Катынь - Юзеф Мацкевич

* * *

Союзники знали о катынском деле, знали всю правду о нем с самого начала поисков без вести пропавших польских офицеров. Уже 7 февраля 1942 года американский посол получил из польских источников первые сообщения о пропавших без вести. 30 апреля 1943 года военный атташе при американской миссии в Каире подполковник Шиманский послал лично начальнику американской разведки Джорджу В. Стронгу рапорт о признании Меркулова и Берии о том, что они совершили «большую ошибку». Подполковник Л. Халлс подал аналогичный рапорт британским властям. Весной того же года начальник восточноевропейской секции американской разведки полковник Даунс Итон распорядился составить тайную картотеку, относящуюся к катынскому делу. После этого Джон Ф. Картер, доверенное лицо президента Рузвельта, сделал последнему устный доклад, в котором подтвердил, на основе собранной им информации, достоверность немецких сообщений: массовое убийство в Катыни совершено большевиками. Президент приказал ему держать эту информацию в строжайшей тайне. 22 мая 1945 года к заместителю начальника отдела G-2 военного министерства США генералу Клейтону Л. Бисселу явился подполковник Джон Г. Ван Флит, который вместе с другими военнопленными, содержавшимися в Германии, был приглашен немцами присутствовать при эксгумации в Катыни. Он рассказал, что видел собственными глазами. Генерал Биссел приказал ему хранить молчание, поставив на донесении этого офицера печать: «строго секретно». Это донесение не сохранилось.

В итоге союзные правительства располагали следующей информацией:

1) рапортом Шиманского,

2) рапортом британской разведки,

3) исчерпывающими рапортами польской разведки,

4) рапортом адмирала Уильяма Г. Стэндли, посла США в Москве (1941-1943),

5) рапортом Джона Ф. Картера, поданым президенту Рузвельту,

6) рапортом Энтони Дж. Дрескела, посла при польском и других эмиграционных правительствах в Лондоне,

7) рапортом подполковника Ван Флита,

8) памятной запиской Джорджа Г. Эрла, бывшего американского посла в Австрии и Болгарии, во время войны находившегося в Турции в качестве эмиссара президента по балканским вопросам.

Не будем здесь говорить о загадочной смерти генерала Сикорского. Это потребовало бы обширных комментариев. Генерал погиб в 1943 году, как раз тогда, когда он отказался занять более мягкую позицию во всем этом деле…

Когда в мае 1944 года Дж. Эрл лично явился к Рузвельту и представил ему свою памятную записку, в которой полностью подтверждалась вина большевиков, Рузвельт ему сказал: «Это все сплошь немецкая пропаганда». Но Эрл не сдался. Годом позже, в марте 1945 г., значительно пополнив прежние данные, он написал Рузвельту, предупреждая его, что намерен опубликовать все, что стало ему известно. В ответ Эрл получил из Белого дома письмо, датированное 24 марта 1945 г., в котором Рузвельт прямо запретил ему опубликование этого материала. А вскоре после этого Эрла отправили «в порядке служебного задания» на острова Самоа в Тихом океане.

Когда девять американских конгрессменов польского происхождения выступили с требованием выявления правды о Катыни, им заявили, что все материалы по этому вопросу строго засекречены.

Только моя книга пробила серьезную брешь в «сложившемся» общественном мнении. Нельзя было больше молчать. Тем более что появились еще другие публикации о Катыни, а также и потому, что произошли определенные политические осложнения (с советским союзником, – прим. перев.) и соответственно этому изменился подход к вопросу, о чем здесь нет нужды говорить подробнее.

* * *

18 сентября 1951 года была учреждена «Специальная комиссия Конгресса США для исследования обстоятельств массового убийства в Катыни». Эта комиссия проделала огромную работу. Она допросила свидетелей поочередно в Вашингтоне, Чикаго, Лондоне, Франкфурте, Берлине и Неаполе – и еще раз в Вашингтоне после возвращения ее из Европы. Под председательством конгрессмена Рея Дж. Мэддена комиссия с 11 октября по 14 ноября 1952 г. допросила 103 свидетеля, исследовала 220 документов и вещественных доказательств, приняла к сведению свыше 100 письменных показаний тех, кто не смог лично предстать перед комиссией.

Я выступал перед этой комиссией в качестве, во-первых, свидетеля, во-вторых – эксперта по оценке официального советского сообщения, в котором преступление приписывалось немцам.

Среди свидетелей оказался также заместитель американской военной разведки генерал Биссел. На вопрос, почему он скрыл рапорт подполковника Ван Флита, генерал простодушно ответил: «Этот рапорт считался особо секретным. Дело в том, что президент Рузвельт старался в тот период заручиться помощью Советского Союза в войне с Японией. Было приказано избегать всего, что могло бы вызвать охлаждение советско-американских отношений… Польша не могла помочь Америке в войне с Японией, а Советский Союз мог. Так выглядела чисто фактическая сторона дела». На вопрос же, как могло случиться, что рапорт исчез из военного архива, генерал Биссел не мог дать ответа.

Комиссия Конгресса тщательно исследовала вопрос о катынском массовом убийстве и о виновниках происшедшего. Полностью подтвердилось не только все написанное и опубликованное мною, но сверх того добавился еще ряд подробностей, обстоятельств, документов. Шаг за шагом все выяснилось – не оставалось больше никаких тайн. Комиссия Конгресса напечатала по этому делу несколько томов (на правах рукописи) – туда вошли показания свидетелей, отпечатки вещественных доказательств, фотокопии документов, фотографии с места казни, схемы, цифровые данные, точный список всех пропавших без вести, точный список убитых в Катыни и затем эксгумированных.

Теперь можно смело сказать, что вопрос катынского массового убийства выяснен полностью. Не остается уже ни малейшего сомнения, что оно совершено большевиками.

В 1952 году комиссия Конгресса по расследованию катынского преступления единогласно приняла решение вынести результаты расследования на публичное обсуждение в Объединенных Нациях с целью созыва Международного трибунала, который потребовал бы наказания виновников преступления. В случае, если бы на пленарном заседании Организации Объединенных Наций было решено, что ООН неправомочна созывать такой Трибунал международной справедливости, следственная комиссия Конгресса постановила обратиться к президенту Соединенных Штатов, чтобы он по собственной инициативе учредил Международный трибунал справедливости, в состав которого наряду с заинтересованными сторонами, т.е. Германией и СССР, вошли бы представители всех народов мира.

Все это относилось к убийству свыше 4 тысяч польских офицеров, тела которых были обнаружены в Катыни. Сверх того надлежало предпринять расследование для выяснения, где именно и при каких обстоятельствах были убиты на советской территории остальные польские офицеры в количестве около 10 тысяч, трупы которых не были найдены в Катыни. То есть – все те, кто был интернирован советским правительством в лагерях в Старобельске и Осташкове. Они, как и офицеры, отправленные из Козельска в Катынь, в то же самое время и при таких же обстоятельствах были вывезены на неизвестное до сих пор место казни и бесследно исчезли. Проследить их судьбу было бы, собственно, не особенно трудно, так как со дня их исчезновения накопилось много косвенной информации и прямых указаний. Более 6 тысяч военнопленных из Осташкова вывезли на станцию Бологое на железнодорожной линии Ленинград-Москва, где след их затерялся в бескрайних лесах, тянущихся к северо-востоку от станции, а офицеров из Старобельска – в местечко Дергачи, в направлении Харькова.

* * *

Все требования следственной комиссии Конгресса ни к чему не привели. Политика Соединенных Штатов после Корейской войны вновь изменилась. США уже более не выдвигали каких бы то ни было притязаний на «освобождение угнетенных народов из-под коммунистического ига», возобновили политику сотрудничества и разрядки и старались создать наиболее благоприятные условия для «мирного сосуществования». Политика уступок коммунистическому блоку достигла апогея при президентах Кеннеди и Никсоне. Вопрос о советских преступлениях, совершенных во время и после Второй мировой войны, перестал интересовать Белый дом. Постановления комиссии Конгресса, касающиеся катынского преступления, были сданы в архив как утратившие актуальность. О начале расследования обстоятельств убийства большевиками остальных 10 тысяч польских офицеров из лагерей в Старобельске и Осташкове не могло уже быть и речи. Ни тогда, ни теперь…

Вот так мы дошли до нынешнего парадокса.

* * *

Будем искренни. Мы любим порицать других. Сразу же после вспышки большевистской заразы московский патриарх Тихон предал большевиков проклятью. Оно было кратковременным, осталось без последствий. Но анафема прозвучала с высоты православного патриаршего престола. А вот в Польше ни один епископ, ни один примас не отслужил ни одной торжественной панихиды по убиенным – в Катыни ли, в Осташкове ли или Старобельске…