Отступники - Юлия Шолох

— Может, оставим, как было? — неуверенно пробормотала Илия. Уютный мир трещал по швам. События последних дней пролетели перед глазами и, судя по ним, выходило, что жилось ей рядом с демоном не так уж и плохо.

— Как было? — снова усмешка, — нет уж. Хватит с меня! Если уж приходиться решать еще и за тебя, я решу. Прямо сейчас.

Демон замолчал, нависая сверху, и в его глазах темнело что-то необычное. Чужое и неприятное. Илии захотелось отойти или хотя бы сесть назад в кресло, чтобы стать от него немного подальше, но она только упрямо сжимала губы и ждала. Ждала, сама не зная, чего.

И дождалась.

— Знаешь, что, И-л-и-я, — имя он произнес таким издевательским тоном, что она чуть не задохнулась от возмущения. — Собирай-ка ты свои вещи и уходи.

Честно говоря, Илия ожидала всего, кроме того единственного, что он сказал.

— Ты… меня… выгоняешь? — изумлено произнесла.

— Этот дом построил я, значит он мой, — продолжал неторопливо размышлять Кариен, словно и не слышал вопроса. — Следовательно, находиться здесь могут те, кого я приглашаю. А ты прекрасно можешь пожить в домике, выделенном нам даксами. Там никого не будет, прям как ты любишь, зато у тебя появиться масса свободного времени, чтобы обдумать свою жизнь. И что ты от нее хочешь — переступить, наконец, свое таинственное прошлое или тащить его за собой до старости!

Больше ничего Илия сказать не смогла, а только хлопала губами, как вытащенная из воды рыба.

— Нет! — вдруг выкрикнул Кариен и на мгновение Илии показалось, что он передумал. Вот сейчас он скажет, что пошутил, предложит помириться и забыть о спорах. И она с радостью согласится.

— Я сам соберу твои вещи, — продолжил демон. — А то забудешь еще что-нибудь, начнешь наведываться… незачем. Можешь, конечно, обращаться, если возникнут проблемы. Надеюсь, они будут важными, — уже снова неторопливо говорил сам с собой. — Но ты можешь, — теперь он смотрел в упор и очень серьезно, — прийди в любой момент, когда найдешь, наконец, что мне сказать.

Еще немного он молчал, словно ожидая ответа. После отправился наверх, и буквально через пять минут вернулся с сумкой. Все это время Илия невидяще смотрела в камин и не могла поверить, что подобное могло произойти. Да еще и без всякой причины, совершено на пустом месте!

Демон был так любезен, что доставил ее вещи прямо к порогу домика, выданного даксами.

— Позже принесу тебе продукты, оставлю на пороге, — сообщил в конце, резко наклонил голову в странном поклоне, развернулся и ушел.

Следующие два дня Илия плохо помнила, потому что находилась в состоянии бешеной ярости, когда глаза застилает белой пеленой и пальцы сами собой скрючиваются, цепляясь за все подряд.

Но постепенно она успокоилась. Очень неожиданно наступило лето, на огороде сами собой зазеленели какие-то всходы, Илия подозревала, остатки многолетних культур. Даже появилось любопытство, что именно из них вырастет.

Почти каждое утро под дверью Илия находила продукты в таких количествах, что можно было бы прокормить целую дюжину молодых девиц. Так что ей не только не приходилось ничего заказывать у дакс, вскоре запасов было столько, что хоть иди продавай на рынок.

Позволяющий пользоваться магией блокатор Кариен перенес с крыши нового дома на крышу дома дакс. Увидев однажды утром раскинувшуюся над крыльцом паутину металлической сетки, Илия испытала благодарность, которую тут же усилием воли придушила, чтобы впредь было неповадно.

Демон, судя по всему, чувствовал себя превосходно. Она не раз видела, как Кариен купался в озере или сидел на веранде, развалившись в шезлонге, читая книжки и потягивая сок из узкого серебряного фужера. Еще когда они жили вместе (двусмысленность подобной фразы заставляла Илию злиться сильнее) с очередными заказами от какого-то торговца пришло предложение о покупке редкого набор бокалов, '…удивительно дополняющих тот невероятно изысканный сервиз, который вы изволили недавно приобрести', гласило письмо. Естественно, демон тут же изволил приобрести и фужеры. 'Но меня это совершено не волнует', - напоминала себе Илия и демонстративно выбирала для чая самую старую и щербатую чашку.

Когда приступы ярости окончательно притупились, а точнее, когда удалось взять их под контроль, она перестала отсиживаться в доме и проводила почти все время на улице. И, повинуясь какому-то необъяснимому женскому чувству мести, почти неосознанно заказала себе подарок. Сверток принесла птица, ради такой мелочи гонять телегу не стали. Полученным Илия осталась довольна — это был купальник телесного цвета, такой крошечный, что его издалека и не разглядишь. И на чем держится, непонятно. Тогда-то она начала загорать. Но даже этого ей показалось мало и, повинуясь каким-то неосознанным потаённым инстинктам (иначе себе объяснить происходящее она не смогла) разогревшись на солнце, Илия снимала верх купальника, а вскоре и просто перестала его надевать.

Неожиданно приятными оказались и прикосновения солнечных лучей к коже, и мелкая мысль о неприятных ощущениях, которые наверняка испытает демон, когда увидит ее в таком виде.

Кариен, впрочем, никак не реагировал.

По утрам Илия выходила завтракать в простом платье на бретельках, косынке из куска выцветшей старой ткани и обязательно босиком. Она садилась на лавку в тени дерева, закрывала глаза, подставляла ветру лицо, болтала ногами и чувствовала себя практически счастливой.

Однажды вечером, когда солнце уже остывало, в лесу появились эльф с орком.

Следующие полчаса с веранды дома Кариена неслись радостные крики, обрывки болтовни и даже музыка заиграла неизвестно откуда. Хотя почему неизвестно? Наверняка он заказал себе еще и проигрыватель с коллекцией музыки, сплошь на алмазных кристаллах. Но меня это не волнует, строго напомнила себе Илия. И все же, несмотря на тщательные попытки самоконтроля, ей очень хотелось попасть туда, к ним, на веранду. Туда, где весело, где пустые разговоры, легкая музыка и сладкое вино. Хотя обрывки фраз, доносящиеся ветром, далеко не всегда подходили для ушей воспитанной девушки.

Вся прелесть вечера рухнула, когда музыка стихла.

— К нам, а после к Дифии заглянем познакомиться, — проорал орк, который говорить тихо не умел по определению. — Она давно уже скучает без новеньких. Мы ей надоели!

И засмеялся.

Илия замерла. Она не смотрела, как они уходили. Очнулась, когда почти совсем стемнело. Сердце колотилось бешеным боем, в ногах была такая слабость, что если бы она попыталась встать, все равно бы не смогла.

'Это ревность, — неожиданно поняла Илия. — Я до смерти его ревную'.