, одна стена рухнула.

Стражи в броне били по веткам вокруг мечами, сверкающими ослепительной магией. Но с каждой отрубленной веткой вырастала другая. Они ловили стражей и сжимали, вонзали длинные шипы в их броню, в их извивающиеся тела.

Кириакос? Где он был? Нилла думала, что заметила красное пятно, но не успела понять, был ли это ее похититель, что-то обвило ее лодыжку. Она успела посмотреть вниз, и ветка схватила ее.

Ее вот-вот сдавят и пронзят.

В следующий миг ее потащили по обломкам, она отбивалась и кричала. Она тщетно пыталась ухватиться за что-то, остановить или замедлить продвижение. Но ее подняли за ногу. Длинная юбка хлопала вокруг ее лица, и она дико подвигала ткань, ее руки метались.

Лицо из лепестков роз появилось перед ее глазами.

«Вот, маленькая смертная, — сказала Дева Шипов с шипением и убийственным запахом. — Я тебя нашла, — ее странный рот раскрылся в странной улыбке. — Я хотела бы поиграть, но приберегу тебя на потом. Пока что хозяин зовет меня в другое место».

Нилла пыталась открыть рот и закричать. Но звуки не успели вылететь из ее горла, ее понесли, волоча по обломкам, лоза все еще сжимала ее ногу. Ее голова кружилась, все вспыхивало. А потом она рухнула кучей, и лоза пропала.

Сначала она могла лишь лежать, убежденная, что умерла. Но она дышала. И когда она попыталась двигаться, она все еще владела телом. Она приподнялась на локтях, проверила раны. Раненый бок сдавил спазм, ее руки, ноги и голые плечи с животом были в мелких порезах. Но она была жива.

Она поднялась на ноги, пошатнулась, глядя на ужасы во мраке. Лоза бросила ее в центре двора у разрушенного коридора. Трупы усеивали брусчатку — стражи-фейри, искалеченные почти до неузнаваемости, разорванные псы, останки теневых созданий, брошенные, как тряпки.

Нилла повернулась. Врата. Врата были сломаны. Разбиты. Как и почти вся стена.

Скуля, Нилла пошла к выходу. С каждым шагом воля к жизни усиливалась. Она ускорялась, пока не побежала быстрее, чем когда-либо. Она перебралась через обломки, которые опасно двигались под ее весом, и рухнула на открытую дорогу за стеной.

За ней крики и грохот камня все еще звучали в воздухе. Она зажала уши и просто бежала.

* * *

Соран стоял с Розовой книгой в руке, расставив широко ноги, расправив плечи. Заклинание лилось со страниц, на которых было поймано, он направлял его ртом и разумом в этот мир.

Когда он добрался до конца заклинания, он ощутил трепет силы почти вне его способности управлять. Она хотела вырваться из него, разорвать его надвое и бросить, как бабочка, выбирающаяся из куколки.

Нет! Он уперся ногами и держался за разум, за мастерство. Это было его заклинание. Дева Шипов была сильной и опасной, но пока Розовая книга существовала, она принадлежала ему.

Он посмотрел на том. Заклинание было пронесено, завершено. А книга? Она уцелела. Он ощущал слабость, хрупкость бумаги, которая хотела загореться, энергия квинсатры опаляла линии чернил. Но она держалась. Пока что.

Соран закрыл книгу и поднял голову, посмотрел на то, что сделал. Нинталор еще стоял на скалах, но дым поднимался облаком. Дым или пыль. Стены падали, башни шатались. И даже тут, с шелестом волн за его спиной и ветром, играющим с его волосами и мантией, он слышал крики.

— Что я наделал? — прошептал он.

Сколько жизней было потеряно?

Сколько смертей добавилось к длинному списку, выжженному в его сознании?

Это была война. Не меньше. Лодираль услышит об этом. Новости об этой атаке разлетятся по Эледрии пожаром. И как ответит король Аурелиса?

Быстро. И решительно.

Соран стиснул зубы. Его рука сжимала закрытую Розовую книгу и дрожала. Может, он должен был теперь начать оковы. Попытаться обуздать силу, пока ужас не стал хуже.

Но он не мог. Пока не знал… пока не увидел… пока…

Его глаза обманывали его? Он тряхнул головой, потер лицо свободной рукой. А потом посмотрел снова с отчаянной надеждой в сердце. Худая фигура девушки бежала по пустому отрезку земли между дорогой Нинталора и пустым пляжем? Длинные волосы развевались за ней огнем, даже во мраке Ноксора? Это…?

Он не ждал. Сунув книгу под мантию, Соран побежал. Он не понимал, что в нем остались силы, чтобы двигаться так быстро. Его длинные ноги пересекали расстояние, поднимая песок, мантия развевалась за ним.

Это была Нилла! Спотыкалась, истекала кровью. Но была жива.

— Соран!

Ее голос донесся до него как во сне. Может, это и был сон. Может, он ошибся, что-то сорвалось в заклинании. Может, это была иллюзия, вложенная в его разум Девой Шипов. Достойное наказание за его преступление, если так.

Ему было все равно.

— Нилла! — закричал он. Он не мог отвести взгляда от ее напуганного лица в крови. А потом она оказалась в его руках, прижатая к его сердцу. Ее тело дрожало от всхлипов, дрожало так сильно, что она могла разбиться в его хватке, растаять облаком лепестков роз. Он сжал ее крепче, не хотел считать этот миг сном. — Нилла, — выдохнул он, прижал ладонь к ее затылку, держал ее у своей груди. Но этого было мало. Он должен увидеть ее, посмотреть в ее глаза. Грубее, чем намеревался, он отодвинул ее на шаг, сжал ее плечи. Ее голые плечи.

Впервые он увидел ее наряд — и как мало на ней было одежды.

— Соран! — Нилла сжала его мантию у груди. Слезы лились по грязи на ее щеках, и ее волосы свисали колтунами на ее лбу, падали в глаза. — Дева Шипов! Дева Шипов свободна!

— Знаю, — мрачно сказал он. Хоть он не хотел