Рептилия - Томас Тимайер

— Хорошо. Услуга за услугу. Только я должен предупредить — это будет длинная история.

— Обожаю длинные истории. Особенно, если они помогают преодолеть длинные дистанции. Что ж, начинайте.

Как и обещал, я рассказал Элиши все, что имело отношение к этой экспедиции. Я начал с самого детства, а закончил выговором, который сделала мне Сара. Я рассказал все до мельчайших подробностей. Коротая время за разговором, мы следовали за пигмеем до тех пор, пока он внезапно не остановился, как вкопанный.

Глаза Эгомо были полны упрека. Резким жестом он показал на дневник, а потом на землю под ногами.

— Кажется, мы пришли, — прокомментировал я его жест.

— Не может быть, неужели я так долго говорил?

— Около получаса.

— Боже, почему же вы меня не прервали?

— История была слишком увлекательной, — она хитро улыбнулась, — спасибо за откровенность. Думаю, теперь я лучше понимаю, что вас подвигло на эту авантюру. Надеюсь, мы найдем здесь хотя бы несколько ответов.

Я снял капюшон и обвел взглядом мокрые кустарники.

— Это место выглядит точно так же, как многие другие заросли. Не вижу ничего, хоть отдаленно напоминающего тот затерянный город, в котором мы уже были. Может, Эгомо ошибся?

— Не думаю, — возразила Элиши, которая, в отличие от меня, не обращала никакого внимания на дождь. — Если он уверен, то мы должны доверять ему. Эти пигмеи — самые лучшие следопыты в мире. Давайте-ка осмотрим местность.

— Согласен.

Мы разделились и начали обследовать территорию в трех направлениях. Не прошло и пяти минут, как я услышал голос Элиши.

— Профессор! Нашла! Идите сюда!

Я поторопился и оказался около Элиши в то же время, что и Эгомо.

То, что открылось моему взору, заставило меня напрочь забыть про надоедливый дождь. В земле была дыра, которая, казалось, вела в темное подземелье. Рядом находилось четыре свежих могилы, на одной из них стоял самодельный деревянный крест. По внешнему виду холмов можно было предположить — захоронениям всего несколько дней. «Боже, — подумал я, — поиски „конгозавра“ повсюду оставляют за собой кровавый след…» Наморщив лоб, я внимательно посмотрел на крест. На нем было что-то небрежно нацарапано. По надписи было совершенно невозможно разобрать почерк — то ли оттого, что тот, кто это написал, не очень старался, а может, он был просто не в состоянии сделать это лучше. Я подошел еще ближе и провел пальцем по царапинам.

«Антуан Берже

Да простит нам Господь все наши прегрешения».

— Это имя говорит вам о чем-нибудь? — спросила Элиши.

Я покачал головой и уставился на дыру в земле. Отверстие казалось очень маленьким, наверное, поэтому с самолета его совсем не видно. Здесь повсюду лежали обработанные камни, но не было ни руин, ни какого-нибудь другого намека на то, что же находилось под землей. Я начал задаваться вопросом, как солдатам вообще удалось обнаружить это место, как вдруг мне в голову пришла мысль. Слова на кресте были написаны по-английски. Этот факт оказался настолько неожиданным, что мне пришлось сесть.

— Что с вами? — спросила Элиши, заботливо склонившись надо мной.

Я хотел ответить ей, но не смог. В моей голове царила полная неразбериха.

Элиши начала терять самообладание.

— Да скажите же хоть что-нибудь! Дело в могилах? Вы что-то знаете о них? Это участники конголезской спасательной бригады? — спрашивала она меня.

Но я не ответил ни на один из ее вопросов, поэтому она покачала головой и снова направилась к могилам.

— Может быть, некоторым не повезло еще во время разведки местности, — говорила она сама с собой. — Но отчего они умерли? И почему их захоронили именно здесь? И даже если бы все это было действительно так, тогда солдаты наверняка написали бы прощальные слова не по-английски. Странно. Очень странно.

— Четверо, — вымолвил я, — их было четверо.

— А, вы все-таки можете говорить. Да, их четверо, и что?

— Неужели число четыре вам ничего не говорит? — спросил я. — Вспомните, я только что рассказывал вам об Эмили и ее экспедиции: она отправилась в путь с четырьмя провожатыми.

Элиши наморщила лоб.

— Что вы пытаетесь мне этим сказать? То, что это члены команды Эмили? — Элиши уперла руки в бока. — С трудом могу себе это представить. Если это действительно коллеги Эмили, тогда кто же их похоронил? Кто нацарапал слова на кресте? Сами себя они так хорошо не захоронили бы.

Я ничего не отвечал, лишь смотрел на этот крест, как завороженный. Мной овладел необычный страх. Страх узнать что-то, чего я не хотел знать.

— Есть только один способ узнать правду, — сказала Элиши. — Я пойду туда и посмотрю. — Она включила фонарь и исчезла под землей.

— Подождите!

Я встал и увидел, как Эгомо следует за Элиши вглубь подземелья.

— Была не была, — сказал я. — Там мы, по крайней мере, не будем мокнуть под дождем.

Я втянул голову и спустился вслед за остальными.

Примерно на глубине двух метров начинался коридор со стенами из массивных глыб известняка, густо покрытых мхом и лишайником. Прямо и без малейших отклонений он плавно вел вниз. Воздух был влажным и душным. Пол оказался весьма скользким, так что мне не раз приходилось удерживать равновесие, чтобы не распластаться на нем. Где-то спустя сто метров коридор закончился, и мы очутились в шестиугольной комнате. Ее стены были вырублены из грубого известнякового камня. Прежде я не очень увлекался археологией, но, тем не менее, ни разу еще не слышал о культуре, в которой было принято строить шестиугольные помещения. Дело приобретало все более мистический характер. Света наших фонарей как раз хватало для того, чтобы осветить весь холл тусклым светом. В самом центре зала располагался алтарный камень. И комната, и алтарь имели форму шестиугольника. На столешнице стояла плоская каменная чаша, почерневшая от времени. А на вертикальной поверхности алтаря были заметны темные пятна, делавшие его страшным и даже придавая ему волнующий вид жертвенника.

Я посмотрел по сторонам. Из комнаты не вели другие ходы или ответвления, это был самый настоящий тупик. Вдруг раздался ужасный кашель и тяжелое дыхание. Это был Эгомо. Он зашел в заднюю часть комнаты, откуда с ужасом показывал нам на две статуи, которые на протяжении нескольких столетий несли здесь вахту. Подойдя ближе, я понял его возбуждение. Эти статуи как две капли воды походили на чудовище из озера. Их пасти были широко распахнуты, а оттуда виднелись белые, острые зубы. Рептилии смотрели на нас сверху вниз, словно бы не одобряя наше вторжение. Они неподвижно следили за каждым нашим движением, когда мы продолжали осмотр.