Град на Подкове - Николай Воронов

class="p1">— Интересные у вас здесь дела творятся. На этом крошечном кусочке земли сошлись интересы столь многих рас и народов. Не трудно догадаться, что все это выльется в крупномасштабную войну на уничтожение. Не удивительно, что это произошло, странно только что не случилось раньше.

Говоривший эльфийский друид помешивал в котелке варево, поглядывая в сторону своего коллеги. Не услышал ли тот. Отношения между двумя магами эльфийского отряда были, мягко говоря, странными. Когда говорил один, второй старался отойти как можно дальше, чтобы даже не слышать своего коллегу. Что, впрочем, совершенно не мешало им еще недавно сражаться плечом к плечу. Подобного отношения Кар совершенно не понимал. Впрочем, существам, прожившим столько лет, позволительно быть… несколько не от мира сего.

— Вся эта история с хаотичным порталом, исторгающим из себя пришельцев из других миров, манит любого естествознателя. — Улыбнулся эльф. — Будь у меня время и средства, я бы как следует изучил этот вопрос. Ведь нет сомнений, что это настоящий клондайк для новых открытий в магии. Да не только в магии. Ведь пришельцы, вторгнувшиеся в наш мир, сами по себе обладают интересными и возможно полезными знаниями.

— Большинство наших знаний здесь бесполезны, уважаемый эль Малиф. — Заметил Милаш. — Наше оружие здесь не работает, порох не горит, а производить электричество естественными, привычными нам способами не выходит.

— Без уважаемого. Эль — это уже приставка, подчеркивающая уважительное обращение к собеседнику. — Объяснил эльф. — Что до ваших слов. Хм, возможно, что и так, но уверяю вас, если хорошенько поработать с вашими знаниями, да подойти к этому делу с должной фантазией, то вполне возможно, результат получится впечатляющим.

— Думаю, вам стоит немного сбавить темп, почтенный Малиф. Чужакам вряд ли будут интересны ваши навязчивые идеи. — Холодно заметила леди Лимара.

— Эээ, да. Разумеется вы правы, леди. — Пришел в себя друид.

Гоблин покосился на эльфийку. Он ни как не мог понять, кто главный в этом отряде. С одной стороны команды отдавал эль Малиф, с другой он всегда делал это с оглядкой на странную эльфийскую женщину.

— Я обдумал ваше предложение, эль. — Осторожно начал Кар. — Разумеется мы не против продолжить наш дальнейший путь вместе.

— Ха, вот и отлично! Вы не представляете, как облегчили нам жизнь. Встретить в этих дремучих лесах тех, кто знает, где найти человеческого колдуна, это… — Эльф щелкнул пальцами, подбирая слова. — Безумная удача.

— Скорее мы знаем, где находится город, в котором, возможно, обитает интересующий вас человек. — Постарался успокоить бушующий энтузиазм эльфа Кар.

— Это уже кое-что. — Улыбнулся эльф. — В конце концов, ничего нам не мешает проверить эту самую ниточку. Вдруг именно она приведет нас к долгожданной цели.

Кар улыбнулся эльфу, мысленно посылая ему самые страшные проклятия. Мерзкий темнокожий ублюдок охотится за человеком, необходимым самому гоблину. А ведь и сделать ничего сейчас не выйдет. Один приказ друида — и его воины нарежут гоблина и его спутников в мелкую капусту. Вновь покосившись на эльфийку, гоблин встретился с ее внимательным взглядом. Казалось, эта стерва читала его мысли и не доверяла ни одному сказанному слову. Проклятье, а ведь с этим придется что-то делать.

Глава 16. Интерлюдия 3

Граница Родвалии и Уртании.

Орос родился в семье крестьянина. Его отец был землепашцем, а мать дояркой на соседней ферме. Жизнь подневольных крестьян, всегда была не сладка, но тех, кто проживал в восточных провинциях, у самых границ с враждебной Уртанией, была горька в двойне. Плохая почва, редкие дожди и скудные урожаи — часто ставили людей на грань гибели. В холодные зимы часто спасались лишь охотой, да подледной рыбалкой. Кроме того, уртанийские воины даже в мирное время любили устраивать рейды на территорию соседа. Их летучие отряды появлялись глубокой ночью: убивали крестьян, отбирая все ценное и сжигая дома с любым провиантом, до которого могли дотянуться.

После очередного такого рейда семья Ороса потеряла все, что имела. Хата была сожжена, амбары с запасенной провизией уничтожены, скот вырезан, а запасы пшеницы на следующий год солдаты увезли с собой. Семья спаслась лишь чудом. Старший брат Ороса любил перед сном забраться на чердак, да изучать с высоты звезды. Отец всегда ругал его за столь глупую привычку, мол, нечего любоваться далекими точками, да мечтать о всяких глупостях, в поле работать нужно, а не тратить бесценное время на любование небом. Но именно эта привычка спасла их тогда. Старший брат первым заметил выезжающих из леса всадников и успел предупредить семью, чем и спас всем жизни.

Деревня была сожжена дотла, соседи убиты, а прятавшаяся в лесу семья, осталась без крова над головой. Орос помнил, какой безумный страх и чувство безысходности он испытывал в тот момент, когда видел рыдающую мать и сжимающего в бессильной ярости кулаки отца. Тогда он плохо понимал, что им делать дальше, и как они доживут на этом страшном морозе даже до утра.

В те далекие времена отец Ороса выкопал припрятанные в горшке в лесу деньги, да забрав свою семью, покинул родные места. Они тогда перебрались ближе к пограничной заставе. Да, земли там было меньше, она была куда хуже, а урожаи куда скуднее, зато рядом находилась застава с двумя десятками солдат. В случае чего, крестьяне с местных деревень могли укрыться за деревянными стенами.

Сейчас, по прошествии стольких лет, Орос уже не мыслил жизни в постоянном страхе и опасности. Уже давно земля приняла его мать и отца, прибрала старших братьев, а им на смену пришло молодое поколение — дети, внуки, племянники и племянницы, их дети. Многочисленные родственники, молодые и горячие, они не знали того страха, не ведали войны, живя в полном неведении и мире. Но в душе Ороса все еще теплился тот страх и животный ужас, когда вражеские солдаты вырезали их деревню.

— Ты все еще работаешь, отец?

Орос разогнулся, встретившись взглядом со своей дочерью. Родные карие глаза — фамильная черта их семьи. Ведь на этом континенте у большинства были либо желтые, либо зеленые глаза. Карие были лишь у выходцев с центрального континента, откуда собственно предки Ороса и эмигрировали в давние времена. Удивительно, что за столько поколений, эта черта не размылась в браках с местным населением.

— Здравствуй, дорогая Уфа. — Улыбнулся Орос. — Солнце еще высоко, так что не вижу смысла просиживать зад на печи. Работы еще много, а сезон пашни скоро подойдет к концу. Поля ведь кто-то должен убирать, да подготовить к следующему лету.

— Должен-должен. — Покивала девушка. — Да вот только не ты, отец. Как бы ты ни молодился,